– У меня были хорошие оценки, я старался избегать неприятностей и никогда не давал поводов для беспокойства.

– Я тоже была хорошей девочкой, – сообщила Лиз.

Это простое заявление показалось ему очень странным. Джо всегда видел в этой девушке лишь подружку своего брата – соответственно, последнюю женщину на земле, которой он должен был увлечься. Мужчина никогда даже не думал о ней как о человеке – чьей-то дочери, сестре, как о девушке, у которой тоже есть своя жизнь, планы и надежды, которые могут не касаться Джоша.

Черт, Джо делал все, что мог, чтобы вообще о ней не думать!

– Правда, это было несложно. Я была младшей из четырех детей, к тому же единственной дочерью, так что родители были предрасположены к тому, чтобы считать меня примерной девочкой, вне зависимости от того, было это правдой или нет.

Интересно, где были ее братья, когда Лиз спуталась с Джошем? Конечно, его близнецу нравилось играть с огнем, но вряд ли он с удовольствием получал бы по морде, связавшись не с той девушкой.

– А братья одобряли твои отношения с Джошем?

– Они не были знакомы, но нет, они бы их не одобрили.

Вероятно, еще и поэтому Джош казался ей таким привлекательным. Всегда оставаться хорошей девочкой очень скучно; естественно, Лиз это со временем надоело. А девочкам проще всего бунтовать, начав встречаться с плохим мальчиком.

Может быть, теперь с Лиз наконец хватит? Готова ли она признать, что Джош неисправим и лучше от него отказаться?

– Они живут в Чикаго?

– Нет, они живут в Вашингтоне, Майами и Лос-Анджелесе. – Помолчав немного, Лиз добавила: – Похоже, нам всем не терпелось убраться из Канзаса.

Хорошая девочка сбежала из Канзаса, с родительской фермы, в поисках лучшей жизни. Должно быть, Джошу было просто до смешного легко обвести ее вокруг пальца.

– Никогда бы не принял тебя за деревенскую девочку.

Лиз моргнула и рассмеялась легко, естественно, вновь напомнив Джо о его тяге к невинности.

– В жизни своей ни разу на ферме не была. Хотя нет, постой, в третьем классе родители отвели нас на тыквенную грядку – как раз на Хеллоуин. Возможно, это была ферма. С другой стороны, может, всего лишь украшенная в честь праздника парковка перед церковью в Вичите. – В ее голосе прозвучала обида. – Знаешь ли, в Канзасе ведь есть не только фермы.

– Я это учту – на тот случай, если когда-нибудь решу туда податься. Ты часто там бываешь?

– По крайней мере дважды в год, чтобы повидаться с папой и мамой. – Эстер снова приблизилась к ним с кофейником, Лиз улыбнулась женщине и покачала головой. – А ты часто видишь своих родителей?

Джо пожал плечами. Они поселились в Саванне, всего в нескольких часах езды отсюда, поэтому он ездил к ним по меньшей мере раз в месяц. Но не следовало рассказывать об этом Лиз. Как можно быть уверенным, что Джош не послал ее сюда с быстренько сляпанной историей о долгих и мучительных поисках, чтобы наконец узнать что-то о своих родителях? Мама и папа, конечно, очень скучали по своему блудному сыну, но Джо был уверен, что без него им лучше. Кто знает, какую еще беду Джош мог принести в родительский дом, если сумел бы отыскать его?

Поскольку мысли и без того приняли мрачный поворот, Джо заметил:

– Миссис Эбигейл сказала, что ты подписала договор об аренде на месяц.

«Еще двадцать девять дней. Боже, помоги мне».

– На самом деле срок аренды – один месяц с правом ежемесячного продления. Я могу пробыть здесь один, два, три месяца, полгода… Столько, сколько потребуется. – Она сделала небрежный жест рукой, но голос прозвучал не слишком естественно. Уголки его губ неудержимо поползли вниз, словно Джо только что хлебнул кофейной гущи, которую обычно миссис Эбигейл оставляла для сада.

– Если ты и в самом деле ищешь Джоша, Коппер-Лейк – не самое подходящее место.

– Это единственное место, о котором я знаю. – Наигранная легкость исчезла без следа, и по ее лицу пробежала тень, а голос стал тише и напряженнее.

Паника? Отчаяние? Лиз сказала, Джош забрал у нее нечто очень ценное. Интересно, эта ценность была чисто сентиментальной? Что-то вроде бабушкиного кольца с опалом, которое она когда-то носила? Его как раз не хватало на безымянном пальце…

Или, возможно, ценность этого «чего-то» была сугубо финансовой? Лиз работала на протяжении всех тех месяцев, что они провели вместе; кто-то должен был их обеспечивать – и желательно каким-нибудь легальным способом, который не привлек бы внимания местных полицейских. Может, Джош подчистил ее сбережения, прежде чем сбежать? Джо не имел ни малейшего представления о том, кем эта девушка могла работать – хотя вкусы братца обычно вертелись вокруг официанток, – но вряд ли Лиз успела скопить достаточно значительную сумму, чтобы бросить все и кинуться на поиски Джоша.

Что еще могло заставить разумную, интеллигентную женщину погнаться за мужчиной, от которого ее избавила судьба? Любовь, предположил Джо, хотя ему не нравилось даже думать о том, что Лиз могла влюбиться в его брата.

Стук по стеклу отвлек его, заставив перевести взгляд на окно. Мужчина помахал рукой пытавшейся привлечь его внимание женщине. Анамария Келлоуэй, одетая в красное, вокруг плеч – яркая шаль с Карибских островов, толкала перед собой коляску, в которой сидел юный Уилл. Малыш причмокивал, увлеченный своей соской, обозревая мир вокруг с ленивой уверенностью в том, что он уж точно является центром вселенной. Эту лень и уверенность, вместе с голубыми глазами, он унаследовал от своего папочки, в остальном, как все надеялись, мальчик пошел в мать…

Он повернулся к Лиз:

– Но ты не… не…

Девушка тоже выглянула в окно и заметила ребенка, а затем с выражением чистого ужаса в глазах посмотрела на Джо:

– Забеременела? От Джоша? Боже правый, конечно нет!

Джо пытался не показать, какое облегчение принес ему этот ответ. Знать, что у Джоша есть ребенок, само по себе было бы тяжело. Знать, что этого ребенка родила Лиз… Из всего, что за последние годы натворил его брат, это стало бы первой стоящей причиной разорвать с ним все связи. Навсегда.

– Я никогда не смогла бы оказаться настолько беспечной! – возмутилась Лиз, несколько оправившись от шока.

– Люди склонны забывать о мелочах. Нельзя предусмотреть все случайности.

– Только не я. Никогда.

– Неужели тебе ни разу не доводилось терять голову до такой степени, что не можешь вспомнить ни о чем, когда кажется, что в этот раз все точно будет в порядке?

– Никогда.

Джо улыбнулся.

– И тебе никогда не казалось, что ты, возможно, спишь не с тем парнем?

Она снова удивленно моргнула, но на сей раз смеяться не стала.

– Думаю, нас немного занесло.

– С самого первого дня нашей встречи, – пробормотал Джо. Он не мог бы сказать наверняка, услышала ли Лиз эти слова. Щеки девушки и без того покраснели, и она выглядела несколько сбитой с толку.

– Мы говорили о моих шансах отыскать здесь Джоша.

– Ни о каких шансах и речи не было, но, я полагаю, они составляют где-то один миллион к одному. Не в твою пользу. Ты знакома с фразой «залечь на дно»? Джошу она хорошо известна. Братец регулярно ударялся в бега с тех пор, как ему исполнилось три года, и, как ты понимаешь, меня с ним не было ни разу, так что ты с тем же успехом можешь отправляться дальше.

– Ты его не видел?

– С того самого дня, как был ранен.

– И ты с ним не разговаривал?

Джо покачал головой.

– И не писал письма по электронной почте? Вообще никаких контактов?

Мужчина красноречиво посмотрел ей в глаза и ничего не сказал. Если девушка примет его молчание за отрицание, если он сумел ввести ее в заблуждение – что ж, относительно заповеди «Не лги» Джо сам разберется с Богом. И уж ни в коем случае подобные формальности не были обязательны в этом деле с бывшей подружкой Джоша, которая хотела вернуть былые права. Кроме того, один-единственный конверт без адреса в почтовом ящике вряд ли можно назвать перепиской.