— Да, они совершенно беспощадны, — согласился Кристиан. — Рыщут по окрестностям Скарборо целыми днями, надеясь поймать меня. Они стали такими навязчивыми, что мне приходится большую часть времени оставаться в доме. Боюсь, мы не сможем осмотреть поместье как следует, пока не состоится свадьба и они не уедут.

Герцог повернулся к невесте.

— Как вы, дорогая? — Он взял ее руку, обтянутую перчаткой, и поцеловал. — Держитесь, да?

— Разумеется, — солгала Аннабел. — Все в полном порядке. — В конце концов, а что еще она могла сказать?

Особняк Скарборо оказался огромным серым зданием с зубчатыми парапетами, восьмиугольными башенками и обвитыми плющом стенами; и казалось, что плющ рос одновременно во всех направлениях, оплетая разбросанные по крыше трубы дымоходов, что придавало этому строению довольно странный вид.

Кристиан, наблюдавший за лицом невесты, рассмеялся, когда открытое ландо въехало на усыпанную гравием дорожку.

— Немного фантастично выглядит, не правда ли? Муж Сильвии часто повторял, что восстановление Скарборо-Парка станет для архитектора либо кошмаром, либо мечтой — в зависимости от того, сколько в его распоряжении окажется денег.

Аннабел изучала замок несколько минут, затем сообщила:

— А он мне нравится.

— Нравится?

— Да он выглядит… немного пьяным.

Герцог снова рассмеялся. Казалось, он ничуть не беспокоился — в отличие от нее. «Но это ведь хорошо, — сказала себе Аннабел. — Разве нет?»

В ожидании их прибытия слуги собрались у дверей. Когда же экипаж приблизился, кто-то из слуг пододвинул лесенку, чтобы дамам было легче спуститься. Кристиан представил свою невесту и ее мать, а их познакомил с дворецким Морганом и экономкой миссис Хотон. После чего проводил женщин в дом.

— Мы выпьем чаю, Морган, — бросил он через плечо, пересекая холл и направляясь к широкой белой лестнице с перилами кованого железа. — В гостиной, Морган. И позаботься об экипаже леди Сильвии. Она немного отстала.

Герцог провел дам в гостиную, где Джордж и дядя Артур уже отдавали должное лепешкам с джемом. Чаепития были тем английским обычаем, который Артур полюбил всей душой, о чем красноречиво свидетельствовал подтек клубничного джема на его подбородке. Взглянув на дядю, Аннабел многозначительно указала на свой подбородок, и Артур, мгновенно сообразив, что имелось в виду, утер джем носовым платком.

Генриетта разливала чай, а Артур и Джордж рассказывали им все, что успели узнать о поместье. Оказалось, что Артуру ужасно понравилась ловля форели. Когда же он начал превозносить охоту на фазанов, в которой все смогут принять участие, девушка бросила на Кристиана удивленный взгляд, а тот едва заметно улыбнулся и подмигнул ей.

Через несколько минут появилась Сильвия, и у Аннабел какое-то время не было возможности спросить Кристиана о том, каким образом с Артуром произошла такая чудесная перемена.

К счастью, после чаепития герцог позвал невесту прогуляться по розовому саду.

— Как вам это удалось? — спросила она, когда они рука об руку шли между розовых кустов за деревянными бордюрами. — Вы наложили на дядю Артура заклятие? Он говорит так, как будто ему и впрямь нравится Англия!

Кристиан остановился неподалеку от фонтана, и девушка также была вынуждена остановиться.

— Знаете, тут очень подходящее место, — сказал он, поворачиваясь к ней лицом и опуская руку в карман. — У меня есть кое-что для вас, дорогая.

«Неужели он приготовил для меня подарок?» — удивилась Аннабел. Судорожно сглотнув, она пробормотала:

— Ведь дядя Артур заранее настроился, что все здесь возненавидит… Когда свадьба с Бернардом не состоялась, он хотел, чтобы мы сразу же вернулись домой. И лишь из-за моей репутации он согласился, чтобы мы остались и наняли тебя в качестве попечителя. А теперь, когда мы здесь, он желает остаться. Никогда не думала, что…

— Аннабел, дорогая… — перебил Кристиан и взял ее за руку.

Взглянув на свою руку, она увидела, как Кристиан надевает ей на палец платиновое кольцо с бриллиантами.

— Оно принадлежало моей матери, — произнес он. — Но Мин, жена Эндрю, почему-то невзлюбила его. Тут самый крупный бриллиант — всего два карата, и она, очевидно, посчитала, что он слишком мал для герцогини. Поэтому кольцо долго пылилось в хранилище. Знаю, что теперь уже поздно дарить обручальное кольцо, ведь наша свадьба — уже послезавтра. Но все же я подумал, что это может тебе понравиться.

— Ах, оно прекрасно, — сказала Аннабел. Семь лет назад она не могла даже мечтать об обручальном кольце с бриллиантами, какими бы маленькими они ни были. Правда, сейчас у нее были горы драгоценностей, но она никогда не забывала о прошлом. А это кольцо… Ведь оно передавалось в семье Кристиана из поколения в поколение, поэтому казалось ей куда более ценным и красивым, чем любое ее украшение от Тиффани или Картье.

Она покрутила рукой, наблюдая, как солнце заиграло в гранях бриллиантов. Обручальное кольцо считалось символом вечной любви. Но много ли оно значило, если любовь не взаимна? Внезапно бриллианты потускнели перед ее глазами.

«Вас ждет один из самых счастливых моментов в вашей жизни», — вспомнились ей слова Вивьен.

Аннабел вздохнула и снова сосредоточилась на кольце, пытаясь заставить себя поверить, что так и было. В конце концов, девушке не обязательно нужна любовь мужчины, чтобы чувствовать себя счастливой. Она давным-давно это поняла.

На следующее утро мужчины успели позавтракать и уйти из дома к тому моменту, когда Аннабел спустилась вниз. Ей сказали, что Кристиан объезжает поместье, а Артур с Джорджем отправились на рыбалку, что вовсе не оказалось для нее сюрпризом. Дайна тоже исчезла.

— Изучает окрестности, — объяснила Генриетта, когда девушка поинтересовалась, где ее младшая сестра.

— Кажется, у этой девочки очень сильна тяга к приключениям, — заметила Сильвия.

— Можно и так сказать, — с усмешкой ответила Генриетта. — Иногда я за нее беспокоюсь. Она скорее сорванец, а не благовоспитанная девочка.

— Конечно, она шаловлива, но ведь ей только одиннадцать. К тому же теперь все девушки стали более независимыми. Не сомневаюсь, что ее жизнь будет наполнена приключениями…

Аннабел бросила взгляд на свою руку, и результат ее собственного «приключения» сверкнул, как бы подмигивая ей.

Один из самых счастливых моментов в ее жизни?

Аннабел вскочила на ноги.

— Приношу свои извинения, — сказала она женщинам, тотчас прекратившим беседу и с удивлением уставившимся на нее. — Думаю, я тоже поищу приключений и обследую… Мне хотелось бы осмотреть дом.

— Да, разумеется, — кивнула Сильвия и тоже поднялась. — Я провожу вас.

— Нет-нет, пожалуйста, завтракайте спокойно. Я лишь хочу немного побродить… одна, если это приемлемо.

— Разумеется, моя милая. Вы же знаете, что это ваш дом.

Ее дом… Аннабел гуляла по длинным коридорам, изучала расшитые шелком картины на стенах, сверкающие хрустальные люстры и портреты в позолоченных рамах. Ей хотелось почувствовать себя здесь как дома, но у нее ничего не получалось, как ни старалась.

Однако ей чрезвычайно тут нравилось — нравились огромные крылья замка, бесконечные коридоры, тенистые сады, гигантские камины и даже скрипучие полы. Конечно, повсюду виднелись следы изношенности и недостатка надлежащей заботы, но у нее было более чем достаточно средств, чтобы навести здесь порядок.

Но увы, при попытках представить этот особняк своим домом Аннабел приходила в отчаяние, и ей казалось, что здесь она никогда не будет чувствовать себя дома, если… Если Кристиан не будет ее любить и жить здесь с ней. Ах, ведь именно этого она в действительности боялась. Боялась, что он уедет в Париж, а она останется в одиночестве — гулять по саду и бродить по коридорам.

Аннабел уставилась на его портрет, один из тех, что висели вдоль длинного и широкого коридора перед библиотекой. Кристиан казался очень юным — должно быть, на портрете ему было не больше двадцати, поэтому морщины в уголках глаз и возле губ еще не успели появиться. Кроме того, сейчас он казался красивее, чем в юности, но мужчинам почти всегда к лицу возраст (как большинство женщин, Аннабел находила это обстоятельство крайне несправедливым).