Вскоре миссис Мелроуз убежала на кухню проведать десерт, как она выразилась, а Моника отправилась ей на помощь.

— Ваше Рождество такое... настоящее, — тихо произнесла Каролина через какое-то время.

Саманта заметила, что к концу праздника она стала необычно тихой и даже немного грустной.

— Как в детстве, — продолжила Каролина, — когда мы ездили на рождественские праздники к моей бабушке. Там тоже была огромная елка, стол ломился от разных вкусностей и все получали кучи подарков.

— Я думаю, сейчас твои родители тоже отмечают Рождество, — сказала Саманта.

— Сейчас все не так. Бабушка давно умерла, и мои родственники очень редко собираются вместе. Честно говоря, я вообще не помню, когда такое было в последний раз. Мои родители развелись.

— Мне очень жаль. — Саманта взглянула на нее с сочувствием.

— Да ну их всех... — Каролина махнула рукой. — Я давно к этому привыкла. Хотя в первое время, конечно, очень переживала. Мне тогда было тринадцать. Просто сейчас, глядя на ваше большое дружное семейство, вдруг стаю так грустно...

— Не грусти, — сказала Саманта. — Рождество — не подходящее время для грусти.

— Точно! — бодро воскликнула Каролина. — Давайте лучше пойдем водить хоровод вокруг елки!

— Пошли! — живо откликнулась Саманта.

На десерт был подан традиционный рождественский пудинг с изюмом, который, впрочем, остался почти нетронутым.

5

Наутро после Рождества снегопад прекратился, все было покрыто толстым снежным ковром, ослепительно сияющим под лучами солнца. Джереми даже зажмурился, когда раздвинул шторы и выглянул в окно. Снег выглядел мягким, как перина, и вызывал детское желание немедленно в нем поваляться.

Он спустился к завтраку в прекрасном настроении, которое стало еще более прекрасным, когда он увидел Саманту, сидевшую в кресле около окна с чашкой ароматного кофе в руках. На ней был новый свитер, она была немного сонная, но такая милая и домашняя... Он подошел к ней и неуклюже чмокнул ее в щеку.

— Доброе утро.

— Ну что за телячьи нежности, Джереми, я тебя совершенно не узнаю. — Она посмотрела на него с напускным удивлением. — Видно на тебя так подействовала идея Рождества и всеобщей любви, что тебя теперь просто распирает от желания расцеловать каждого ближнего своего.

— Вовсе не каждого, — буркнул Джереми, наливая себе кофе. — А погода сегодня просто чудесная. Правда?

— Вот тут ты совершенно прав. Я собираюсь прямо сейчас прокатиться на лыжах.

— На лыжах? Это такие длинные штуки, которые пристегиваются к ногам, а потом в руки берут палки, машут ими и так передвигаются? — Он почесал в затылке и вытаращил глаза.

— Только не говори мне, что ты не знаешь, что такое лыжи.

Джереми тем временем достал хлеб, ветчину, сыр и принялся за изготовление бутерброда.

— Конечно, знаю. Я даже когда-то катался на них в Солт-Лейк-Сити. Но там были горы. И подъемники. А ты собираешься кататься прямо здесь... Что-то не вижу ни гор, ни подъемников. Тебе сделать бутерброд? — спросил он Саманту.

— Сделай. Только очень маленький. Я же не на горных лыжах собираюсь кататься, — продолжила она.

— А на каких?

— На гоночных.

— Я и не знал, что такие бывают.

— Ты когда-нибудь смотрел по телевизору зимнюю Олимпиаду? — спросила Саманта.

— Что? Олимпиаду? Смотрел, наверное... когда-нибудь, — ответил Джереми, откусывая большой кусок от сооруженного им бутерброда.

— Вот там как раз все на таких лыжах катаются. Они намного легче горных и ширина их раза в два меньше.

— Значит, на них легче кататься? — с надеждой спросил Джереми.

— Легче, — кивнула Саманта. — Если умеешь.

— А у тебя найдется пара лыж для меня?

— У нас полный сарай лыж. Кстати, какой у тебя размер обуви?

— Большой. В принципе, можно и без лыж кататься...

— Так вот, объясняю разницу. На горных лыжах катаются как? — Саманта вопросительно посмотрела на Джереми.

— Это что, наводящий вопрос? — спросил он. — Не знаю как. Кто как может. У меня, кажется, неплохо получалось, хотя на доске лучше. Это совсем как по волнам.

— На горных лыжах катаются сверху вниз. А наверх поднимаются на подъемнике. Ты бы смог забраться на гору на этих лыжах?

— Нет, конечно. На них и по прямой-то невозможно передвигаться.

— Вот именно, — кивнула Саманта. — А на гоночных можно передвигаться и вверх, и вниз. Желательно только, чтобы лыжня была. Но и это не обязательно. И чтоб снег был плотный, а не рыхлый. Ну что, пошли?

— Пошли.

— А Каролина еще спит?

— Ага, — кивнул Джереми. — Ранней пташкой ее не назовешь.

— Тогда, наверное, не стоит ее будить? — Саманта нерешительно посмотрела на него.

— Конечно, не стоит. — Джереми даже замахал руками. — Ни в коем случае. Пусть себе спит.

И они разошлись по комнатам с уговором встретиться внизу через десять минут.

Когда Джереми появился в гостиной, укутанный в шарф, в надвинутой почти на глаза меховой шапке и перчатках, Саманта, одетая в легкую курточку и спортивную шапочку, завязывала шнурки на лыжных ботинках.

— Садись, — кивнула она ему. — Попробуй вот эти ботинки. Мне кажется, как раз твой размер.

Джереми опустился рядом с ней на диван, развязал шарф, снял свои ботинки и надел лыжные.

— Ну как?

— В самый раз.

— Ты на шерстяные носки их надел?

— Конечно. Кто же рискнет в вашем климате ходить без шерстяных носков. А вот ты, по-моему, одета очень легко.

— Не волнуйся, мне не будет холодно. Я же буду носиться как ветер.

— А я?

— Не знаю. — Саманта пожала плечами. — Как получится. Поэтому давай-ка, снова завяжи шарф.

Она подняла шарф Джереми, обмотала его вокруг его шеи, поправила ему шапку и критически его оглядела.

— Пойдет.

Джереми стоял и улыбался.

— Ну что ты застыл, пошли! — Саманта толкнула его в бок. Он не остался в долгу и тоже толкнул ее, но немного перестарался, так что она чуть не упала. Он подхватил ее, поставил на ноги и замер, забыв убрать руки с ее талии.

— Джери! — воскликнула Саманта. — Да что с тобой такое! То толкаешься, то спишь на ходу.

— Я не сплю.

— Тогда отпусти меня и пошли за лыжами.

Саманта помогла Джереми застегнуть лыжи и показала, как правильно держать палки. Потом она легко оттолкнулась двумя палками и заскользила вперед, поставив ноги параллельно друг другу и слегка согнув колени. Джереми попробовал сделать то же самое, но у него ничего не получилось. Он передвинулся всего на полметра, а палки слишком сильно воткнулись в снег, так что он чуть не потерял равновесие и не упал.

Саманта, которая каким-то образом оказалась уже метров на тридцать впереди, оглянулась, развернулась изящным полукругом и в мгновение ока очутилась рядом с ним.

— Когда доберемся до парка, будет легче, — сказала она. — Там есть лыжня. А пока попробуй идти переменным ходом. Правая рука впереди, правая нога сзади, и наоборот.

Саманта показала, как это нужно делать. У нее получилось очень легко и красиво. Она скользила по снегу попеременно то на одной лыже, то на другой, выбрасывая руки вперед и отталкиваясь палками. Джереми попробовал повторить за ней. Ему показалось, что у него получается. Он даже продвинулся на несколько метров.

— Хорошо, — подбодрила его Саманта. — Не забывай сгибать ноги. И с силой выноси ногу вперед, от бедра, тогда будешь дольше скользить.

Джереми очень старался следовать всем ее инструкциям. Он даже вспотел от напряжения. И как это у нее получается так легко скользить? Может, у нее лыжи какие-то другие? Саманта то улетала вперед, то снова возвращалась, подбадривая его и подсказывая, что нужно делать, чтобы легче передвигаться на лыжах.

— А вот и парк! — воскликнула она. — Сейчас встанем на лыжню — и дело пойдет быстрее. А потом доберемся до горок, и тогда ты проявишь себя во всей красе.

— Ага, — пробурчал Джереми. Может, на горках у него действительно что-то получится, но сейчас он ощущал себя неуклюжим медведем.