Сет не был похож на отца. В свои двенадцать лет он был странным, неуклюжим, прыщавым мальчиком с глазами, которые казались слишком большими на его узком лице; черные как смоль волосы доходили ему почти до середины спины. Сегодня Сет надел обтягивающие джинсы «Ливайс» (хотя все знали, что теперь в моде мешковатая одежда) и огромную футболку с портретами музыкантов из «Найн инч нейлз», нарочито подчеркивающую его тонкие, как плети, руки.

Увидев мужа, Тэми вышла из машины, захватив прикрытую фольгой кастрюльку.

– А вот и любовь всей моей жизни. – Карл раскрыл объятия. Тэми ухмыльнулась и вручила ему посуду. Вне всякого сомнения, это был ее знаменитый соус.

– С днем рождения, – поздравил Карл Джолин, когда она выбралась из машины.

– Спасибо, Карл. – Джолин открыла заднюю дверцу и отстегнула ремень безопасности на сиденье Лулу. Радостно визжа, девочка выскочила из салона и принялась искать товарищей для игр.

Бетси вышла из машины медленно, не вынимая наушников из ушей. При виде Сета ее глаза широко раскрылись, губы сжались в тонкую полоску – его одежда вызвала у нее настоящий шок. Джолин знала: дочь боится, что ее увидят разговаривающей с лучшим другом детства. Поэтому она слегка подтолкнула девочку.

Бетси споткнулась и едва не упала на Сета. Он протянул руку и поддержал ее.

– Полегче… – Одно-единственное слово как бы распалось на две части и затихло.

– Надеюсь, никто не видел. – Бетси отстранилась и пошла прочь.

Сет посмотрел ей вслед, потом пожал плечами и направился к лужайке. Там он сел на траву, скрестив ноги, и погрузился в какую-то электронную игру.

Джолин напомнила себе, что нужно еще раз попросить Бетси не обижать Сета. Откровенно говоря, она не понимала, как дочь может быть такой противной.

Захватив прикрытую фольгой стеклянную миску с овощным салатом, Джолин последовала за Тэми и Карлом на задний двор. Обогнув угол дома, она увидела их всех – летный экипаж, своих друзей. Они часто собирались вместе: группа тренировалась на протяжении многих лет. Однако в жизни все они принадлежали к разным слоям общества – дантисты и лесорубы, учителя и автомеханики. Но один уик-энд в месяц и две недели летом они были солдатами, проходившими боевую подготовку, с гордостью служившими своей стране. Услышав подобные слова, Майкл обычно театрально закатывал глаза, но Джолин любила этих людей. Они были похожи на нее: все пошли в армию потому, что верили, что служат своей стране, верили в патриотизм, верили, что защищают Америку. Они верили. Каждый член экипажа был готов отдать жизнь за Джолин и наоборот.

При появлении Джолин все хором запели: «С днем рожденья тебя».

Джолин рассмеялась, радость ее была искренней. Радость омрачало лишь одно обстоятельство – отсутствие Майкла. Будь он здесь, она бы повернулась к нему и рассказала, как много значит в ее жизни дружба этих людей, как много значат такие моменты – ведь ее родители никогда не праздновали дни ее рождения.

Когда приветствие смолкло, Джолин обошла всех, поговорив с каждым и поблагодарив за поздравление. Потом она поставила принесенную миску на стол, заставленный салатами, соусами, закусками и десертами. Оуэн Смит протянул ей бокал с лимонадом. Он был новичком – веснушчатый двадцатилетний парень, поступивший на службу в Национальную гвардию, чтобы заработать на учебу в колледже.

– Спасибо, Смитти.

Он улыбнулся, демонстрируя брекеты.

– С днем рождения, командир. Вам исполнилось столько же, сколько моей маме.

– Спасибо. – Джолин рассмеялась. Смитти поспешно удалился, догоняя свою подружку.

– Уорент-офицер Заркадес! – К столу незаметно подкрался Джейми Хикс и поднял свой наполненный пивом бокал. Он был вторым стрелком в экипаже. Двадцать девять лет, только что развелся. Джейми пытался оформить совместную с бывшей женой Джиной опеку над восьмилетним сыном. Недавний развод приносил все больше проблем. – Значит, сорок один?

Джолин взяла с подноса сырую морковь и обмакнула ее в острый соус.

– Трудно поверить.

– Очень жаль, что Майкл не смог прийти сегодня.

Джолин не удивила эта фраза. Она знала, почти все ее друзья недоумевали: почему Майкл редко появляется на их сборищах? Все они любили Джолин, хотели ее защитить. За долгие годы совместных тренировок у них почти не осталось тайн друг от друга.

– Майкл много работает, у него очень важная работа.

– Ага. Как ты помнишь, моя Джина тоже нечасто приходила.

Джолин не понравилась эта аналогия, даже такая отдаленная. Она хотела сказать об этом, но от сочувствия в глазах Джейми вдруг остро ощутила свое одиночество. Пробормотав какие-то дежурные слова, Джолин пошла дальше, миновала собравшихся у барбекю гостей и оказалась в розарии капитана. Она посмотрела на яркие, тугие бутоны. Розовые. Она любит красные. Майкл должен был об этом знать.

– Ты в порядке? – Тэми подошла к ней и слегка подтолкнула подругу бедром.

– Конечно. – Ответ прозвучал слишком быстро.

– Я с тобой, – тихо сказала Тэми, словно читая мысли Джолин. – Мы все.

– Знаю. – Джолин оглянулась и посмотрела на людей, которые так много для нее значили. Они любили ее, переживали за нее; эти люди были для нее семьей, как Майкл и девочки. Ей так повезло в жизни.

И ничего страшного, что Майкла тут нет: они же муж и жена, а не сиамские близнецы. Им не обязательно делить друг с другом абсолютно все.

В среду утром, возвращаясь с пробежки, Джолин увидела на крыльце Бетси – в халате, из которого она уже выросла, поверх фланелевой пижамы и в розовых уггах. Лицо ее было раздраженным – обычное дело в последнее время.

Джолин, тяжело дыша, побежала по дорожке к дому, изо рта у нее вырывался пар.

– Что случилось?

– Сегодня среда, – сказала Бетси. Таким тоном сообщают, что у тебя рак.

Ага! Вот в чем дело.

– Кыш! – Джолин затолкала Бетси в дом, в тепло.

– Ты не пойдешь, мама. Я скажу, что ты заболела.

– Я иду к вам на день профессиональной ориентации, Бетси. – Джолин включила кофеварку.

Девочка буквально взвизгнула от отчаяния.

– Отлично! Хочешь погубить мою жизнь. – Она выскочила из кухни и, громко топая, стала подниматься по лестнице. Потом раздался грохот – это Бетси захлопнула за собой дверь спальни.

– Ну уж нет… – пробормотала Джолин, поднимаясь по ступенькам вслед за дочерью. Остановившись у закрытой двери, она громко постучала.

– Уходи!

Джолин снова постучала.

– Отлично! Входи. Все равно тебя не остановишь. Никакой личной жизни в этом дурацком доме.

Приняв это «любезное» приглашение, Джолин открыла дверь.

В спальне Бетси можно было увидеть следы и двенадцатилетнего подростка, который поселился в ней теперь, и девчонки-сорванца, жившей здесь совсем недавно. Все те же стены пшеничного цвета – этот тон Джолин выбрала почти десять лет назад. Исчезли колыбелька, туалетный столик и картинки с изображением Винни-Пуха. Их место заняли кровать с пологом на четырех столбиках с покрывалом из джинсовой ткани, старинный желтый комод с синими ручками и плакаты с портретами лохматых парней из молодежных рок-групп. Война между детством и подростковым возрастом была видна невооруженным глазом: на прикроватной тумбочке груда косметики (Бетси не разрешалось пользоваться ей вне дома) соседствовала со стеклянной банкой, наполненной разноцветными стекляшками и камешками, и любимой в прошлом ловушкой для насекомых, подаренной Сетом на восьмой день рождения Бетси. На полу валялись кучи одежды – примеренной и отвергнутой вчера, во время сборов в школу.

Бетси сидела на кровати, рассерженная, прижав колени к груди.

Джолин присела на край постели. Сердце ее разрывалось от жалости к дочери, которая с трудом привыкала к «промежуточной школе». Этот жизнерадостный, уверенный в себе сорванец потерялся, столкнувшись с жестокостью девчонок и необходимостью выбирать себе новых друзей; в последнее время Бетси до такой степени утратила уверенность в себе, что все давалось ей с трудом, и ни одно решение не принималось без одобрения одноклассниц. Нужно было им соответствовать, но это у нее не очень получалось.