— Сколько времени? — вяло поинтересовался сонный муж.

— Скоро будет семь часов утра, — тихо подсказала время жена.

— Господи, что случилось, что ты будишь меня в такую рань?

— Я вчера поставила Аленке последнюю порцию инсулина.

— Да как так? — сорвался на крик отец девочки. — Черт, ты же знаешь, что должен быть запас как минимум на несколько дней.

— Тише, не кричи, иначе дочь разбудишь. — предупредила женщина. — Вчера по пути домой я заходила в одну аптеку, но там его не оказалась. Я хотела позвонить тебе рано утром, чтобы ты на обратном пути купил лекарство. Я ведь думала, что ты действительно в Перми, а не в очередной раз в сауне со шлюхами развлекаешься. А насколько я помню. Пермская дорога проходит рядом с нашим домом.

Убедительные аргументы заставили мужчину закрыть рот и прижать хвост.

— Я даже не знаю, что делать? — появилась первая слезинка отчаяния в глазах Натальи.

— Сколько Аленка сможет протянуть? — мужественно спросил отец.

— Не знаю, может, часов десять, двенадцать, а может, и целый день? Объяснять дальше, что произойдет с дочерью не представлялось нужным. Он и сам превосходно знал, чем это все может закончиться.

— Хорошо, что мы имеем. Голодная мертвечатинка, которая поджидает нас за дверьми, и больной ребенок. Да, не густо, — подытожил автомобильный бизнесмен. Он обернулся и пристально посмотрел на дверь, словно хотел увидеть в ней ответ на свой вопрос. Если раньше он видел в ней защитную преграду, оберегавшую жизнь от смерти, то теперь она стала их погибелью. Не выйдя за нее и не попытавшись найти инсулин, он собственноручно подпишет дочери смертельный приговор. А если ее откроет, то наверняка погубит всю семью. Безусловно, судьба в это раз решила сыграть с ним жестокую шутку.

— Ну, что? Надо что-то делать, — вывела Дмитрия из транса супруга.

— Делать. А что делать? Что если они там? Ты что, им просто скажешь: извините, я тут быстро за лекарством сгоняю и обещаю очень быстро вернуться. Женщина молчала, подтверждая, что и у нее нет никакой более менее разумной идеи. Мужчина быстро встал и заходил кругами вокруг стула. Наталья знала, что в этот момент не стоит надоедать мужу, который принимал серьезное решение. Она видела множество странных жестов и движений людей, которые они совершали в тот момент, когда размышляли о чем-то важном. Кто-то тупо чесал затылок, кто-то зависал, подобно неисправному компьютеру. А Дмитрий мог просто десять-двадцать минут тупо нарезать круги.

Так получилось и в этот раз. После нескольких десятков сделанных кругов мужчина разродился короткой и лаконичной фразой — вариантов нет, нужно идти.

— Идти? — неуверенно переспросила мать Аленки.

— Да, идти. Я не могу видеть, как умирает моя дочь. Послушай, ты должна выполнить все, что я тебе скажу, — он уставился на жену. — Сейчас мы с тобой подойдем к двери. Я открою дверь и выскочу наружу. Ты должна во что бы то ни стало быстро закрыть дверь. Это очень важно, — глава семейства не отводил ястребиного взгляда от женщины. — Запомни, что бы со мной ни случилось, ты просто обязана закрыть дверь. Наталья коротко и ясно при помощи незначительного кивка головы согласилась с ним. Теперь ее взгляд не исторгал раскаленные иголки злости и негодования.

— Хорошо, тогда пошли. — согласился мужчина, поднимаясь вверх по ступенькам. Дойдя до прочной стальной двери, он припал к ней ухом. Ничего, кроме гнетущей и необъяснимой тишины с другой стороны, он не услышал. — По-моему, тихо, — заверил он сам себя вслух.

— Пожалуйста, будь осторожнее, — подбадривающее попросила жена.

— Конечно. — весело ответил он, хотя внутри него все сковалось от страха. Крепкие мужские руки повернули на три оборота стальное колесико дорогого итальянского замка. Отец Аленки прислушался. Вновь за дверью, как показалось, правила какая-то странная тишина. Ощущение кошмара, которое может произойти с его родными, если восставшие мертвецы ворвутся в подвал, сделало тело вялым и ватным. Дмитрий повернул колесико еще на один оборот и за мгновение сумел не только отрыть дверь, но, очутившись снаружи, прижать ее спиной обратно к косяку. В следующую секунду послушался звук запирающихся язычков. Этот звук словно снес с души тяжеленный камень.

Дом был пуст и одинок. Пройдя коридор, он очутился в гостиной. Стекла окон были разбиты. Оставшиеся после вчерашнего вторжения слугами Дьявола занавески меланхолично раскачивались из стороны в сторону. Их раздувал ветер, свободно гуляющий по первому этажу коттеджа. Выбравшийся из подвала человек осторожно приблизился к окнам. Он где-то глубоко внутри чувствовал опасность, которая, словно коварный противник, поджидала свою очередную жертву. За призрачной тишиной, что царила здесь, скрывалось что-то необъяснимо ужасное и непонятное. Даже тишина и уныние, которые испокон веков были призваны для успокоения, сейчас, наоборот, действовали угнетающе. За окном было раннее утро. Серый фон неба потихоньку окрашивался в кристально-голубой цвет. Коттеджный поселок после предыдущей ночи сильно изменился. Былой порядок и чистота канули в Лету. У Дмитрия от увиденной картины создалось впечатление, что здесь побывало целое войско грабителей и мародеров. Сломанные заборы, перевернутые машины, сгоревшие дома, грязь и мусор, разбросанный повсюду. Первое, что он сделал после осмотра поля битвы, — это поднялся в свою комнату и оделся. Второй шаг ему дался труднее, так как требовалось выйти из надежных стен дома и дойти до машины. Но отец Аленки, пересилив себя, сделал его. Добежав до джипа, он нырнул внутрь салона. Мужчина еще вчера проверил своего железного друга на прочность и выносливость. И тот с честью справился с возложенными на него обязательствами, неоднократно спасая своего хозяина. Только в машине автомобильный бизнесмен смог облегченно вздохнуть. За все это время он не повстречал ни одного солдата мертвого войска. Джип радостно завелся, изрыгнув из выхлопной трубы черное облако. Вездеход неторопливо отодвинул в сторону мешавший движению серебристый БМВ и, прибавив газ, устремился на очертания города, от которого в некоторых местах тянулись к небу темные шлейфы дыма.

Василий вскочил на ноги ни свет ни заря. Было около пяти часов утра, когда последний сон навсегда покинул юношу. В голове, одурманенной предстоящим ограблением банка, больше не было места другим идеям или мечтаниям. Он с трудом дождался, пока часы покажут две минуты восьмого утра. Поднявшись на восьмой этаж, он зашел в ту же квартиру и нашел там мирно спящего друга. Потребовалось не менее десяти минут, чтобы разбудить Константина, который не очень хотел возвращаться в реальный мир. Он не хотел менять его на мир сновидений, где была очаровательная, высокая блондинка, томно манящая его пухлыми, сексапильными губками.

— Да вставай же ты, — раздраженно произнес Василий, сорвав с друга одеяло. Холод, как верный и самый лучший будильник, вмиг пробудил сопротивляющегося сонного человека.

— Черт, ну и говнюк же ты. Я уже практически был на ней, — взорвался поднимавшийся с дивана вожак.

— На ком был? — заинтересовался щуплый мародер.

— Не знаю, но она была просто супер! — восхищенно описал увиденную во сне девушку Константин.

— У тебя только одни телки на уме. Надо думать о куда более интересных вещах, например, таких как банк.

— Да, как же ты чертовки прав, дружище, — согласился компаньон, торопливо одеваясь. Перед тем как отправиться на запланированное преступление, они позавтракали, приготовив тривиальный завтрак, состоящий из бутербродов с колбасой и стакана ароматного, душистого чая. Каждый из них думал о своем, вяло пережевывая пищу и глядя на очертания мертвого и молчаливого города сквозь квартирное окно. Ижевск был безлюден и мертв, словно брошенный где-то в глухой тайге умирающий поселок. Но с единственной разницей в том, что здесь до сих пор оставалось электричество и холодная вода. Не было газа, горячей воды, телевидения, радио, но, как бы странно это ни выглядело, осталось два блага цивилизации. После трапезы компаньоны дружно вышли из входных дверей девятиэтажки. Выла половина девятого утра. Небо представляло собой гигантскую баталию, где серый цвет противостоял напирающему голубому фону. Два живых человека в окружении застывших панельных великанов быстро зашагали в сторону центра города, который являл собой олицетворение власти и богатства. Юноши прошли не менее километра, пока не напоролись на кладбище сумок, портфелей, рюкзаков, дипломатов, ридикюлей, барсеток. Они были похожи на внезапно высыпавшие прыщи на лице широкой автомобильной дороги. Друзья вначале ошеломленно замерли. Это было похоже на всеобщий гипноз или страх, заставивший нескольких тысяч людей побросать вот так, без какой-либо видимой причины, свои вещи. Василий сладко замычал и остервенело набросился на самый близкий к нему детский рюкзак.