Баэда видела, что он говорил почти бессвязно, тяжело дыша и, видимо, заблудившись во мраке своих мыслей. Она могла бы пристрелить Мальврека на месте, пока он был в таком состоянии, но в его поведении было что-то завораживающее.

— Кто бы остался в живых? — спросила она.

— Да, это сработало, — продолжал он. — Я поклялся, что завладею тобой, Баэда. Иньон лама-кванон. Ценой потери всего, что у меня было. Мои слуги, моя армия — все это исчезло. Мой кабал истреблен из-за тебя, из-за того, что я был так восторжен и думал, что, наконец, нашел идеальный подарок, с помощью которого смог бы тебя заполучить.

Он все же не ответил на ее вопрос, и потому она спросила вновь:

— Мальврек, кто бы остался в живых?

Старый архонт как будто уменьшился в объеме, его плечи обвисли, грудь казалась впалой. Он издал душераздирающий вздох и сказал:

— Савор.

Снаружи послышался топот бегущих ног. Другие воины и стражники устремились на защиту госпожи. Они наверняка убьют этого старика — не умением, так числом. Однако сначала ей нужно было его дослушать. Его слезы, его прерывистое дыхание, его осязаемая аура утраты очаровывали ее.

Когда он снова заговорил, его голос был практически неслышен.

— Я полетел с ней на Ктельмакс. Там есть руины. Очень хорошо сохранившиеся. Я посмотрел на нее. Я был уверен, что с нами все будет хорошо. А потом она погибла.

Позади него раздались щелчки готового к бою оружия — воины Баэды ворвались в комнату. По первому же знаку они откроют огонь, и лорду Мальвреку придет конец. Однако он как будто не замечал их. Он затрясся всем телом и повалился к ногам вдовы.

— Она погибла! — голос его словно донесся из места столь ужасного, что у Баэды перехватило дыхание. Мальврек теперь понимал, что Савор была не просто иерархом. Она была его голосом, его железной рукой, его соратником во всех начинаниях. Она была самым дорогим из всего, чем он владел, и он любил ее. Он больше никогда не будет единым целым, и поэтому жить дальше не имело никакого смысла.

Задыхаясь от слез, он ждал, когда на него обрушится ливень осколков или смертельный удар Баэды, и все закончится.

Он почувствовал, что она поднимает его на ноги. Обессиленный, Мальврек не сопротивлялся. Баэда посмотрела ему прямо в лицо, положила ладони на его щеки и коснулась губами его губ. Он был уверен, что это поцелуй смерти, но тот все длился и длился. Вместо того, чтоб ударить его кинжалом или выстрелить, Баэда расслабилась и прижалась к нему всем телом. Ее язык проскользнул между стальных зубов, пальцы впились в щеки. Мальврек ответил на поцелуй и обнял ее так крепко, что нагрудная броня затрещала. Когда она наконец отстранилась, лицо ее было мечтательным.

— Лама-кванон, — сказала она. — Я подчиняюсь тебе.

— Не понимаю… — проговорил Мальврек. — У меня нет кабала, чтобы сражаться за тебя. Ты не приняла планету, и я не смог добыть кристалл, так что у меня нет ничего, чем я смог бы купить власть над тобой.

— Нет, есть, — промурлыкала она, проводя длинными пальцами по его морщинистому лбу. — Ты дал мне величайший дар из всех, что можно вообразить: свое страдание. В тебе теперь пустота, восхитительная рана, которая никогда не заживет. Скажи, что всегда будешь дарить ее мне, что будешь питать меня ею до конца наших дней, и все, что у меня есть, станет твоим.

Мальврек посмотрел через плечо на толпу воинов позади себя. Баэда начала проводить ногтями по его доспеху, как будто хотела раздеть его прямо здесь, прямо сейчас, и на виду у всех закрепить их союз в вихре публичного совокупления.

На лице Мальврека медленно проступила усмешка. Он потерял один кабал лишь для того, чтоб получить новый. Эти солдаты будут жить и умирать по его воле, и он, в конечном счете, не проиграл. Мальврек указал на дверь, и, помедлив мгновение, воины склонили головы и поспешили убраться из комнаты. Он швырнул перчатку с клинками на пол, увеличил выброс наркотиков из инжектора и, схватив полную пригоршню волос Баэды, отдернул ее голову назад. Она улыбнулась ему. Скоро они полетят через галактику вместе, причиняя страдания всем, кто сможет их вытерпеть. С его опытом и богатствами Баэды их никто не сможет остановить. Он сможет тысячекратно отомстить за смерть своей дочери всему мирозданию.

— Это будет великолепно, — загадочно произнесла Баэда. Она снова наградила Мальврека поцелуем, глубоким и долгим. Из окна позади шпили и огни Темного Города молчаливо наблюдали за ними.

Переводчик: Летающий Свин, вычитка: Dэн

Небо напоминало багровый кровоподтек сиренево-охряного цвета, сквозь густые клубы пыли, загрязнявшие атмосферу, едва пробивались болезненно-желтые солнечные лучи. Идзанаги был «раненым миром», покалеченным и изуродованным атакой из космоса. Воющий ветер, который вздымал облака пыли, походил на мучительный крик планеты, взывающей к безразличной вселенной и бессильному Империуму.

Лорд-генерал Ро Нагасима протер линзы и взглянул на темные небеса. Губернатор-префект Идзанаги заверил его, что астропаты послали психический сигнал в эфир, хотя это едва ли утешало. Даже если психический крик услышали, и им был выслан вспомогательный флот, из-за превратностей межзвездного путешествия в варпе могли пройти годы, прежде чем к ним придет помощь. К этому времени от Идзанаги могло остаться лишь воспоминание.

Генерал Нагасима вздохнул в противогазе, закрывающем его лицо, и комм-фильтры шлема превратили звук в резкий металлический хрип. Пальцы в перчатках коснулись рядов медалей на мундире, и чувство былой славы вызвало на его лице печальную улыбку. Истребление пиратов в Скоплении Они, подавление восстания рабов на Тетсо, победа над Домом-отступником Каркалла и их наемниками — все эти войны он вел на дальних рубежах системы Ямато. В тех сражениях были честь и благородство. В том горниле он превратился из слабого человека из плоти и страха в воина из стали и доблести.

Генерал вновь взглянул в мрачное запыленное небо. Эта война была иной. То был не удаленный уголок системы, какой-то захваченный повстанцами планетоид или заселенный пиратами астероид. Нет, война пришла на Идзанаги, сокровище системы Ямато. Его планету. Его дом.

Все началось неожиданно — из варпа вылетела глыба космической скалы, которая тут же направилась прямо на Идзанаги. Население впало в панику, все расчеты наблюдателей из Дивизио Астрологикус приходили к единому неутешительному выводу: планета обречена. Столкновение с таким огромным метеоритом неизбежно уничтожит мир вместе со всеми его обитателями. Для эвакуации было слишком мало времени, поэтому людям оставалось лишь преклонить колени пред Богом-Императором в ожидании близящегося конца.

От удара метеорита содрогнулась вся планета, земные толчки ощущались на всех континентах, в атмосферу поднялись огромные тучи пыли, которые погрузили Изанаги во мглу. И все же, казалось, Император внял мольбам людей. Невероятно, но при вхождении в зону притяжения планеты космическая скала сбросила скорость. Да, она упала с силой, достаточной, чтобы оставить стометровой глубины кратер в густых лесах Впадины Кази, но это был далеко не тот гибельный удар, который предсказала загадочная наука техножрецов.

Жители Идзанаги праздновали спасение, пока не ведая того, что ждало их впереди. Густые слои пыли ослепили спутниковые системы наблюдения префектуры и агрокартелей. Самолеты не могли летать из-за мелких частиц, попавших в атмосферу — они не только быстро засоряли воздухозаборники и выхлопные системы, но и уменьшали видимость до пары метров. Лишь пройдя сотни километров, которые отделяли ближайшие поселения от места падения метеорита, экспедиции смогли достичь кратера и исследовать странную скалу.

Сначала молчание экспедиций списывали на помехи в вокс-связи. Затем одно за другим начали умолкать поселения. Спустя неделю после падения наблюдатели принялись выдвигать предположения, одно ужаснее другого. Метеорит не просто столкнулся с Идзанаги, а приземлился, направляемый неким разумом. Хуже того, похоже, техножрецы Дивизио Биологис знали, кто прилетел на метеорите. Они назвали объект «Булыгой», сказав, что она заразила их планету самой опасной ксеноугрозой во вселенной.