Боевое патрулирование заканчивалось. Рота воздушно-десантной бригады Бундесвера «Ольденбург» возвращалась с задания. Сегодня оно было особенно тяжелым и горьким. Сопровождение тел погибших товарищей после очередного столкновения с крупным отрядом талибов в районе Чахар-дара, прощание с ними, а затем разминирование дороги от Кундуза до главного блокпоста потребовали от солдат максимальной выдержки.

Монотонное урчание мощных дизелей БТР «Фукс» и бронемашин «Динго» тупо отдавались в головах смертельно уставших солдат. Ехать до базы ISAF (International Security Assistance Force) оставалось не долго. Несмотря на замкнутость и тесноту чрева железных боевых машин, рейнджеры размякли и застыли в неудобных позах, наслаждаясь минутами покоя. Горькие мысли куда- то растворились. Состояние пограничной истомы как никогда было приятным. Хотелось спать. Только оружие было наготове.

Особенно тяжело было водителю гефрайтеру Крейцу, ехавшему впереди. Он был ведущим. Его тоже клонило ко сну, но он держался из последних сил, то и дело, получая тычки и окрики, от бдительного унтер-офицера сидевшего рядом.

Вдруг дорога с очередного склона круто повернула на запад, и ослепительные лучи-скальпели огромного золотисто-медного диска резанули по глазам водителя. Одновременно раздался хлопок. От резкой боли Крейц вскрикнул. И тут же завалился вправо на командира отделения, обрызгивая его серо-кровавой массой из развороченной осколком головы. Гефрайтер так и не понял, что с ним произошло. Он погиб мгновенно.

Машину с силой подбросило взрывом гранаты вверх. Пролетев несколько метров, она шумно грохнулась о камни и завалилась набок. Из кабины повалил густой дым, и начали вырываться первые языки пламени.

В эту же минуту на небольшую колонну обрушился шквальный пулеметно-автоматный огонь. Талибы, укрывшись из засады, неожиданно атаковали патруль Бундесвера, который вышел на хорошо простреливаемую часть дороги. Особенно старательно поливал свинцом расчет крупнокалиберного пулемета со стороны близ лежавшего села, расположенного на небольшой каменистой возвышенности. Пули с воем выбивали чечетку на металлических боках патрульных машин. Кое-где послышались стоны и гортанные окрики. Один из бронеджипов, замыкавший группу, задымился. Водитель попытался вывести его из под огня, и дал задний ход. Но, не проехав и пятидесяти метров, получил мощнейший удар радиоуправляемого фугаса, заложенного вблизи обочины. Огненный смерч, словно консервную банку распорол брюхо военной машины с одиозным названием дикой собаки «Динго» и разметал сидящий там экипаж.

— К бою! Рассредоточится! Занять оборону! — с запозданием раздался в наушниках солдат хриплый, срывающийся на фальцет голос оберлейтнанта Гейдера, выводя из ступора себя и подчиненных. Надрывно передалась команда по отделениям. Боевой механизм пришел в движение. Первым опомнился экипаж БТР, следовавший за Крейцем. Проскочив открытую местность и прижавшись к валуну, его пулеметчик дал длинную очередь в сторону ДШК. Ошметки тростника и глины посыпались со стен хижин. В ответ ухнула первая мина из центра поселка. Ее вой подстегнул остальных десантников. Под прикрытием дымовых шашек они профессионально выскользнули из люков и, рассредоточившись, открыли вначале хаотичный, но затем все более организованный ответный огонь по исламистам из штурмовых винтовок и ручных пулеметов. Боевой патруль втягивался в яростный, неожиданный и смертельный бой.

— Гер генераль! Гер генераль! — взволновано вызвал через персональный коммутатор начальника штаба стабилизационных сил Бундесвера дежурный офицер главной базы, — срочное донесение.

— Что у вас, докладывайте, — генерал недовольно поставил недопитый стакан чая и положил рядом на блюдце кусочек рафинада. У него была старая привычка пить чай вприкуску. Она перешла к нему от деда. Тот три года был в плену у русских после падения Рейха. Такое чаепитие внуку понравилось и в последствие стало одной из составляющей его отдыха.

— Нападение талибов на боевой патруль и на блокпост в районе Чахар-Дара под Кундузом. Есть потери и много раненых.

— Проклятье! Опять эта Чахар-Дара! — выругался генерал и, нервно сдернув с себя салфетку, бросил ее на стол. — Пора принимать серьезные меры по ликвидации этих бандитов. Что вами предпринято? И он машинально посмотрел на наручные, массивные противоударные, водонепроницаемые часы, отмечая про себя время. Было 19.58.

— Посланы беспилотные аппараты в боевую зону для уточнения обстановки гер генераль. Отправлена рота 373 батальона на помощь из базы Кундуза. Но, по дороге рота ввязалась во встречный бой у блокпоста. Какая там обстановка до конца не ясно. Положение осложнилось еще тем…,- офицер вдруг замолчал, подыскивая правильные слова.

— Не медлите майор! Что случилось?

— Появились неприятности с местными силами безопасности гер генераль, — вновь после секундной паузы стал докладывать офицер. — Рота, не дойдя до блокпоста, по ошибке приняла два пикапа Ford — Ranger с вооруженными людьми за талибов. Те не остановились для осмотра. С тяжелой бронемашины «Marder» их расстреляли. Погибло шесть солдат из подразделения афганской армии, которое спешила нам на помощь.

— Раззявы, — недовольно сквозь зубы рыкнул генерал в микрофон и сильно сжимая кулак, стукнул им по столу, да так что зазвенела посуда.

— Ничего доверить нельзя! Вы понимаете…. - генерал тяжело засопел в трубку, — этот инцидент еще раз выставит нас на посмешище все миру. Кто дал команду на поражение?

— Гауптманн Грингер, гер генераль, — офицер стоял вытянувшись по стойке смирно у дежурного пульта. На его правом виске нервно дергалась вена.

Начальник штаба молчал, видимо вспоминал лицо подчиненного офицера. — Ладно, — через какое-то мгновение в сердцах продолжил он разговор, — разберемся после. В джипах действительно могли быть талибы. Докладывайте дальше.

— Обстановка очень серьезная гер генераль, особенно в зоне боевых действий патрульной роты. По оценкам разведки и донесений командиров там сосредоточено около двухсот талибов. В селе засечены две минометные точки, имеются крупнокалиберные пулеметы. Предлагаю дополнительно направить туда подразделение гауптмана Клауса Виттмана. Эти коммандос справятся с любой задачей. Кроме того авиация здорово бы помогла.

— Вы убедили меня майор, — голос генерала был тверд, жесты решительны. — Подразделение КСК (Kommándo Spezialkrä́fte) разрешаю выслать немедленно из Кундуза. А авиацию? — Генерал задумался. Он хорошо помнил последствия сентябрьского авиаудара звеном «Торнадо» по двум бензовозам. В результате, которого, кроме уничтоженной кучки вооруженных талибов, были и многочисленные жертвы мирных жителей. Но с дежурным об этом не поговоришь. Нет, свою авиацию он поднимать не будет. А вот американцев попросить надо.

— Свяжитесь с американским штабом ISAF. Пусть вышлют срочно санитарные вертолеты для раненых и направят пару «F-15» в боевую зону. Проутюжить с воздуха исламистов они мастера. Американцы любят такую работу.

И генерал вдруг улыбнулся про себя. Он вспомнил, как называют русские американцев — «пиндосы».

Мощные шестисот сильные дизеля без особых усилий справлялись со своей работой и быстро гнали тяжелые гусеничные бронемашины «Мардер» и их экипажи по каменистой, проверенной от мин дороге. Подразделение спецназа Бундесвера в полной боевой экипировке спешила на помощь своим товарищам, попавшим в беду. Поднятая по готовности элита внутренне недоумевала необходимостью бросать ее в прямое столкновение с талибами. Их задачи были гораздо тоньше, специфичнее, требовавшие тщательной подготовки. А здесь простой краткий приказ командира четвертого подразделения гауптмана Клауса Виттмана: «Отразить атаку талибов, вывести раненых, и совместно с составом патруля уничтожить банду исламистов.