Усевшись перед зеркалом, я вытащила шпильки из волос, и локоны рассыпались по плечам. Свет свечей очень льстит, и я показалась себе почти красавицей. Глаза мои сверкали от возбуждения, усилившегося тем, что к нему подмешивался страх, кожа покрылась слабым румянцем.

Обернувшись, я посмотрела на дверь и, к своему облегчению, увидела, что она запирается на ключ. Я сразу же подошла к ней, собираясь запереть замок, но не успела это сделать, как услышала негромкие голоса. Я остановилась у двери, положив руку на ключ, готовая повернуть его. Шаги миновали мою дверь, и я не смогла удержаться от соблазна приоткрыть ее и высунуться в коридор. Я увидела спины Этьена и Леона. Более того, я услышала их разговор.

- Но кто она? - говорил Леон.

- Кузина! - Это уже Этьен. - Это что-то новенькое. Полагаю, что она - новая любовница.

- Мне почему-то кажется, что еще нет.

- Но станет ею… и в самом ближайшем будущем. Это новый способ… приводить их в замок.

Закрыв дверь, я дрожащими пальцами заперла ее. Затем вернулась к зеркалу и села перед ним. Некоторое время я в ужасе разглядывала свое отражение. Наконец произнесла вслух:

- Ты должна как можно скорее уехать отсюда.

В ту ночь я почти не спала. Услышанное так глубоко потрясло меня, что я пыталась убедить себя, будто бы неправильно истолковала смысл слов молодых людей. Но, учитывая то, что я уже знала о графе, приходила к заключению, что их рассуждения были совершенно логичны. Что оставалось делать? Я сожгла за собой мосты, распродав обстановку школы и отказавшись от здания, в котором она располагалась. Совершенно ясно, мне ни в коем случае нельзя было покидать Англию и следовало бы догадаться, почему граф мной заинтересовался. Мне было достаточно хорошо известно, что представляет из себя этот человек. И все же, когда он предложил отправиться вместе с Марго, мне это показалось достаточно разумным. Марго нужен был кто-то, чтобы ухаживать за ней, а я, казалось, естественным образом подходила для этой роли. Я верила, что когда перееду в замок, то стану компаньонкой и буду жить так же, как, насколько мне было известно, и живут компаньонки и гувернантки - в своем собственном уголке где-то посередине между слугами и хозяевами. Я рассчитывала, что как-нибудь через год, после замужества Марго, я, скопив достаточно денег и приобретя положение и опыт, вернусь в Англию, открою школу и начну преподавать французский.

Возможно, думала я, к этому времени Джоэл Деррингем женится, и сэр Джон и леди Деррингем, поняв, что с «небольшой глупостью» покончено, снова станут направлять ко мне учеников.

Но поведение графа и случайно услышанные мною замечания сделали совершенно очевидной необходимость моего немедленного отъезда.

Услышав, как пробуждается дом, я встала с постели и отперла дверь, и тотчас же появилась горничная с горячей водой. Умывшись и одевшись в ruelle, я направилась в спальню Марго.

Она выглядела отдохнувшей и гораздо более спокойной, и поэтому я решила сразу перейти к делу.

- Марго, - сказала я, - я считаю, что мое положение здесь противоестественно.

- Что? - воскликнула она.

- Я хотела сказать, оно ненормальное.

- Что ты имеешь в виду? Каково твое положение здесь?

- Вот это я и должна установить. Я думала, что приеду сюда для того, чтобы занять положение компаньонки. Мне платили за то, чтобы я помогала тебе пережить тяжелые времена и обучала тебя английскому языку. Но я оказываюсь кузиной, меня принимают как гостью.

- Ну и что, без этой выдумки о кузине просто нельзя, а я всегда буду относиться к тебе как к подруге, ты знаешь это.

- Но остальные домашние…

- Ты имеешь в виду моего отца. О, всем известна его непредсказуемость. В настоящий момент он забавляется, называя тебя кузиной. Завтра решит, что ты - компаньонка его дочери, и будет с тобой соответственно обращаться.

- Но я не готова к тому, чтобы вот так взлетать и падать.

Ты должна понять, Марго, что я не подготовлена к тому, чтобы появиться в подобном обществе.

- Ты думаешь о туалетах. Это мы скоро уладим. Ты можешь взять кое-что из моих… или мы купим новые. Надеюсь, скоро мы поедем в Париж и там купим тканей.

- У меня нет для этого средств.

- Все расходы будут за наш счет. Всегда так делается.

- В отношении тебя - да… возможно, и в отношении Этьена с Леоном. Вы - члены семьи. Я - нет. Я должна вернуться в Англию и хочу, чтобы ты поняла почему.

Глаза Марго расширились от ужаса.

- Минель, пожалуйста, умоляю тебя, не покидай меня. Если ты уедешь, я останусь совсем одна… разве ты не понимаешь?

- Марго, я не могу оставаться здесь в таком неопределенном положении. Оно просто унизительно.

- Я тебя не понимаю. Объясни.

Но я не могла заставить себя сказать: «Твой отец собирается превратить меня в свою любовницу». Это прозвучало бы нелепо и драматично, к тому же, возможно, я неправильно истолковала смысл услышанного разговора. То, что молодые люди обсуждали меня, - очевидно, но они сами могли ошибаться.

Марго стиснула мои руки. Я испугалась, что у нее начинается новый приступ истерии. Они приводили меня в ужас, так как Марго становилась просто дикой.

- Минель, обещай мне… обещай… Я не могу потерять и тебя, и Шарло. К тому же мы отыщем его. Без тебя я ни за что не смогу это сделать. Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не дашь мне обещание.

- Ну разумеется, я не уеду, предварительно не известив тебя.

Затем я неуверенно добавила:

- Я подожду немного и посмотрю, что будет.

Марго была удовлетворена.

- Леон собирался показать мне замок, - сказала я и взглянула на часы. - Он, должно быть, уже ждет меня в библиотеке.

- Она расположена рядом с гостиной, в которой мы ужинали.

- Марго, - сказала я, - что ты думаешь об Этьене и Леоне?

- Что я о них думаю! Наверное, я считаю их братьями. Они всегда были здесь.

- Полагаю, ты любишь их.

- Да… отчасти. Леон ужасный задира и любитель подразнить, а Этьен такого высокого мнения о своей персоне. Этьен ревнует ко всем, на кого обращает внимание папа. Леону же все равно. Это по-своему забавляет папу. Однажды он рассердился на Леона и крикнул: «Возвращайся в свою лачугу!» И Леон приготовился уходить. Я очень хорошо все помню. Последовала жуткая сцена. Отец избил его и запер в комнате. Но, думаю, этим поступком Леон вызвал его восхищение. Видишь ли, после гибели его брата отец поклялся, что даст Леону хорошее образование и станет относиться к нему как к члену семьи, так что, если бы Леон вернулся к себе в деревню, отец нарушил бы свою клятву. Поэтому Леону пришлось остаться.

- Но он, конечно, хотел этого.

- Разумеется, хотел. Ему ненавистна нищета. Более того, он приносит в свою семью деньги и продукты, так что родные очень зависят от него.

- Я рада, что он не отвернулся от них.

- Он никогда не сделает этого. Конечно же, Этьен другой. Он рад тому, что находится здесь, а отец признает его сыном. Этьена беспокоит только его незаконнорожденность. Думаю, папа тоже сожалеет об этом. Этьен надеется, что его признают законным сыном.

- Это возможно?

- Насколько мне известно, кое-что можно сделать. Этьен был бы очень рад унаследовать графский титул и все состояние. Полагаю, папа сделал бы его своим наследником, но в глубине души у него теплится надежда, что мама умрет и он снова женится. Он не так уж стар. На матери он женился в возрасте семнадцати лет. Уверена, что он надеется когда-нибудь обзавестись законным сыном.

- Как это ужасно по отношению к твоей матери.

- Она ненавидит отца, а он ее презирает. Думаю, если бы не Ну-Ну, она боялась бы его. Ну-Ну не доверяет моему отцу. И никогда не доверяла. Естественно, по ее мнению, никто не достоин ее mignonne Урсулы. Ну-Ну нянчила маму, когда та была еще младенцем, а тебе известно, какими чувствами проникаются к детям няньки. Меня она тоже нянчила, но единственной для Ну-Ну всегда оставалась мама, а когда та стала инвалидом, няня целиком взяла на себя уход за ней и не позволяет никому ей помогать. Моего отца это злит, так как Ну-Ну настаивает на том, чтобы собственноручно готовить все, что ест моя мать.