Одним словом, сложно всё. Ещё сложнее то, что люди-кришту, будь их цель сколь угодно благородна, повели себя так, как повели. Молча, ни у кого не спрашивая, взялись преобразовать Олимпик в полигон для подготовки людей к войне с роботами. В тайне от тех же людей, которых собирались использовать в войне. Хотя все эти вопросы можно было решить быстрее и более мирно. После этого, какая должна быть наша реакция? Да и сейчас не лучше, после того, как узнал, что к чему. Ну не могу я просто так позволить им плюхнуться на Олимпик и начать превращать людей в невесть что!

Почему Олимпик? Почему не один из пограничных миров? Уж там бы мало кто помешал людям-кришту в их авантюре.

Когда через несколько часов в каюту зашла Марго, намерения мои мало изменились. Впрочем, по виду бывшего капитана было понятно, её не особо волнуют мои намерения. Что-то на «Ковчеге» происходит непонятное и не связанное с нашествием «саранчи».

— Ты задумчив, — заметила Марго. — Успел изучить видеоматериалы?

— Успел.

— Что думаешь? — тут она проявила бóльшую заинтересованность. — Перестал считать нас сумасшедшими?

Я промолчал, ведь не за этим пришла, видно не вооружённым взглядом. Так что перевёл разговор на другую тему:

— Капитан Джонсон наведывался к вашему кришту?

— Наведывался, — вздохнула Марго. — Безрезультатно. Малыш продолжает волноваться.

— Вот как? — я искренне удивился. — И в чём причина?

— Это мы сейчас и узнаем, — решительно кивнула на выход быший капитан. — Пошли.

Снова коридоры, трапы, толстая дверь в ангар. Там нас встретил сам капитан Джонсон. Выглядел он мрачновато, впрочем, с прошлой встречи мало что изменилось. Чего нельзя сказать про ангар. Лампы освещали коридор, за стеклом же стояла темень, хоть глаз выколи. Там не выключали свет, просто малыш-кришту перестал изображать из себя твёрдое тело, превратившись в то, что он представлял собой первоначально — огромное облако пыли. Мельчайшие частички хаотично мечутся, образуя нечто невообразимое, внутри чего уж очень не хочется оказаться. Если вдруг это вырвется за пределы ангара и расползётся по «Ковчегу», будет беда.

— Это началось, как только вы покинули ангар, агент Хаппельмайер, — сказал капитан «Ковчега». — Марго проверила вашу теорию, но она оказалась не верной.

— Людей успели эвакуировать?

— Да.

— Уже легче. Значит, вы решили, что у меня получится его успокоить? — я недоверчиво покосился на клубящуюся массу. С каждой секундой, что я его рассматривал, мне становилось всё хуже.

— Мы испробовали все варианты, — Джонсон осмотрел меня с ног до головы. Похоже, пытался догадаться, что во мне такого особенного. — На вас это существо отреагировало. Почему бы вам не попытаться его успокоить?

— Вы слишком хорошего обо мне мнения, — я усмехнулся. — Чем я мог его заинтересовать, по-вашему? Марго подтвердит, во мне нет ничего необычного.

— Это-то и странно.

На самом деле странно. Потому что когда мы с Марго подошли к стеклу, вихрь начал понемногу успокаиваться. Пока перебрасывались словами с капитаном «Ковчега», в хаосе мельтешения крошечных, живых нанитов за стеклом, начал появляться некоторый порядок. Похоже, малыш успокаивался.

Ни в жизнь не поверю, что он почувствовал моё появление. Начать с того, что как у него это получается? Ангар герметичен, иначе бы это существо уже вырвалось на свободу. Значит, и в обратную сторону никаких загадочных флюидов проникать не должно. Тем не менее, проникают.

Потоки и водовороты становились шире, мощнее. Скорость движения частичек уменьшалась. Кришту понемногу становился твёрже, осязаемее. Вихрь постепенно оседал, в коридор прорвались лучики искусственного освещения ангара. Сначала тонкая щель, она быстро расширялась. Не прошло и пары минут, как мы увидели мощный «водоворот». Почти ровное поле, которое в разные стороны пронзалось течениями, и не обязательно по окружности. Над всем этим хозяйством поднимались небольшие клубы тумана, не хуже солнечных протуберанцев, а потом устремлялись обратно — это тысячи, а может, и миллионы нанитов-кришту, вырывались из общей, старающейся «затвердеть», массы.

— Всё-таки ты на него как-то неординарно действуешь, Крис, — в голосе Марго слышалось восхищение. Она безотрывно наблюдала за эволюцией малыша-кришту. Впрочем, как и все мы.

Судя по всему, бывшая моя подружка права. Да только легче от этого не становилось. Куча вопросов, основной из которых: почему я? Что во мне такого особенного? Почему этот кришту на меня обратил внимание, когда вокруг столько народа?

Серый «водоворот» продолжал снижаться, стал проявляться цвет теста. Вдруг вверх вырвался отросток, точно такой же, как в прошлый раз. Сейчас он без всякой робости удлинился, безошибочно приблизился к нашей троице и требовательно распластался пятернёй по стеклу.

— А он наглеет, — буркнул я, приложив свою ладонь напротив.

Постоянно, как только началась эта история, чувствовал, что во что-то влипаю. Раз за разом. Но даже предположить не мог, что выльется всё это в такую банальную вещь, как игра с инопланетным, не имеющим конкретную форму, существом. Причём в качестве игрушки выступал, похоже, я.

Как же я возненавидел это существо. Раньше-то не в восторге был, а сейчас и подавно. «Саранча» ушла далеко на задний план. Роботы стали настолько далёкими, словно их и не существовало. Будто посмотрел фантастическое кино и это было не позже, чем учился в Академии.

Малыш-кришту, похоже, почувствовал, несмотря на преграду, моё состояние. Ладонь вдруг свернулась и отросток отпрянул от стекла. Внизу снова начал клубиться туман, малыш-кришту, похоже, собрался снова удариться в психоз.

— Что ты сейчас сделал, Крис? — удивлённо встрепенулась Марго.

— Я не знаю, — не рассказывать же о моём ко всему этому отношению. Звучало, как бред, даже для меня. — Я играюсь с ним.

Внезапно пришло решение проблемы и с людьми-кришту, и с далёкой пока что «саранчой». Как будто кто-то прошёл мимо и подсказал элегантное решение. Я постарался успокоиться, чтобы существо за стеклом уловило, что я перестал враждебно к нему относиться. В ответ, немного поколебавшись, отросток снова прильнул к стеклу, и мы снова начали играть пальцами.

Я его использую! По полной программе! Вернее, не его самого, а внезапную привязанность. Тут главное, суметь договориться с малышом-кришту, хотя бы на уровне эмоций. Лететь-то нам не одни сутки.

Пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы наладить контакт с этим существом. Потратил несколько часов, научившись-таки своим состоянием, эмоциями не только передавать настроение кришту, но и начать общаться более сложными категориями. Он оказался не глупее собаки, мог воспринимать команды. Когда я попытался передать, что мне нужно отлучиться по маленькой и не надолго, и я ещё вернусь, обязательно и скоро, малыш воспринял это спокойно.

Капитан Джонсон и Марго к тому времени покинули ангар, предварительно уверив меня, что я влип по-крупному и не только на время полёта. То есть мне придётся заниматься этим сокровищем постоянно, учить его до тех пор, пока оно не «созреет» для симбиоза с людьми.

В сопровождении пары охранников добрался до каюты, где меня поджидала Марго. Словно специально дежурила.

— Как успехи, Крис?

— Общаемся, — я пожал плечами и вошёл в каюту.

Бывший капитан, не спрашивая разрешения, последовала за мной.

— То есть, наладил контакт? Что-то стало получаться? — в интонации без труда угадывался неподдельный интерес.

— Он меня отпустил, ненадолго, — настроения разговаривать с кем-либо у меня не было, чего не скажешь о Марго. Ну, хоть в гальюн отпустила, и на том спасибо.

— Не спеши, — остановила Марго, когда я уже собирался выскочить и бежать обратно на «свидание». — Сейчас принесут обед, тебе нужно подкрепиться. Или сам заинтересовался кришту настолько, что про всё забыл?

Оставалось только хмыкнуть. Марго права: покушать надо, вон, и желудок тоже намекает — война войной, а обед по расписанию. К тому же не верилось, что бывшая моя подружка просто заботиться обо мне, как когда-то, когда мы были близки.