Русский флотоводец, океанограф, ученый. Окончил морское училище (1865). С 1876 г. служил на Черноморском флоте, участник русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Руководитель кругосветных плаваний 1886—1889 и 1894—1896 гг. Инициатор создания ледокола «Ермак». С 1899 г.— главный командир Кронштадтского порта. В начале русско-японской войны 1904—1905 гг.— командующий Тихоокеанской эскадрой. Погиб на броненосце «Петропавловск».

Адмиралу С.О. Макарову приходилось постоянно бороться с чиновниками из Морского министерства, препятствовавшими внедрению его проектов и изобретений. Об одном из своих проектов (вооружение пароходов минными катерами) Макаров говорил, что всю его жизнь не проявил он столько терпения и смирения, как за те месяцы, пока чиновники рассматривали и утверждали его проект. «Иной раз,— признавался Макаров,— не только язык — руки так и чесались».

О страстной любви Степана Осиповича Макарова к военно-морской науке говорит такой факт. Когда он отличился в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. и все ему пророчили награждение орденом, Макаров отправил командующему Черноморским флотом следующую просьбу: «Осмеливаюсь быть нескромным просить ваше превосходительство в награду за батумское дело разрешить постройку быстроходного катера в Севастополе по моему чертежу».

В военно-морском искусстве Макаров ставил на первое место атакующие, наступательные действия. «Мое правило: если встретите слабейшее судно — нападайте; если равное себе — нападайте, и если сильнее себя — тоже нападайте»,— учил он подчиненных.

Много лет адмирал Макаров посвятил исследованию проблемы непотопляемости корабля. «Теоретически современные корабли совершенно непотопляемы, — шутил он,— так как они подразделяются на 100 и более независимых отделений. Практически же, как только такой непотопляемый корабль получит пробоину, так сейчас же тонет самым постыдным образом».

Злая судьба сделала самого Макарова жертвой тех кораблей, за усовершенствование которых он неустанно боролся. В русско-японскую войну 1904—1905 гг. броненосец «Петропавловск», где находился командующий Тихоокеанским флотом, подорвался на мине и затонул в течение двух минут, унеся с собой жизнь Макарова и почти всего экипажа.

Генерал А. Н. Куропаткин стал заметной фигурой в армии благодаря своей деятельности в качестве начальника штаба у прославленного Скобелева. Когда в войне с Японией Куропаткина назначили командовать Маньчжурской армией, М. И. Драгомиров с долей иронии заметил: «А кто же будет при нем Скобелевым?»

Говорили, что Куропаткин, взяв своим девизом в войне с японцами — «терпение, терпение и терпение», хотел повторить тактику Кутузова. «Чем дальше продвинутся японцы,— считал Куропаткин, — тем вернее мы их разобьем». Но второго Кутузова Россия так и не увидела.

Печально известен неудачным командованием в русско-японской войне 1904— 1905 гг. Окончил Академию Генштаба (1874), в период русско-турецкой войны 1877—1878 гг.— начальник штаба у М. Скобелева. С 1883 г. служил в Главном штабе, в 1890—1897 гг. — начальник Закаспийской области, с 1898 г. — военный министр. С февраля 1904 г.— командующий Маньчжурской армией, с октября — главнокомандующий на Дальнем Востоке, после ряда неудачных сражений снят с должности. В первую мировую войну командовал корпусом, армией, Северным фронтом.

Во время русско-японской войны среди командного состава дальневосточной группировки русских войск под командованием Куропаткина было немало баронов: Бильдерлинг, Тизенгаузен, Штакельберг, Бринкен... В неудачном исходе наступления у реки Шахэ осенью 1904 г. была и их доля вины. С горьким юмором профессор Академии Генерального штаба Н. А. Данилов окрестил это наступление «бароньим» и посетовал, что, к сожалению, в Маньчжурии во главе «стада баронов» стоит «не лев, а просто Куропаткин».

Анализируя организацию сражений с японцами, офицер Генерального штаба А. Свечин (будущий генерал-майор и профессор военной истории) отмечал, что русские войска маневрировали по шаблону. Вместо решительных действий они демонстрировали перестроения, исполняя «боевую кадриль». То есть «употребляется, в сущности, тот же метод боя, к какому успешно прибегли евреи под Иерихоном,— богослужение, музыка, движение процессий,— и стены Иерихона пали».

Генерал-лейтенант А. Стессель, отвечавший в русско-японскую войну за оборону Порт-Артура, обвинял адмирала В. Витгефта, командовавшего Тихоокеанской эскадрой, в бесцельном сидении флота в порт-артурской гавани, видя в этом трусость и малодушие. Витгефт не оставался в долгу и доносил главнокомандующему Куропаткину, что Стессель «всю надежду защиты Артура возлагает на флот»; зная же, что Стесселя в военных делах часто направляют разные помощники, включая жену, он добавлял, что генерал «быстро меняет свои убеждения под влиянием окружающих лиц».

О генерале Стесселе, недовольном действиями кораблей Тихоокеанской эскадры по защите Порт-Артура, говорили, что он, как сухопутный генерал, никак не мог примириться с тем, что мощные стальные броненосцы не могут ползать по горам и совершать эволюции с легкостью человека, вооруженного ружьем.

Первоклассный военный специалист генерал Р. Кондратенко, начальник сухопутной обороны Порт-Артура, критически оценивал план защиты города, разработанный комендантом крепости генералом Смирновым. Он шутил, что этот план мог быть успешно осуществлен при одном условии: если бы японцы сидели на месте и ничего не предпринимали против защитников Порт-Артура.

Герой русско-японской войны 1904—1905 гг., организатор защиты Порт-Артура. Родился в семье обедневшего дворянина, окончил военное училище, Академию Генштаба, служил в Виленском и Уральском военных округах. С 1901 г. — на Дальнем Востоке. В период русско-японской войны — командир дивизии и начальник сухопутной обороны Порт-Артура. Убит на форте № 2 японским снарядом.