— Нет, серьезно, о чем же вы все-таки спорили?

— Он требовал кое-что для него сделать, а я не соглашался.

— Так чего же он от тебя хотел?

— Это длинная история, — попытался отделаться от меня Райан неопределенным замечанием.

— Я не просто так спрашиваю. Мне, знаешь ли, очень хочется выяснить, не убийца ли, случаем, мой брат, — сказала я.

Райан замигал, лицо его сморщилось, и я на мгновение пожалела, что произнесла эти слова.

— Можешь думать обо мне что хочешь, — сказал Райан.

— Если не ты его убил, то кто же? — прошептала я.

— Я не знаю, — монотонным, невыразительным голосом произнес Райан.

— У Винсента была с собой большая сумка. Он не хотел, чтобы я ее несла, — медленно, чуть ли не по слогам произнесла я. — Он вполне мог пронести в ней оружие в дом.

Райан посмотрел на ружье, которое только что вычистил, потом перевел взгляд на меня.

— Откуда ты знаешь?..

— Видела, как ты выходил с ружьем из его комнаты.

Я, разумеется, не собиралась говорить ему о том, что подслушала их разговор с Винсентом.

Лицо Райана снова болезненно сморщилось.

— Боюсь, это наше ружье.

— Как думаешь, мог он выкрасть его из нашего оружейного шкафа, пристрелить из него Эдварда, а потом принести с собой и положить в шкаф в гостевой комнате, бросив таким образом тень на всех нас?

Райан пожал плечами:

— Даже если после убийства он пронес оружие в дом, где, спрашивается, можно было раздобыть ключ от оружейного шкафа?

— Так вот же он, — сказала я, ткнув пальцем на крючок у двери, на котором висел ключ. — Вполне возможно, он здесь еще с тех времен, когда отец жил вместе с нами. О ключе Винсенту мог сказать отец. И не забывай — тридцать лет назад Винсент тоже здесь жил. Он и сам мог знать, где хранится ключ.

— Мог, — коротко заметил Райан, но без малейшего энтузиазма.

Я некоторое время смотрела на брата в упор. Мне очень хотелось ему верить, но, с другой стороны, я желала знать правду, какой бы горькой она ни была.

— Прошу тебя, расскажи мне все о твоей последней встрече с отцом. О чем все-таки вы спорили?

Райан тяжело вздохнул. Состояние у него было угнетенное, и скрыть это ему не удавалось.

— Ты уверена, что хочешь об этом знать?

«Нет, — сказала себе я. — Я теперь уже ни в чем и ни в ком не уверена». Подумав так, я тем не менее утвердительно кивнула.

Райан облизал губы и начал говорить:

— Это случилось в прошлый вторник. Я выходил из дома, когда увидел, что во дворе стоит машина отца. Когда он отправлялся за город, то всегда брал черный джип «мерседес». Его визит был для меня подобен грому средь бела дня — тем более что на этот раз он заявился прямо на ферму. Ему скорее всего было на мои страхи наплевать, но я сразу подумал о том, что произойдет, если ты, Эми или бабушка увидите его, и пришел в ужас.

— Уж лучше бы я его тогда увидела, — сказала я.

Райан не обратил внимания на мое замечание и продолжал:

— Во дворе никого не было, но двери конюшни были распахнуты настежь. Я пошел, чтобы их захлопнуть, и увидел отца, который стоял посреди конюшни. Это был не человек, а живой скелет. Я не видел его восемь месяцев, за это время он сильно сдал.

Я спросил его, что он тут делает, а он ответил, что так старого отца не приветствуют. Я почувствовал к нему жалость. Ясно было, что он уже не жилец на этом свете. Он даже говорил с трудом. Но при всем том мне больше всего хотелось, чтобы он убрался с фермы, и я еще раз спросил его, чего ему надо.

«Я боюсь, Райан», — сказал он.

«Смерти, что ли?»

Но он говорил, что не так боится смерти, как Винсента.

Райан чуть прикрыл глаза, вспоминая.

— Да именно так все и было. Он оперся на ограждение загончика, грустно на меня посмотрел и произнес: «Меня пугает Винсент. Я уже слишком слаб, чтобы его контролировать».

Я посоветовал ему поговорить с Винсентом и урегулировать все разногласия мирным путем, а он сказал мне, что у них произошла страшная драка. Винсент швырнул в него винной бутылкой, промахнулся и выбил стекло. По словам отца, Винсент едва не угодил ему прямо в голову. «Если бы он попал, — говорил отец, — меня бы уже не было в живых». Оказалось, Винсент ворует у отца деньги — с банковского счета и из личного сейфа. Обчистил его сейф, где было больше пятидесяти тысяч долларов. Ко всему прочему Винсент научился подделывать подпись отца и украл ключ от сейфа.

Райан говорил монотонным, ровным голосом, а разглядеть выражение его глаз за стеклами очков, которые отсвечивали, было трудно. Рассказывая мне об отце, он продолжал точными, хорошо рассчитанными движениями полировать промасленной ветошью ствол винтовки.

— Бог мой, Райан, этот ужасный человек там, наверху, находится в полутора десятков ярдов от моей дочери! Ему нужно лишь пройти до конца коридора, и он окажется перед дверью ее комнаты. Что же нам теперь делать? Как от него избавиться?

— Позволь мне договорить. Отец сказал, что каждый день принимал не меньше дюжины пилюль, но все это бесполезно, поскольку вирус практически его убил. Уже неделю он не принимает никаких лекарств, и жить ему осталось месяц или два. «Я хочу вернуться на ферму и умереть здесь, Райан», — вот что еще он мне сказал.

— Он хотел переехать к нам на ферму? — спросила я с наигранным удивлением, хотя отлично слышала, как Райан говорил об этом Винсенту.

— Именно, — произнес Райан. — Я напомнил ему, что ты и Эми даже не подозреваете о том, что он существует на свете, а он на это сказал, что настало время изменить ситуацию и расставить все по своим местам.

«Разве это справедливо? — спросил я его. — Ты хочешь объявиться перед ними только для того, чтобы они имели возможность видеть, как ты умираешь?»

«Спроси у них, согласны ли они на это, — сказал он, — а я приму любое их решение. Но все-таки я хотел бы узнать поближе свою дочь, прежде чем умру. Кто знает, может быть, ей тоже захочется со мной познакомиться?»

Я слушала Райана, и грудь мне сжимала печаль. Скоро стало трудно дышать. Оказывается, у меня был шанс встретиться с отцом. И я ошибалась, думая, что он обо мне забыл. Нет, все-таки он хотел со мной свидеться, пусть и под конец жизни.

— Я сказал ему, что бабушка не потерпит его присутствия на ферме, — продолжал Райан, — но он ответил мне так: «Эмили — умная женщина. Не верю, что она до сих пор меня ненавидит».

Я сказал, что не стал бы на его месте слишком полагаться на ее способность прощать. Он улыбнулся и произнес: «Ты ее недооцениваешь. В свое время мы с ней были очень близки, и я всегда думал, что это самая умная женщина из всех, каких только доводилось встречать. Я и сейчас так думаю. С удовольствием снова бы с ней поболтал».

Я спросил у него, что ему конкретно нужно от меня. Он ответил: «Мне нужна твоя помощь. Я хочу вернуться домой. Хочу умереть на ферме». Потом он так сильно раскашлялся и его тело стали сотрясать такие ужасные спазмы, что я подумал: вот сейчас, сию минуту он умрет.

Потом он говорил, чтобы я не беспокоился о расходах, связанных с его пребыванием на ферме. Он сообщил мне, что, прежде чем уехать из города, составил новое завещание, которое находится при нем в бумажнике. Если я позволю ему вернуться на ферму, он оставит мне все свое состояние, а Винсента пошлет к черту.

— Господи, Райан! — вскричала я, перебивая его. — Да если копы когда-нибудь об этом пронюхают, то тебя сразу же арестуют. Это же мотив убийства, а им только этого и надо.

— Я отказал ему и предложил перебраться в хоспис, если ему так уж плохо и пришло время умирать. Потом я заявил, что не позволю ему возлагать бремя по уходу за его гниющей плотью на семью, которую он бросил. После этих слов он ужасно на меня разозлился, но мне, честно говоря, было на это наплевать. Отказав ему, я почувствовал облегчение. Казалось, теперь нас отделяет друг от друга широкая река. Больше я от него не зависел и ничего не был ему должен.

Когда я выслушала Райана, меня охватили сомнения. Хотя Райан, возможно, и вправду считал, что, отказав отцу, совершил героический поступок, я не была так уж в этом уверена. Он лишил меня последнего шанса встретиться с отцом, даже не позаботившись узнать, что я думаю по этому поводу.