Широкое внедрение Достоевским в авторскую речь «субъективных планов» героев, большое место, отводимое им в «Преступлении и наказании» и последующих романах непосредственно «слышимой» речи персонажей, переданной с сохранением ее интонационного и фразеологического своеобразия, привели к возникновению в литературной науке взгляда на романы Достоевского, как на особый, новый, «полифонический» тип романа. Взгляд этот был высказан впервые М. Бахтиным в книге «Проблемы творчества Достоевского» (1929)[284] и получил распространение во многих последующих исследованиях о творчестве писателя.

На деле та свобода, та кажущаяся независимость, которую Достоевский предоставляет отдельным героям и их «голосам» (и даже колебания романиста в оценке их позиции, их «pro» и «contra»), не уничтожает идейно — художественного единства романов Достоевского, не превращает их автора, как полагает М. Бахтин, в своего рода дирижера, управляю щего оркестром, состоящим из самостоятельных, вполне независимых друг от друга «голосов» персонажей.

Раскольников, Свидригайлов, Лужин, Соня, Разумихин — это не самостоятельные «голоса», не независимо друг от друга развивающиеся музыкальные темы. Их характеры соотнесены друг с другом и с социальными условиями, теряют свой смысл вне этой соотнесенности и притом даны в определенной авторской интерпретации. Самое место их в романе определяется той системой социально — психологических параллелей и контрастов, которая заставила Достоевского выбрать в качестве персонажей романа именно этих, а не других лиц. Без соотнесения с Раскольниковым характеры Свидригайлова, Лужина, Сони потеряли бы свой смысл, место, принадлежащее им в композиции романа.

Достоевский всегда изображает своих героев (в том числе и персонажей «Преступления и наказания») живущими и действующими в одном, общем мире. Одни и те же социальные условия стихийно выдвигают перед Раскольниковым, Мармеладовым, Соней сходные нравственные вопросы, которые каждый из них решает по — своему. Эта обусловленность психологии всех героев романа одной и той же обстановкой, образующей социальный фон романа, позволяет героям понимать друг друга, находить между собой общий язык, превращает их диалоги, составляющие как бы основные нервные узлы романа, в столкновение противоположных идей и мировоззрений, развертываемых в связи с обсуждением одних и тех оке центральных нравственных проблем. Таким образом, «полифонизм» «Преступления и наказания» и позднейших романов Достоевского не разрушает, а своеобразно подчеркивает их идейнохудожественное единство, раскрывая связь идей и настроений каждого из главных персонажей романа с породившей их жизненной, социальноисторической основой. Сопоставление между собой персонажей и их идей, скупые, но выразительные авторские ремарки позволяют Достоевскому определить и передать читателю свою авторскую позицию и свое отношение к происходящему.

В истории русского классического романа XIX века форма романа, разработанная Достоевским, означала наибольшее приближение традиционной структуры романа к драматической форме. Достоевский отказывается от широкого развертывания действия во времени и пространстве. Действие его романов совершается, как правило, в течение небольшого, строго ограниченного отрезка времени и в одном месте, обыкновенно в Петербурге.

Но то, что романы Достоевского проигрывают по сравнению с произведениями других романистов с точки зрения экстенсивного охвата событий, возмещается присущими им драматизмом, напряженностью фабулы, интенсивной насыщенностью действия. Эти особенности мастерства Достоевского — романиста наиболее отчетливо проявились впервые в «Преступлении и наказании».

Достоевский ставит в центре «Преступления и наказания» одно главное событие — убийство, совершенное Раскольниковым, и его последствия. Вокруг этого события и нравственной борьбы, переживаемой героем, сконцентрировано все действие романа.

В результате совершенного им преступления Раскольников поставлен перед необходимостью принять решение, от которого зависит все его последующее существование. От того, какое решение изберет Раскольников, зависит не только его лхгчная судьба, но и судьба тех больших общечеловеческих нравственных вопросов, над решением которых бьется его мысль. Таким образом, Раскольников поставлен в романе в положе ние, во многом напоминающее положение трагического героя: он сам держит в руках свой жребий и должен вынести себе последний приговор. Это придает «Преступлению и наказанию», как неоднократно отмечалось критикой, черты своеобразного «романа — трагедии»,[285] хотя недоучившийся студент Раскольников в рваной «циммермановской» шляпе, со свойственными ему раздвоенностью и колебаниями, не похож на традиционного трагического героя, является лицом, типичным не для классической «высокой» трагедии, а для реалистического романа XIX века.

В соответствии с общей драматической концепцией романа Достоевский не начинает его с хронологически последовательного рассказа о жизни Раскольникова до преступления, о переживаниях, приведших его к убийству ростовщицы. Начало романа сразу вводит читателя в действие, и притом в такой момент, когда развитие его уже достигло решающей, переломной точки.

Кратко описав события дня, предшествовавшего преступлению, Достоевский сразу переходит к моменту убийства.

Таким образом, завязкой действия романа служит преступление, а заканчивается он признанием Раскольникова и его арестом (после чего в эпилоге писатель дает краткий очерк последующего этапа жизни героя па каторге). При этом наказание является не одним лишь внешним завершением цепи событий, о которых рассказывается в романе, а логическим результатом испытания, пережитого Раскольниковым. Оно является естественным результатом одного и началом другого этапа в духовном развитии героя.

То, что в первой части романа действие в собственном смысле слова почти завершено и в дальнейшем основной интерес романа сосредоточен не на самом действии, а на его необходимых последствиях и психологических результатах, придает композиции «Преступления и наказания» аналитический характер, сближающий ее с композицией таких трагедий, как «Царь Эдип» Софокла и «Макбет» Шекспира. Однако драматически концентрированное построение фабулы сочетается в «Преступлении и наказании» с таким разнообразным и в то же время детальным изображением и анализом внешнего мира, с таким обстоятельным развертыванием движения внутренней жизни героев, которые невозможны в драме и допускаются только более свободной и емкой формой романа.

В первых двух главах романа Достоевский описывает посещение Раскольниковым старухи — процентщицы, представляющее собой «репетицию» будущего преступления, и встречу героя в трактире с Мармеладовым. Разговор с Мармеладовым раскрывает перед читателем жуткую картину жизни окружающего героя столичного «дна» и освещает те социальные и морально — этические вопросы, вокруг которых лихорадочно вращается мысль Раскольникова.

Остальные пять глав первой части Достоевский посвящает детальному описанию переживаний Раскольникова в день преступления. Рассказ об этом роковом дне начинается с утра и ведется последовательно до момента, когда после убийства Раскольников, духовно и физически опустошенный, возвращается в свою каморку и погружается в забытье, еще не отдавая себе отчета в реальных последствиях убийства ростовщицы. В описание этого дня Достоевский вводит ряд самостоятельных эпизодов, которые, как может показаться читателю с первого взгляда, задерживают развитие действия, уводя мысли героя в сторону от задуманного убийства, но которые в действительности движут действие впе ред, способствуя окончательному созреванию решения Раскольникова. Таковы письмо матери, встреча на бульваре с франтом, преследующим пьяную девочку, и, наконец, сон Раскольникова, раскрывающий картину детства героя и тех первых впечатлений, которые он вынес пз столкновения с окружающим миром. Каждый из этих эпизодов многозначен, несет в себе несколько смысловых оттенков. Так, письмо матери освещает перед Раскольниковым новый аспект «подлости» того несправедливого мира, которым вызваны мучения самого героя; по письмо это наносит и страшный удар его самолюбию, так как в проекте брака сестры с Лужиным Раскольников угадывает жертву, приносимую матерью и сестрой во имя его благополучия. Но письмо это несет и другие функции: оно дает читателю первое представление о характерах Пульхе- рии Александровны Раскольниковой и Дупи, вводит в роман новые имена — Лужина, Свидригайлова — и этим подготовляет дальнейшее развитие действия. Кроме того, оно устанавливает параллель между судьбой Дуни и Сони Мармеладовой — также еще неизвестного читателю персонажа, судьба которого, однако, под влиянием рассказа Мармеладова уже приобрела в сознании Раскольникова символический смысл, стала своего рода обобщением мрачной судьбы страдающего и угнетенного человека. Так же многозначен сон Раскольникова. Это картина реальной русской провинции, сгусток тех мрачных впечатлений, которые накопились у героя в дни его детства, но вместе с тем и символическое обобщение социальных и нравственных мучений окружающих людей, выражение душевных страданий самого героя перед совершением убийства. Кроме этих эпизодов, играющих важную роль в созревании внутренней решимости Раскольникова, Достоевский вводит ряд других отступлений, постепенно освещающих для читателя тот темный для него вначале ход мысли героя, который привел Раскольникова к его «идее».