Гончие неслись в первых рядах. Эти твари подняли вой, похожий на волчий, и пересекли расчищенное от деревьев пространство прежде, чем Тэм смог взять в прицел хотя бы одну из них. Смертоносно проворные, с длинными мордами и жуткими зубами, они оказались среди солдат прежде, чем кто-то успел достать пистолеты или примкнуть штыки.

Тэм знал, что Гесар утратил свой шлем примерно в это время. Секунду назад он был во главе строя, а в следующее мгновение Тэм уже слышал рев пиломеча и призывы к Кораксу, примарху Гвардии Ворона, доносящиеся с места сражения.

Гесар потратил какое-то время после битвы, счищая кровь гончих с пиломеча, но его черно-белая броня все еще была запятнана кровью и отмечена следами когтей.

Сами же круты, свирепые двуногие, явились следующими. Град крупнокалиберных пуль разбил строй, и гончие, что рыскали среди них, расширили прорыв еще больше, и тогда круты налетели на позиции людей. Это были жилистые, мускулистые твари, и они вертели ружьями, словно палицами, разбрасывая в стороны всех гвардейцев у себя на пути. Тэм не мог нормально прицелиться, когда они вступили в рукопашную. Ему удалось убить нескольких, но часто это случалось уже после того, как гвардеец падал под ударом приклада, раскалывающего его шлем, или от кривого ножа, пробивающего бронежилет.

Большая часть крутов несколько походила на птиц. У них были острые, вытянутые черты, и, хотя Тэм слыхал истории о ксеносах и их внешнем виде, круты нервировали его. Увидев крутов мельком, можно было принять их за людей — лишь до тех пор, пока не разглядишь лица. Некоторые были птицеобразными, некоторые почти что обезьяноподобными, но среди них не было двух одинаковых.

Тэм мог поклясться, что у большинства были черные омуты вместо глаз, но он помнил, как один из них посмотрел прямо на его укрытие узкими кошачьими глазами. Зеленые пятна на фоне смуглой кожи и черные зрачки.

Ему пришлось спрыгнуть со скалы, которую он использовал для засады, когда эта тварь послала в него шквал ружейного огня. Так он и начал свое собственное, личное отступление из битвы за станцию связи.

Он не гордился этим, но мог слышать, как рушится строй позади него. Комиссар все кричал, требуя соблюдать дисциплину и угрожая застрелить любого мужчину или женщину, кто побежит, пока его голос не прервался воплем и завыванием гончей.

Все, на чем сосредоточился Тэм — знакомый звук болтера Гесара. Среди других звуков битвы его ни с чем нельзя было спутать. Он спустился вниз с гряды, мимо нескольких других людей, бегущих в поисках укрытия. Круты окружали здание станции, а обороняющиеся рассыпались и отступали. Он увидел, как крут подсек ноги гвардейца, и едва не побежал прочь. Крик этого человека заставил его вернуться; Тэм вытащил пистолет и принял позу для стрельбы, которую сотни раз отрабатывал на тренировках. Двойной выстрел свалил первого крута, но два других оказались слишком близко, и он мог поклясться, что почувствовал, как их пули пролетели рядом с ним в холодном воздухе.

Обоих сразили болтерные снаряды, выпущенные сзади, — похоже, что и он, и Гесар выполняли тактический отход. С точки зрения Тэма, не особо он был связан с тактикой, но гвардеец не собирался спорить с бронированным и обозленным космическим десантником. Строй был разорван настолько, что сплотить его заново не представлялось возможным, и, прежде чем Тэм осознал это, они уже вместе продирались сквозь лес вниз по склону горы.

Потом они отсиживались в штольне у подножия горы так долго, как могли. Ветер доносил грохот ружей и шипение энергетического оружия, иссушающего воздух, но им попадались лишь места отдельных схваток, и все тела на их пути были одеты в форму армии тау.

Гесар становился все более раздраженным по мере того, как они продвигались сквозь лес. Не слишком помогало и то, что наступала ночь, и лес начинал редеть. Вскоре они выйдут из-под его укрытия и попадут в сельскохозяйственные угодья, которые покрывали всю Коруну. При таком холоде они едва ли смогут прятаться среди растений, и это означает, что им придется совершить переход через открытое пространство, при том, что кругом враги со значительно лучшими ауспиками, чем у лишившегося шлема космического десантника и снайпера Имперской Гвардии.

— Мой прицел приспособлен для ночного видения, если оно понадобится.

Гесар кивнул и снова двинулся вперед широкими шагами. Тэм видел: тот раздумывает над их находками и явным отсутствием тел имперцев.

— Извините, господин, но вы же не думаете, что наши люди смогли отбиться, да? Вы думаете, они в плену или сдались?

Тэму было дьявольски сложно удерживать темп, в котором двигался космический десантник, и он не представлял себе, как человек в столь тяжелой броне мог перемещаться настолько быстро и тихо. Это было противоестественно, даже более, чем то, что Астартес ни разу не остановился, чтобы поесть или попить. Тэм перехватил глоток из фляжки и съел батончик из рациона, пока они останавливались на местах схваток. Гесар как будто продолжал двигаться на чистой ненависти.

— Везде кровь. Человеческая кровь. Даже там, где нет тел, и ее слишком много, чтоб обычный человек мог уйти с такой кровопотерей. Твой полк хорош — для Имперской Гвардии — но никто не может быть настолько хорош. Кровавых следов от раненых тоже нет.

И это была правда. После первых двух мест, где происходили стычки, Тэм думал, что, возможно, имперцы унесли раненых с собой. Но невозможно, чтоб они смогли или вообще были способны унести каждого раненого с поля боя, откуда солдаты отступали, преследуемые врагом, у которого были твари вроде крутских гончих.

— Твой полк был разбит на противоположном гребне и у станции связи с орбитой. Полк Коруны должен был находиться на равнине, среди ферм. Если нас отрезали, то мы бы уже наткнулись на тау. Мне нужно понять, куда они ушли.

Гесар замедлился, когда они вышли на более открытое пространство. С каждым шагом лес становился все реже. Совсем скоро они выйдут на опушку леса, а солнце только начало садиться.

— Стой здесь, — Гесар остановился едва ли не быстрее, чем Тэм мог это заметить. Моментом ранее он двигался, весь — пластины брони и решимость, а в следующий миг он был неподвижен, как смерть, и вдвое более страшен. — Мы не можем пересекать открытые поля в сумерках. Подождем час или два, тогда ты сможешь применять ночной прицел, чтобы смотреть, не преследуют ли нас.

— Господин, несмотря на силу духа, благословляющего эту винтовку, я боюсь, он не столь силен, как ауспики вашего шлема или войск тау. Если у них есть тепловизоры или другие хитрые приборы, они нас тут же обнаружат.

Аспидно-черные глаза задержались на нем, и Тэм подумал, что космический десантник был самой смертью. Единственным цветом, выделявшимся на белом алебастре его кожи, была тонкая красная линия — порез на челюсти, который раньше был открытой раной. Гесар заскрипел зубами в гневе.

— Ты будешь следовать приказам, гвардеец, и не станешь заставлять меня повторять дважды.

Тэм быстро кивнул. Последнее, чего бы ему хотелось, это привести Астартес в ярость. Среди них редко можно было встретить того, кто хотя бы захотел заговорить с простым солдатом вроде Тэма, но чтобы Астартес замедлялся, чтобы тот поспевал за ним, или позволял ему говорить с собой так, как говорил он… Тэм намеревался оставаться либо позади, либо бок о бок с космическим десантником, пока они не доберутся туда, где бы ни находился его полк, или пока они не смогут выбраться с этой планеты. Он также собирался делать все, чтобы Гесар оставался в хорошем расположении духа.

— Да, господин. Вы думаете, в этом секторе все еще есть имперские войска?

— Мы узнаем, только если найдем ферму и выясним, есть ли у них какая-то связь с остальным миром. Это аграрная планета: здесь большую часть года почти ничего нет, кроме навоза и растений. Холода, как правило, длятся лишь несколько недель. Большая часть фермеров их пересиживает и ждет, когда снова можно будет сажать. Тау поглощают своих врагов, втягивают их внутрь своей империи, а тех, кто не присоединяется по доброй воле, заставляют служить своей цели, своему крестовому походу во имя Великого Блага.