Карл решил отвлечь ее, спросил:

– Вы любите готовить?

– У меня есть повар, к которому я наконец привыкла, – цветной из Новой Иберии в Луизиане. Орис привез его оттуда, когда закупал оборудование. У нас полный штат прислуги – горничные, повар, Эммина сиделка, и все живут в доме. Иногда у нас гостит моя мать... – Дорис устало покачала головой.

– Вы говорите, мистер Белмонт с вами во всем соглашается, – напомнил Карл.

– Все потому, что его мучает совесть. Я спрашиваю: "Если Джек придет домой, ты ведь его не пустишь? А может, позволишь ему поговорить с тобой?"

– Что отвечает мистер Белмонт?

– Говорит: конечно нет.

– Джек не бывал у вас?

– Знаете, что у меня тут, под подушкой? – спросила Дорис вместо ответа. – Пистолет. – Она чуть подвинулась, чтобы показать Карлу, где лежит оружие. – Что будет, если он поднимется ко мне и войдет сюда, чтобы поцеловать меня в щеку? Я его пристрелю и буду смотреть, как он истекает кровью на ковре.

– Мистеру Белмонту известно ваше отношение к сыну?

– Я говорила ему: если он попробует мне помешать, я и его пристрелю.

За пять дней Лули видела Карла Уэбстера дважды, и оба раза он приходил домой только помыться и переодеться. Они пока еще ни одного вечера не провели вместе.

– Ты поведешь меня на танцы или нет? Покажешь мне Талсу? – Лули подпустила в голос побольше ехидства. – Знаешь, кто выступает в дансинге Кейна на этой неделе? "Сухарики" с Бобом Уиллсом! В газете их называют самыми классными исполнителями кантри. В дансинге каждый вечер яблоку негде упасть!

Карл отозвался из ванной:

– Детка, сейчас я занимаюсь самым главным расследованием всей моей жизни. Я веду наблюдение, охочусь за опасным преступником.

– Ты говорил, что иногда берешь отпуск.

– Меня отозвали.

Во второй раз, когда он пришел домой, она сказала:

– Мы с тобой общаемся только через дверь ванной. Чем же ты таким занимаешься?

Он объяснил, что не может ей рассказать.

– Я по вечерам слушаю "Эймоса и Энди", Джорджа Бернса и Грейси Аллен, Эда Уинна или Уолтера Уинчелла, которые берут интервью у мистера и миссис Америки, и прочую дребедень, а ты ничего мне не говоришь.

Так она выговаривала тому уже второй раз, когда он пришел домой, и Карл ответил:

– Ну ладно, мы собираемся взять твоего дружка, Чарли Флойда.

Его слова потрясли Лули.

– Он здесь?

– Живет на Ист-Янг-стрит с Руби и сынишкой, если верить сведениям полицейского агента, одного из его соседей. А с ними, как полагают полицейские живет еще Джордж Бердуэлл, подельник Чока.

– Так он все время после того, как уехал из Форт-Смит, живет в Талсе?! – Лули не верила собственным ушам.

– Весь прошлый месяц. Информант сообщает, что Руби покупает продукты в бакалейной лавке в кредит; она говорит, что расплатится, когда мужу дадут получку на работе. То есть когда он ограбит банк.

– Почему мне так не везет? – огорчилась Лули. – Вот уже третий раз я в нескольких милях от Чарли Флойда и опять ничего не знала!

– Тебе везет, – заметил Карл.

– Где Ист-Янг-стрит?

– Завтра скажу.

– Вы хотите взять его сегодня?

– На рассвете. К нему ворвутся патрульные.

– А ты?

– Я буду наблюдать за домом.

– Значит, у тебя не будет случая застрелить его?

Карл ответил не сразу.

– Почему ты спросила?

– Не знаю, – ответила Лули, думая о чем-то своем. – А как же Руби и малыш?

– Им позволят уйти.

– И мне нельзя даже проехать мимо их дома?

– На улицу тебя не пустят. Придется ждать, пока появится отчет в газете.

Заголовок на первой полосе "Уорлд" гласил: "Красавчик сбежал от слезоточивого газа".

Когда полиция бросила в окно гранату со слезоточивым газом, Флойд и Бердуэлл вышли черным ходом и уехали.

Полицейские обыскали дом, но никого там не нашли. В редакционной статье утверждалось, будто полиции дали неверные сведения. Ниже приводились слова секретаря оклахомской ассоциации банков: "Флойда нужно убить, не дожидаясь пленения".

Лули Браун, окончившая всего шесть классов школы, спросила:

– Зачем брать его в плен, если он уже мертвый?

Ее удивило, что она обратила внимание на слова секретаря банковской ассоциации; вопреки ожиданиям, она не чувствовала, что сердце ее разбито из-за Чока. Может, она просто устала считать его хорошим парнем на том основании, что когда-то была с ним знакома? Устала сохнуть по нему. Она послушала "Эймоса и Энди", а потом пошла спать и лежала в темноте, думая, что написать в записке, если утром она будет чувствовать то же самое.

Потом Лули написала записку. Записку на бумаге с шапкой отеля "Мэйо". Она положила ее на кухонный стол рядом с газетой.

"Дорогой Карл!

Я сильно разочаровалась в двух мужчинах, которыми я, как я считала, восхищалась больше всех на свете, – в тебе и в Чарли Флойде. Мне надоело ждать, пока ты поведешь меня на танцы и покажешь город, потому что ты вечно занят. То же самое можно сказать и о Чарли Флойде (вот уж кто на самом деле занят)! Я давно перестала морочить репортерам голову, будто я его подружка. Угнаться за вами обоими невозможно. Я уезжаю в Канзас-Сити, ведь ты даже ни разу не зашел с тех пор, как Чок сбежал. Отправляюсь сегодня утром. Карту возьму на заправочной станции.

Целую. Лули.

P. S. Наверное, я сменю имя на Китти и начну новую жизнь".

Через несколько дней после того, как Джек Белмонт и Хейди сняли бунгало с мебелью в Эджвейле – современный шестикомнатный дом с застекленной верандой, – в дверь позвонил мужчина лет пятидесяти, похожий на итальянца, в очках, длинном пальто в талию и мягкой фетровой шляпе.

– Добрый день, – сказал он. – Меня зовут Тедди Ритц. Добро пожаловать в Канзас-Сити. Откуда вы, ребята?

Хейди подумала: смешно. Почти старик, а называет себя Тедди, как мальчишка. Да еще и жует резинку.

– А хотя бы и с Северного полюса, Тедди, – ответила она. – Вам-то что за дело?

Джек успел заметить второго пижона, стоявшего у "ла саля", – молодого парня, водителя или телохранителя Тедди, – и понял: Тедди не из тех, кто стерпит хамство со стороны заезжей девчонки. Тедди Ритц перестал жевать резинку и уставился на Хейди сквозь стекла своих круглых очков без оправы.

– Деточка, – сказал он, – я вице-президент Демократического клуба и главный над всеми полицейскими участками округа Джексон. Другими словами, я подчиняюсь непосредственно самому Боссу, – потом он повторил: – Добро пожаловать в Канзас-Сити.

На сей раз Хейди промолчала, а Джек сказал:

– Рад познакомиться, мистер Ритц. – Он пожал визитеру руку и заявил, что они с Хейди оба – демократы из Талсы. Они приехали осмотреться и поглядеть на Канзас-Сити.

Тедди спросил, все ли у них в порядке с коммунальными услугами и с арендной платой. Джек ответил: все в порядке, вот только телефон еще не подключили.

– Позвольте мне вам помочь, – предложил Тедди. – Чтобы вас включили в списки избирателей, вы должны назвать свои имена. – Он записал их имена в книжке с черной кожаной обложкой; услышав фамилию Белмонт, внимательно посмотрел на Джека.

Хейди, стоявшая у окна, заметила пижона на улице. Предложила Тедди:

– Может, ваш друг зайдет, а не будет стоять на жаре? Могу сварить вам, джентльмены, кофе по-французски.

– Лу всегда меня дожидается, – махнул рукой Тедди. – Такая у него работа.

– Вы вроде похожи, – заметила Хейди. – Я решила, что он ваш сын.

Тедди смерил ее удивленным взглядом:

– Я что, похож на макаронника? Он мой телохранитель, Лу Тесса.

Джек улыбнулся:

– Она не хотела вас обидеть.

– И я пошутил, – ответил Тедди и вышел.

– Он вернется, – сказал Джек, глядя вслед отъезжающему "ла салю", – как только наведет обо мне справки.