Голос в трубке был по-мальчишечьи звонким.

– Илья Степанович Князев?

– Угу! – подтвердил я, протирая глаза.

– Тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения?

– Наверное! – согласился я.

– Родились в N?

– Вроде. Вы-то кто? – спросил я, завершая процесс пробуждения.

– Нотариус, веду поиск наследника.

– Меня? – не поверил я.

– Именно! – подтвердил обладатель мальчишечьего голоса.

– И чего я унаследовал?

– Дом! – сообщил нотариус.

«От кого?» – хотел спросить я, но прикусил язык. Какая разница? Голодному не важно, кто его кормит.

– Едва вас разыскал, – пожаловался нотариус. – По месту регистрации не значитесь, местожительство неизвестно. Пришлось залезть в базы сотовых, а там лишь инициалы. Вы семнадцатый, кому я звоню. Приезжайте немедленно: срок кончается.

– А деньги? На дорогу?

– Не предусмотрено, – огорчил нотариус, – но я выслал вам пакет. Что в нем, не знаю, доверитель просил передать, возможно, ценные бумаги. Запишите мой адрес…

Поплескавшись под рукомойником, я выбрался из бытовки. Работа на стройке кипела. Ион, заметив меня, показал кулак.

– Работать будешь? – крикнул сердито.

Я покачал головой.

– Почему? – спросил он. – Кушать не надо, да?

– Наследство получил.

– Большое? – заинтересовался он.

– Дом.

– Здесь?

– В райцентре.

– А-а… – протянул он разочарованно. – Будешь ремонтировать, зови!

Я кивнул и выбрался на улицу. «Будешь ремонтировать…» За какие шиши? Я порылся в карманах. Мелочи набралось – как раз доехать к почтамту. На завтрак у нас – свежий воздух… «Что в пакете? – гадал я. – Лучше всего депозитный сертификат на предъявителя – сбыть можно мгновенно. Облигации тоже неплохо, а вот акций в пакете наверняка нет – они обычно бездокументарные…»

Подошел автобус. Я забрался внутрь, купил билет и встал у окна, держась за поручень. Мысли крутились вокруг содержимого пакета. Вот я захожу в банк, протягиваю в окошко депозитные сертификаты или облигации, главное, что протягиваю, а мне взамен – пачки денег! В пятитысячных купюрах. Можно оформить карт-счет, наверняка предложат, но это фигушки. Банкоматы имеют способность зависать, и еще неясно, какие они в райцентре.

Краем сознания я понимал, что грежу, как ребенок, но остановиться не мог. Хроническое безденежье и работа за еду надоели вусмерть. Может ведь человеку повезти? Хотя бы раз в жизни?

…Почтовая служительница, глянув в мой паспорт, ушла в подсобку и вернулась с конвертом. Он оказался тяжелым и плотным на ощупь. Если и впрямь ценные бумаги… Я отошел в сторону и торопливо вскрыл конверт. Газета… Несколько мгновений я оторопело смотрел на «наследство», а затем развернул газету. Отпечатанная на толстой, рыхлой бумаге, она выглядела странно. Ни внешним видом, ни шрифтами, ни размещением статей газета не походила на современные. «Вчера жители Петрограда, а также все подданные Новой России торжественно отметили тезоименитство Его Императорского Величества, Божьей милостью Алексея Второго, – прочел я на первой странице. – Купцы города, пришедшие поздравить Государя, поднесли Помазаннику золотой поднос, полный золотых же червонцев…» Что за хрень?! Я пролистал газету: впечатление усилилось. Авторы статей сообщали о появлении водопровода на Выборгской стороне, приглашали на авиационный праздник, где «публике будут явлены новейшие модели аэропланов», пеняли извозчикам, вздувшим плату за проезд, и предлагали городской управе с этим делом разобраться. Реклама в газете также имелась. Швейная фабрика «Осиная талия» рекомендовала дамам новейшие модели корсетов, парфюмерная фирма «Новая Россия» сообщала о выпуске духов. От содержания текстов несло древним и обветшалым, однако слова были без «ятей» и «еров». Я вернулся на первую страницу и глянул на дату: 12 октября прошлого года. Газета давняя, но не настолько… Я отложил ее и взял конверт. Внутри что-то болталось. Это оказалась монета, большая и тяжелая. На белом кружке красовался профиль немолодого мужчины, по кругу шла надпись: «Б.М.[1] АЛЕКСЕЙ II ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ НОВОРОСС.». Я перевернул кружок. Двуглавый орел с коронами и гербами сжимал в лапах скипетр и державу, ниже шла надпись: «РУБЛЬ 2010 г.». Заинтригованный, я рассмотрел гурт[2]. Надпись присутствовала и здесь: «ЧИСТОГО СЕРЕБРА 17,996 ГР.».

– Что бы это значило? – спросил я вполголоса.

Ответа не последовало. Случившееся походило на розыгрыш, но разыгрывать меня было некому. Илья Князев, появившийся на свет в захудалом городе N, никому в этом мире не был нужен. Оставалось утереться и думать, как добраться к нотариусу. Первым делом добыть денег. Рубля, даже серебряного, не хватит…

Дом был старым. Шиферная крыша, почерневшая от грибка, облупившаяся краска на дощатой обшивке стен, покосившиеся забор и ворота… Я сверился с документом. Табличка с номером на стене дома подтвердила, что адрес тот. Я, конечно же, не рассчитывал на дворец, но действительность оказалась мрачнее. Наследство! Не с нашим счастьем…

Я достал ключи, врученные нотариусом, выбрал нужный и снял замок с калитки. Взялся за ручку. Калитка еле поддалась. Я нажал сильнее; калитка поползла, неохотно открывая проход. Глянув внутрь, я понял причину. Трава во дворе стояла стеной. С улицы траву кто-то обкосил, внутрь давно не заглядывали.

Прокладывая тропу в зарослях, я прошел к дому, открыл еще один замок и вошел. Интерьер глаз не порадовал. Веранда, она же кухня, газовая плита с большим баллоном, стол и табуретка. В самом доме обнаружились две комнаты: гостиная и спальня за дощатой перегородкой. Из мебели имелись стол, буфет и два стула в гостиной, в спальне – железная кровать с никелированными шарами на спинках (не знал, что такие еще сохранились!), шкаф производства пятидесятых годов прошлого века и еще один стул. Тусклые, выцветшие обои на стенах, потолок, подшитый ДВП и крашенный масляной краской. Нищета, даже не замаскированная.

Я бросил сумку на стул и вышел во двор. В сарае обнаружился верстак с тисками и инструментами. Удивительно, но их не растащили. Здесь же нашлась коса – с заржавленным полотном, но вполне исправная, даже с оттянутым лезвием. Я забил плотнее клин между пяткой и косовищем, поправил лезвие и вышел во двор. В колодец двора, образованный строениями, солнце не попадало, трава сохранила влагу. Срезанная косой, она ложилась в ровные, тугие валки. Покончив с двором, я перебрался в огород. Бурьян здесь стоял в рост человека, но не слишком густо – в прошлом году землю пахали. Коса резала траву исправно, я увлекся и забыл о времени. Закончив, забросил косу на плечо и, довольный, направился к дому.

…Старуха стояла во дворе и смотрела на меня, как Мюллер на Штирлица. Или как Штирлиц на Мюллера – это кому как больше нравится. От неожиданности я споткнулся и снял косу с плеча. Под пристальным взглядом прислонил ее к стене сарая.

– Ты кто? – спросила старуха голосом прокурора.

– Илья, – раскололся я.

– Что делаешь?

– Траву кошу.

– По какому праву?

– Ну… – замялся я и, подумав, сказал робко: – Это теперь мой дом.

– Документы! – железным голосом потребовал прокурор.

Я вынес паспорт и свидетельство о наследстве. Старуха изучила паспорт, тщательно сверила фото с оригиналом, затем рассмотрела свидетельство.

– Ты и есть племянник? – спросила уже мягче.

– Двоюродный, – уточнил я.

– Здоровенный какой! – вздохнула она и вернула документы. – Давно приехал?

– Сегодня.

– На могилке был?

«Не знаю, где она», – хотел я ответить, но не решился. Взгляд старухи не сулил доброго.

Я вздохнул и покачал головой.

– Идем! – приказала она.