– Ладно, – наконец произнес Майкл.

Джолин почувствовала огромное облегчение. До этой минуты, до этого выдоха она не осознавала, до какой степени напряжена, застыв в ожидании рядом с ним.

– Сколько осталось времени?

– Две недели. Это быстрее, чем обычно. Исключительные обстоятельства.

– И тебя не будет год.

Джолин кивнула.

– Через шесть месяцев мне положен отпуск. Смогу приехать домой на две недели.

Майкл снова вздохнул.

– Завтра скажем девочкам. И моей маме.

– Да. – Еле слышным шепотом ответила она.

Им нужно было столько всего обсудить, составить планы, разрешить столько проблем, но никто из них не произнес ни слова.

Они сидели на кровати, где столько раз любили друг друга, сидели молча, уставившись в пространство, пока не пришло время зажечь свет.

Следующим утром Майкл и Джолин подъехали к дому Милы.

Майкл свернул на подъездную дорожку, заглушил двигатель и впервые за все утро посмотрел на жену.

– Ты готова?

Увидев злость в его глазах, Джолин вдруг почувствовала пустоту и горькое одиночество. Отвечать она не стала. Просто повернула рукоятку, открыла дверцу и вышла из машины. Когда они шли к двери, Джолин не могла не заметить, что Майкл старался держаться от нее на расстоянии.

Он постучал в дверь. Через несколько секунд послышался звук шагов. Дверь распахнулась: на пороге стояла Мила в пушистом банном халате розового цвета, волосы ее были растрепаны. За ее спиной виднелась гостиная с бледно-зелеными обоями, полом из широких сосновых досок, окнами на залив и ротанговой мебелью пятидесятых годов. Обивка мягкой мебели приглушенных тонов – розового, салатного и белого.

– Как вы рано! – Она отступила в сторону, впуская их в комнату, заваленную игрушками, книгами и компакт-дисками.

С мохнатого кремового ковра вскочила Лулу. На ней был ободок с кошачьими ушками.

– Кое-кто считает себя невидимым, – тихо сказала Мила и улыбнулась.

Джолин наморщила лоб и принялась оглядываться.

– Ага… Мила, ты не видела Лулу? Я волнуюсь: что случилось с моим котенком? Кто-нибудь видел Люси Луиду?

Лулу захихикала.

– О чем это вы? – Майкл нахмурился. – Она же…

Лулу сорвала с себя ободок и широко улыбнулась:

– Я здесь, мамочка!

Джолин бросилась к дочери и подхватила на руки.

– Конечно здесь! – Она уткнулась носом в нежную шейку Лулу, вдыхая сладкий запах малышки, пытаясь запомнить его.

– Мамочка, – захныкала Лулу, – ты меня раздавишь.

Джолин ослабила объятия, и девочка соскользнула на пол.

– Вы голодные? – Мила подняла пустой футляр из-под компакт-диска и, наморщив лоб, принялась оглядываться в поисках самого диска.

– Вообще-то мы хотели кое-что сказать тебе и девочкам.

– Да? – Мила посмотрела на него. – Что-то случилось?

Майкл отошел в сторону – в буквальном смысле.

– В этом шоу, мама, главная у нас Джолин. Она сообщит нам свою новость.

– Джо? – Лицо Милы стало серьезным.

– Где Бетси? – спросила Джолин дрогнувшим голосом. Она могла управлять вертолетом, стрелять из пулемета и пробежать десять миль в полной выкладке, но от одной мысли о необходимости сообщить о своем отъезде детям, у нее подкашивались ноги.

– Я ее приведу, – сказала Лулу и с криком выбежала из комнаты. – Бет-си! Иди сюда!

Наконец в гостиной появилась Бетси, она с сонным видом терла глаза. На ней была огромная футболка и белые короткие носочки.

– Зачем вы меня разбудили?

Джолин взяла Лулу на руки и вместе с ней села на диван.

– Садись, Бетси. Мы должны вам кое-что сказать. Это важно.

Майкл опустился на диван рядом с Джолин.

Бетси вдруг застыла на месте.

– Вы разводитесь?

– Элизабет Андреа, – сказала Мила, – что это за…

Майкл вздохнул.

– Просто сядь, Бетси.

Девочка опустилась на колени на мохнатый коврик перед диваном, скрестила руки на груди и вздернула подбородок.

– Что?

Все смотрели на Джолин. Оробев, она перевела взгляд на мужа. Майкл пожал плечами.

Значит, опять одна. Хотя чему тут удивляться? Вздохнув, Джолин перевела взгляд на Бетси, потом на Лулу.

– Помните, я рассказывала о том, как пошла в армию? Мне было восемнадцать, и я не знала, что мне делать. Родители недавно умерли. Я была одинока. Вы и представить не можете, как одинока. Конечно, я мечтала о вас, но когда-нибудь, в далеком будущем.

Бетси нетерпеливо вздохнула.

– И это все? Теперь мне можно идти спать?

– Просто скажи им, – подал голос Майкл.

Лулу запрыгала на коленях матери.

– Что сказать?

Джолин набрала полную грудь воздуха.

– Я собираюсь в Ирак, чтобы помочь…

– Что? – Бетси вскочила.

– А? – переспросила Лулу.

– Ой, Джолин, – прошептала Мила, прижав ладонь ко рту и опускаясь в кресло.

– Не смей, – сказала Бетси. – Боже мой, ни у кого нет матери на войне. И все вокруг будут знать?

– Тебя только это волнует? – спросил Майкл.

Ситуация становилась неуправляемой.

– Но у тебя дети! – крикнула Бетси. – Ты нужна мне здесь! А если тебя убьют?

– Что? – на глазах Лулу выступили слезы.

– Этого не случится. – Джолин старалась, чтобы ее голос звучал ровно. – Я женщина. А женщины не участвуют в боевых действиях. Буду развозить важных персон, доставлять грузы. Никакой опасности.

– Ты не знаешь, не можешь знать, – возразила Бетси. – Обещай, что никуда не поедешь. Пожалуйста, мамочка…

Услышав это слово – «мамочка» – Джолин почувствовала, что у нее буквально разрывается сердце. Ей хотелось обнять Бетси, успокоить ее. Но что она может сказать дочери? Нет, теперь нужно быть сильной.

– Я должна. Это моя работа, – наконец сказала Джолин.

– Если ты уедешь, я никогда тебя не прощу! – вскрикнула Бетси. – Клянусь.

– Ты сама не знаешь, что говоришь.

– Армию ты любишь больше, чем нас.

Майкл, сидевший на диване рядом с ней, одобрительно хмыкнул. Джолин проигнорировала его.

– Нет, Бетс, – спокойно сказала она. – Вы с Лулу как воздух в моих легких. Как кровь в венах. Без вас мое сердце перестанет биться. Но я должна. Многим работающим женщинам приходится время от времени уезжать от детей…

– Ха! – вскрикнула Бетси. – Я не дура. А в этих матерей стреляют во время командировок?

– Ты вернешься домой, мама? – спросила Лулу, чуть не плача.

– Конечно вернусь. Я всегда возвращалась, прав да? А в ноябре приеду в отпуск на две недели. Может, мы даже поедем в Диснейленд. Хочешь?

– Я тебя ненавижу. – Бетси выскочила из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Мила медленно встала. Она шагнула к Джолин, затем замерла, словно ноги перестали ее слушаться.

– Сколько тебя не будет? – спросила она. Голос ее дрожал, хотя Мила очень старалась держать себя.

– Один год, – ответил Майкл.

– А год это долго? – Лулу нахмурилась. – Как на следующей неделе?

Джолин повернулась к мужу:

– Может, поговоришь с Бетси?

– Я? Что, черт возьми, я могу ей сказать?

Этот вопрос всей своей тяжестью обрушился на Джолин, напугав сильнее, чем все остальное, вместе взятое. Справится ли Майкл с ролью отца-одиночки? Сможет ли заботиться о детях так, как заботилась о них мать?

Джолин встала. Она попыталась опустить Лулу на пол, но девочка обвила ее руками и ногами, словно плющ. Ничего не сказав Майклу и Миле, она вышла из комнаты в коридор и вместе с Лулу направилась в гостевую спальню. Лучше было бы поговорить с каждой из девочек отдельно, но тут уж ничего не поделаешь.

Она постучала в дверь.

– Уходи! – крикнула Бетси.

– Я ухожу, – ответила Джолин. – Именно поэтому нам нужно поговорить. – Она подождала немного, собралась с духом и вошла в комнату, обклеенную фольгой в стиле 1970-х и обставленную разномастной выцветшей мебелью.

Бетси сидела на двуспальной кровати из ивовых прутьев, подтянув колени к груди. Вид у нее был неприступный и сердитый.