И беседа продолжилась в том же духе — собравшиеся старательно подбрасывали Роксанне достаточно мячей, легких мячей.

Вернулся с отчетом Дэн:

— Жить будет. Его вырвало, и ему стало лучше. Я заставил его прилечь, потом сварил кофе, и он поехал домой. Он попросил извиниться за него. Мы тебя отвезем, Хэппи.

— Боже мой, ты позволил ему сесть за руль? Надо было позвать меня.

— Он настаивал, Хэппи. И сказал, что дело не только в шампанском. Ему и до этого уже было нехорошо. Наверное, желудочный вирус, как он сказал, лучше отдохнуть дома.

— Ну, не знаю…

— Он был вполне в состоянии вести машину, Хэппи, иначе я его не отпустил бы.

Беседа продолжалась еще какое-то время, потом Роксанна посмотрела на свои золотые часики, и Клайв, поднявшись, сказал, что им пора. Все вышли и спустились на дорожку проводить их. Когда автомобиль молодых скрылся за поворотом, Оливер, Дэн и женщины поднялись на террасу.

— Ну, скажу я вам, — начал Оливер, — я просто потрясен. Не ожидал от Клайва такой импульсивности. — Спорить с этим было трудно. И Оливер продолжил, устремив взгляд на деревья в конце лужайки: — Как они вообще могли встретиться? Она не похожа на девушек, с которыми он… ну, в общем, она не такая, как вы обе, — закончил он, повернувшись к Хэппи и Салли.

Хэппи ответила в типичном для нее духе:

— Она, несомненно, добрый человек. Конечно, никто и не ждал, что она проявит враждебность, попав сюда при таких обстоятельствах. Я хочу сказать… ну, она нисколько не стеснялась, правда? Помню, когда я приехала сюда в первый раз познакомиться с вами, отец, я была напугана до смерти.

Оливер улыбнулся:

— Небо и земля. Но Клайв выбрал ее. Мы должны только надеяться, что она сделает его счастливым.

— Да, я надеюсь, что у них все получится, — заметила Хэппи.

— У меня создалось впечатление, что так и будет, — сказал Дэн. — Она такая живая, что сможет расшевелить и его. Кроме того, в ее интересах сделать его счастливым.

— Время покажет, — сказал Оливер. — Я уверен, мы сделаем все возможное, чтобы помочь им наладить совместную жизнь.

— Теперь я понимаю, — воскликнула Салли, — почему он в тот вечер так интересовался обстановкой нашего дома! Я еще подумала, что для него это не характерно. Он показался мне напряженным. Напряженным и возбужденным.

— Да, — сказал Оливер и вздохнул. — Клайв всегда занимал особое место в моем сердце. Не более теплое, чем твой муж, Хэппи, просто другое.

— Я понимаю.

— Знаю. Поскольку ты работаешь с детьми, ты должна это понимать. — Он снова посмотрел вдаль, на деревья. — Дело в том, что Клайв никогда не был веселым ребенком, никогда много не смеялся. Да и сейчас не смеется. Подростком больше тревог мне доставлял Йен. С Клайвом же забот не было. Но за Йена я тоже не волновался. Я всегда знал, что он образумится. Для него жизнь — это приключение, все давалось ему легко — спорт, популярность, учеба с отличием. И в конце концов, такая жена, как ты, Хэппи. Клайв был другим, как все вы знаете.

— Но я все же волнуюсь за Йена, отец, — сказала Хэппи. — Сегодня он был сам на себя не похож. Он уже несколько недель такой. Спросите Дэна. Должно быть, ты заметил что-то в конторе, Дэн, и полагаю, был озадачен.

— Я заметил, — признался Дэн, — но не могу сказать, что был озадачен. Мне бы хотелось быть откровенным, дядя Оливер. Я знаю, что тебе неприятно слышать о разногласиях, касающихся бизнеса. Но в настоящее время дела идут не так гладко, как это было под твоим руководством.

Он помолчал и продолжил:

— Йен полон решимости заключить сделку с иностранными покупателями, и моя сестра побуждает его к тому же. Своим требованием денег, которых у нас нет, она дает Йену еще одну причину для продажи. Если бы не она, я считаю, Йена можно было бы переубедить. — И Дэн, возможно, слишком напористо, на взгляд Салли, стал развивать свою мысль: — Мы все знаем, как дорог для тебя этот лес, дядя. Твой дед покупал эту землю, участок за участком. Мне она тоже дорога. Мы бы сделали все, чтобы ее сохранить. Если бы вы поговорили с Амандой, я верю, это помогло бы. Несколько ваших слов…

Оливер повернулся в кресле, чтобы видеть Дэна.

— Аманда… но я не хочу наговаривать на твою сестру, Дэн, — сказал он.

— Этим вы меня не обидите. Я уверен, любые ваши слова будут справедливыми. Как обычно.

— Прости меня, Дэн. Сейчас не время. Мы и так весь день проговорили, пожалей наших дам. Кроме того, Хэппи наверняка хочет вернуться домой, к Йену.

И тут Салли вскрикнула:

— Боже мой, а где Тина?

— Не знаю, — недоуменно отозвался Дэн. — Она же только что была здесь.

— Наверное, в доме, — спокойно сказала Хэппи. — Вероятно, доедает последнее пирожное.

За волнениями, вызванными появлением Клайва и Роксанны, о Тине все как-то забыли. Теперь Дэн и Салли вернулись в дом, зашли в библиотеку, но девочки там не нашли. Тогда они стали звать ее, искать по комнатам — гостиная, столовая, передний холл, задний холл, даже кабинет Оливера. Никакого ответа.

— Вы смотрели наверху? — спросила Хэппи.

Поднявшись уже втроем, они обошли спальни, гостиную и ванные комнаты. И обменялись тревожными взглядами.

— Должно быть, она ушла на улицу, — сказал Оливер, дожидавшийся их у подножия лестницы. — Не будем пороть горячку. Тина никуда не могла деться.

Бассейн, подумала Салли. Видимо, Дэну пришла в голову та же мысль, потому что он уже бежал в ту сторону. Но бассейн был пуст, сквозь ровную гладь голубой воды великолепно просматривалось дно.

Теперь уже вчетвером взрослые стали обыскивать территорию усадьбы. В «Боярышнике» имелись оранжерея, гаражи, огород и сад, а в центре розария стоял маленький летний домик. Они ходили, искали, звали, а внутри у всех нарастала паника.

— Давайте еще раз посмотрим в доме, — предложила Хэппи. — Может, она прячется. Дети это любят, для них это игра.

Тину нашли под роялем, она спряталась за тяжелой шторой, висевшей позади него. Сидела там и сосала большой палец.

— Что ты делаешь? Как ты нас напугала! — воскликнул Дэн.

— Да; — подхватила Салли. — Мы звали, звали! Ты должна была откликнуться.

Хэппи попыталась сгладить ситуацию:

— Ты сделала себе домик, чтобы было где спрятаться, да, милая?

Тина ответила Хэппи пустым взглядом и ничего не сказала. По-видимому, это была отнюдь не игра.

Салли опустилась на колени.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она, щупая лоб дочери. — Может, ты переела пирожных? У тебя живот не болит?

Тина посмотрела на взрослых и ничего им не ответила.

— Да что с тобой такое? — заволновался Дэн.

Тина не только отказывалась отвечать, похоже, она их не слышала.

— Это не смешно, — сказала Салли, хотя никто и не улыбался. И по спине у нее пробежал холодок. Девочка отгородилась от них от всех. Возможно, никто, кроме матери, не осознавал, что с Тиной происходит что-то очень непонятное.

— Она просто устала, — сказал Оливер после нескольких минут бесплодных уговоров и приказов. — Везите-ка лучше ее домой.

Без всяких затруднений Тину подняли и унесли. Она так и не промолвила ни слова.

Август 1990 года

— Ах ты, мое солнышко! — умилилась Салли.

Сюзанна первый раз села, не опрокинувшись назад. Довольная собой и открывшимся ей новым видом на мир, она загулила. Какая же она милая — пухленькая, розовая. Ручки и ножки в перетяжечках, на щеках ямочки! Цвет миндалевидных глаз у нее от Дэна — понемножку зеленого, серого и голубого, и сейчас они пристально осматриваются, оценивая, как изменились окружающие предметы по сравнению с видом на них из лежачего положения.

Салли взяла дочку из колыбели и поцеловала в затылок.

— Маленькая моя, — проговорила она, — как я тебя люблю! Знаешь, как сильно? Нет, конечно, не знаешь. И не узнаешь, пока не вырастешь и сама не станешь мамой.

«Но до этого еще далеко, а пока мы будем оберегать тебя, Сюзанна, заботиться о тебе, охранять каждую минуту твоей жизни. Прошу тебя, Боже, пусть ничто не причинит ей вреда…»