Насвистывая бодрый армейский марш «Я покоряю города, мне нравится моя работа», Стив довольно быстро прошагал до границ владения Хоупкинсов. Увидел он там то, что, в общем-то, в глубине души и ожидал увидеть. Мокрые, и за последнее время успевшие осточертеть разбомбленные под корень руины. По крайней мере, непрерывный и теплый местный дождичек сделал хоть одно полезное дело — прекрасно справился с функцией системы пожаротушения.
«Лайза будет в шоке от подобного открытия», — с горечью подумал Стив.
Затем он нашел для себя относительно сухой участок крытой галереи, там, где крыша хоть немного сохранилась, повесил свою винтовку на довольно хитрый элемент оконной решетки и, отыскав в одном из многочисленных карманов накидки упаковку туалетной бумаги, присел и задумался над превратностями своей нелегкой судьбы. Какое-то неожиданное движение в верхнем, темном углу вдруг привлекло его внимание. Стив пригляделся повнимательнее. Прямо под потолком вновь что-то зашевелилось, из темноты показалась окрашенная в черно-красные полосы паучья лапа, следом за ней — вторая, и, неестественно гибко развернувшись, на середину потолка из угла выполз огромный тарн.
Это была особь-воин. Насекомое грациозно опустило вниз переднюю часть тела, именуемую людьми «торс». Две пары клешней разошлись в стороны. Стив вспомнил, как в учебном фильме, демонстрировавшемся слушателям в летной академии, подобной клешней тарн всего за пару секунд в остервенении вскрыл бронированный разведглайдер класса «Кайман». А у нынешнего экземпляра вдобавок на одной из лап был еще и надет серебристый ажурный прибор. Вытянутый ствол которого, направленный теперь точно в голову Стива, недвусмысленно говорил о своем предназначении — проделывании отверстий в живых существах всевозможной степени жесткости.
Шансов успеть дотянуться до болтающейся перед носом винтовки, естественно, не было.
«Умереть в такой позе, за таким занятием!» — только и подумал Стив, поневоле зажмурившись. Выстрел жарко ударил… над его головой, тарн с тяжелым хрустом упал с потолка и забился на полу, все новые заряды отрывали ему конечности, дырявили панцирь. Во все стороны полетели брызги зеленоватой, вонючей жидкости. Стив вскочил и очень проворно натянул свои штаны. Позади него полукругом стояли четверо крепких парней в слабо мерцающих под дождем «хамелеонах», делавших их похожими на бесплотных лесных духов. Однако стволы скорострельных укороченных лучевиков, смотревшие Стиву в лицо, выглядели до отвращения реально.
— Патруль три. Пилот сбитого истребителя найден и ликвидирован. И еще, у нас гость. Выглядит как человек. Вооружен. Не местный.
— Я это заберу. — Один из солдат аккуратно взял винтовку Стива. — В последнее время, парень, в космосе происходит странное. Не всем людям, приходящим оттуда, сейчас следует доверять.
— Доложите своему боссу, что я — работающий на него капитан Майкрофт. Исследовательский звездолет «Мета». И что у меня на борту остро нуждающийся в медицинской помощи пассажир — некая Лайза Хоупкинс. Вы, часом, не на ее отца работаете?
По скорости, с которой командир отряда принялся связываться с кем-то по рации, Стив понял, что не ошибся.
— И скажите ему, что я могу рассказать, что именно странного происходит с людьми, которых давно не видели в космосе. У меня в морозильнике как раз лежит образец существа, недавно бывшего подобным человеком.
Стив с удовольствием развалился в удобном кожаном кресле. Подземное убежище сэра Генри Хоупкинса было еще роскошнее и изысканнее его наземного варианта. И, похоже, по некоторым признакам вполне могло пережить парочку очень близких попаданий термоядерных боеголовок. Скоростной лифт довольно долго вез Стива вниз из неприметного бункера на поверхности. Затем они миновали два тамбура с многоуровневой охраной, ехали на магнитной тележке по долгому коридору из тусклого, похожего на броню металла. И лишь потом начались роскошные анфилады комнат с огромными, стрельчатыми ложными окнами, на которых даже трепетали от пьянящего соснового и морского ветра занавески — в зависимости от того, какой вид из окна передавали убранные открытыми резными рамами голографические ниши. По перетекающим волнами всех цветов радуги коврам, мимо хрустальных и серебряных витых арок Стива довольно быстро вели двое широкоплечих вооруженных охранников в костюмах-«тройках». Вели прямиком в огромный рабочий кабинет Хоупкинса, расположенный «на крыше» открытой башенки особняка. Эффект присутствия на высоте нескольких десятков метров над уровнем бушующего, бьющегося об скалы внизу моря был полнейшим, к кованым перилам, мимо которых носились какие-то неземные белые птицы, было просто приятно подойти. Стив подумал, что, имей он подобный схрон на черный день, то стал бы ждать этот день с нетерпением.
Лайзу уже отправили в местный лазарет, наверняка не уступавший по уровню своего оборудования лучшим частным клиникам Внеземелья. Джилсера нашли, успокоили, вежливо отобрали оружие и отправили туда же. Подливая самолично в бокал Стива отличнейшее агргарское игристое, сэр Генри внимательно выслушал его поначалу довольно сбивчивый, невероятный рапорт. Затем в свою очередь поведал об обстановке на планете и в мире. Для участников экспедиции минуло всего несколько месяцев биологического времени, а для Хоупкинса прошло почти три года времени объективного — неизбежный эффект полетов на сверхсветовых скоростях.
Проходивший мимо Маджесты одинокий рейдер тарнов всего лишь, не останавливаясь, выпустил на ходу три летательных аппарата для разведки. Они легко подавили систему планетарной обороны, потеряв при этом один аппарат. С катапультировавшимся пилотом, которого Стив и успел недавно встретить. Затем, разбомбив все маломальские крупные объекты на поверхности и не найдя для себя достойных целей, тарны ушли дальше, оставив, видимо, эту планету себе на потом. Основные бои шли сейчас где-то впереди, и вторая волна наступающих оккупационных сил спешила наверстать свое отставание от боевых авангардов.
Потом пришел черед и плохих новостей. Земля теряла одну колонию за другой. Внезапная атака, поддержанная внедренными в военные инфраструктуры биоинженерными оборотнями, моментально вывела из строя четверть боевого флота Федерации. Тарны далеко превосходили землян по своим технологиям. Их корабли по своей скорости, оружию и защите были способны в одиночку успешно бороться с тремя-четырьмя земными звездолетами среднего класса одновременно. До сих пор землян спасало лишь то, что по внутренним причинам во вторжении приняли участие только два из пяти крупных ульев, этих своеобразных кланов насекомых.
И вот, примерно два года назад, со стапелей Лунной Адмиралтейской верфи наконец-то сошел новейший суперлинкор «Принц Евгений Аргарский», который пришлось трижды модифицировать еще при постройке, так как он автоматически устаревал по мере поступления данных с мест боевых действий о возможностях звездолетов Тарна. Проходя малым и торжественным ходом мимо Центральной Орбитальной Базы земного оборонительного пояса, корабль внезапно развернул все пять башен своего главного калибра прямо в иллюминаторы ЦОБ. Под прикрытием этих лазерных орудий пятерка спецназовцев корпуса «Мангуст», при содействии приписанных к линкору космодесантников, высадилась из десантных катеров на причале станции. Практически без сопротивления им удалось захватить контроль над всеми батареями планетарной обороны. Связь с запасными командными пунктами стратегических сил в Скалистых Горах и на Урале была заблокирована.
После этого к Земле беспрепятственно прошли военно-транспортные десантные корабли. Две элитные ударные штурмовые дивизии — пятая и шестая: «Марсианские львы» и «Марсианские рейнджеры», следовавшие к местам боевых действий вместе с отдельным танковым корпусом генерала фон Рейхеля, высадились на поверхности матушки-Земли. На планете уже без малого триста лет, согласно Федеративной Конвенции, не стояло армейских гарнизонов.
Десантные катера и транспорты садились перед правительственными зданиями земной столицы — Нового Пекина. Солдаты в бронедоспехах, легко обезоруживая имеющих лишь парализаторы и легкие иглометы охранников и полицейских, ворвались в здания Конгресса Земной Федерации, резиденцию президента Земли, центры космической связи и полицейские управления. Вдоль многочисленных каналов и мостов, за которые Новый Пекин и получил свое прозвище Восточная Венеция, натужно ревя гравиоприводами, ползли, занимая стратегически важные площади и перекрестки, приземистые тяжелые танки барона фон Рейхеля.
