С тех пор в Академии ввели курс по «Летучим Голландцам». Сто часов, свободное посещение, по желанию. Я прошёл весь курс — ничего интересного: в основном изучение случаев бесследного исчезновения кораблей и их появления. К последнему — особое отношение. Начиная со случая с Валхаллой появилось небольшое предписание — сначала исследовать корабль небольшим отрядом, в присутствии прошедшего специальный курс агента Комитета. После исследования «Летучего голландца» выносится вердикт — либо снова на службу, либо на переплавку, либо вовсе прямым курсом к звезде.

На Олимпике таким специалистом являлся я. Причём в единственном экземпляре. Неудивительно, что Гриссом снял меня с дела по наркотикам, буквально на корню его загубив. Чую, полицейские ему долго благодарны будут.

— Чего так побледнел, Крис? — из задумчивости вывел голос Сандерса.

— А? Да так. Вспомнилось кое-что. Не обращай внимания.

Есть от чего побледнеть. Походы на «Летучий голландец» — экстремальное мероприятие для тех, кто туда отправляется. Насколько знаю, пока случаев невозвращения не было, но всё когда-нибудь случается в первый раз. Да и не столько невозвращение тревожило, сколько возможность попасть в более «интересное» положение. Историй-то, неофициальных, пруд пруди. Да и банальный мандраж, куда без него.

Пока вспоминал о временах, проведённых в Академии, и пытался поднять из глубин памяти знания о «Летучих голландцах», мы подъехали к космопорту. Шериф провёл джип мимо стоянки и главного входа в пассажирский терминал, отправился вдоль высокого бетонного забора в сторону служебного контрольно-пропускного пункта. Вместе с охранниками на посту дежурили двое полицейских, так что КПП миновали быстро. Полицейские, едва взглянули в салон, дали команду пропустить нас, и вот джип зашуршал по толстому бетонному покрытию к ближайшей стартовой площадке. К ней как раз тягач только что подвёз челнок и служащие космопорта начали процедуру установки корабля на стартовую площадку. Скучное зрелище, так что внимание перешло к людям.

Полковника полиции Черкесова я узнал сразу, приходилось не раз встречаться. Он инструктировал отряд спецназа, расположившийся у чёрного бронированного автобуса. В паре шагов от них стоял высокий, рыжеволосый, с виду нескладный человек в тёмных очках. «Рыжий дьявол», он же полковник Гриссом. Он внимательно слушал последние наставления, словно собирался вместе с бойцами отправиться на орбиту.

Услышав шуршание шин подъезжающей машины, все присутствующие переключили внимание на нас. Сандерс притормозил в паре метров от спецназовского автобуса.

— Удачи, Крис, — шериф протянул руку для рукопожатия. — Не забудь заглянуть на выходных.

— Как скажешь, Сандерс, — я, вылез из джипа и тут же обратился к полковнику: — Что у нас за беда приключилась?

— Частная прогулочная яхта «Один» перестала отвечать на запросы, — Гриссом снял очки. — Сразу после того, как появилась на экранах космодока.

— Это пять часов лёта, — зная некоторые технические характеристики связи, подсчитать время было не трудно.

— Да. Разведчики обнаружили её недалеко от рассчётного места, где прервалась связь.

— То есть, яхта не пропала. Уже хорошо.

— Да уж лучше бы пропала, — сказал Гриссом, как плюнул. — Корабль молчит, системы не работают, сканирование показывает, что внутри ни одной живой души. Сам понимаешь, капитан, в этой ситуации яхта вполне подходит под классификацию «Летучего голландца».

— Да уж, — когда попал по распределению на Олимпик, думать не гадал, что придется иметь дело с такими делами. — Задача стандартная — зайти, взять «чёрный ящик» и оценить, что к чему?

— Официально — строго по протоколу. Впрочем, специалист по «Летучим голландцам» у нас ты, так что тебе и флаг в руки, — полковник кивнул в сторону командира спецназовцев. — В качестве усиления полицейский департамент выделил отряд лейтенанта Сайдла. Знакомьтесь.

Лейтенант давно стоял рядом, не решаясь вмешаться в разговор двух офицеров Комитета. Тридцать девять лет, мощное телосложение, нос с горбинкой — видно когда-то с ним кто-то хорошенько поработал. Во всём остальном — обычный человек. Взгляд прямой и откровенный.

— Крис Хаппельмайер, — мы обменялись рукопожатием. — Много слышал о вашей команде, лейтенант. Рад буду поработать вместе.

— Мои ребята тоже рады поработать с вами, капитан, — кивнул Уорик.

По негласному соглашению с полицейским департаментом, отряд лейтенанта временами помогает Комитету в качестве группы захвата. Больше нам людей взять неоткуда — штат Комитета на Олимпике крайне мал. Гриссом как-то «воевал» с центральной конторой и почти добился решения в нашу пользу. На этом «почти» история закончилась. Руководство центрального штаба прознало, что мы плотно сотрудничаем с полицией и решили, мол, достаточно того, что есть. Так вот, отряд спецназовцев лейтенанта Сайдла — один из таких отрядов. Пожалуй, самый известный.

— А чего нас столько много отправляется? — поинтересовался я у полковника.

— Так и яхта не маленькая, — ответил Гриссом. — Принадлежит КТК: сюда летел один из директоров со всей своей свитой.

— Серьёзно? — удивился я. — И что, торговцы ещё не предъявили претензий?

— Предъявили, — усмехнулся полковник. — Протокол безопасности есть протокол безопасности. Нарушать его себе дороже. Но попытки были: в диспетчерской сидят их люди. Собирались вместе с группой отправиться на яхту.

— Понятно. Ещё один вопрос. Что по поводу наркотиков? Операция-то сорвалась.

— Сам виноват, — снова усмехнулся Гриссом. — Нечего по крышам бегать.

Я опешил:

— Ты-то откуда знаешь? Сандерс доложил, что ли?

В ответ Гриссом только усмехнулся.

Челнок, тем временем, успели установить на стартовую площадку. Специалисты космодрома суетились вдоль бортов, проверяли, отлаживали, что-то подсоединяли. Со стороны терминала подъехал небольшой автобус. Из него вышли два пилота и прошли прямиком к стартовой установке. Перебросились парой слов с бригадиром, скрылись внутри челнока. Вслед за пилотами на борт поднялись спецназовцы.

— Что ж, Крис, — сказал напоследок Гриссом. — Общаться будешь с подполковником Сергеевым, а я временно изображу из себя простого наблюдателя. Посижу в диспетчерской, рядом с торговцами.

Подошёл служащий космопорта.

— Челнок готов к взлёту, — сообщил он. Взгляд метался от одного к другому — парень не знал, кто из нас двоих отправляется на орбиту.

— Удачи! — дружески хлопнул меня по плечу Гриссом.

— Угу, — кивнул я, махнул Сандерсу. Тот в ответ приложил ладонь к шляпе.

Орбитальные челноки вмещают в себя около двух сотен пассажиров. И, хотя весь путь с космодрома до космодока занимает едва ли час, салон разбит на классы. Спецназовцы, не долго думая, заняли отсек ближе к кабине пилотов — самые дорогие места. Бойцы в экстренном порядке убирали сумки с прохода и рассаживались по местам. У меня вещей не было, так что уселся в первое попавшееся свободное кресло ближе к выходу, пристегнул ремни. Соседнее кресло занял лейтенант. Я кивнул, вроде как не возражаю, и выглянул в иллюминатор. Отыскал Гриссома, тот о чём-то разговаривал с шерифом, облокотившись на крышу машины. Сандерс так и не вылез из джипа.

— Уважаемые пассажиры, — прозвучал из динамиков стилизованный под женский голос. — До старта осталось две минуты. Просьба занять свои места и пристегнуть ремни.

Первым делом закрылись заслонки на иллюминаторах, механизмы стартовой площадки плавно задрали нос челнока к небу. Слегка изменился звуковой фон — это заработали антигравитационные установки. Обычно такой перемены не ощущаешь, если рядом с тобой находится ещё сотня человек. На орбитальный док я летал последний раз полтора года назад, многое с того времени подзабылось. Тем не менее опыт, приобретённый в Академии, хоть и большой срок прошёл, как говорится, не пропьёшь.

Антигравитационные установки позволяли гулять по салону, не замечая изменения вектора притяжения. Для того заслонки на иллюминаторах и закрывались, чтоб люди не терялись. Еле ощутимый толчок ознаменовал отрыв челнока от стартовой площадки.