– Вы считаете, что я собирался жениться? – наконец заговорил Макс.

Ее окатила волна жара.

– Нет, конечно. – Кусая губы, Оливия посмотрела на него и призналась: – Нет, не сегодня… но вы вели себя так… я не знаю. Но если у вас было это в мыслях… я просто хочу, чтобы вы знали, что я не стремлюсь к браку в будущем. Поэтому нет смысла за мной ухаживать или… мне принимать ухаживания какого-либо поклонника. – Поколебавшись, Оливия добавила: – Мне жаль.

Макс накрыл ее руку своей тяжелой ладонью, и их руки без перчаток впервые соприкоснулись, от чего Оливии стало трудно дышать.

– Я не собирался просить вашей руки.

Унижение едва не лишило ее самообладания.

– Боже мой, мне очень жаль, что я… – Макс замолчал и наклонился над ней. – Послушайте, Оливия. Спасибо, что были со мной откровенны. Вы особенная, вы не похожи ни на одну из женщин, которых я когда-либо встречал, и вы заслуживаете честность с моей стороны. Правда в том, что я вообще не намерен жениться.

– Вот как? «Разве герцогам не нужны жены и наследники?» – мелькнуло у нее в голове.

– Да, так.

– Почему?

Макс вздрогнул и немного отодвинулся.

– Это очень сложно. Думаю, что это потому, что я всегда знал, что из меня получится очень плохой муж. Мне не хотелось бы сделать несчастной какую-либо женщину, так что я уже давно решил, что брак не для меня.

– О! – смутилась Оливия. – Тогда что… почему вы… Почему мне казалось, что вы хотите…

Она запнулась, когда вдруг осознала правду. Оливия была уверена, что ее лицо уже просто пылает от смущения, и она отвернулась, а потом отдернула руку.

– О Боже!

Макс наклонился над ней и озабоченно спросил:

– Что-то не так?

Оливия подняла руку, предупреждая, чтобы он замолчал. Потом закрыла глаза и со стоном хлопнула себя ладонью по лбу.

– Какая же я глупая.

– Оливия…

– Мне следовало догадаться, чего вы хотите от меня. Извините меня, Макс. Я не… Я думала, вы поняли… я просто не из тех женщин, которые одаривают мужчин своей благосклонностью.

Последние слова почти застряли у нее в горле, и Оливия закашлялась. Но ее тело восставало против ее собственных слов: когда Макс прикасался к ней, желание становилось сильнее.

– Я это знаю.

– Вот как? Вы уверены? Потому что… Я вся в сомнении. Я не знаю, что это такое… – Оливия вновь взмахнула рукой в его сторону. – Но я с полной уверенностью могу сказать, что наша дружба становится странной.

– Я очень увлечен вами, Оливия.

Она отпрянула.

– Что?

Ну вот, опять она выглядит полной дурочкой.

– Я увлечен вами, – повторил Макс. – И я уверен, что и вы увлечены мною.

У нее пересохло во рту. Оливия не могла сказать, что не увлечена им. Это было бы ложью.

– Как бы то ни было, это не… я не могу… Я уже сказала, что хочу остаться старой девой. Под этим я не имею в виду опороченную старую деву.

– Вы считаете, что я хочу именно этого? Опорочить вас?

Нет, Макс прикоснется к ней своими большими руками. Доставит ей удовольствие…

О Господи. Ее мысли о Максе становятся все более греховными и неприличными. Она не должна думать о том, что он может с ней сделать. Оливию бросало то в жар, то в холод, а дыхание все время сбивалось.

– Я не знаю, – покачала она головой. – Этот разговор совершенно… неприличен.

Макс пожал плечами, но на его губах играла улыбка.

– Вы сами его завели.

– Потому что я почувствовала, что надо об этом поговорить прежде, чем дело зайдет слишком далеко. Я почувствовала… – Оливия никак не могла найти подходящего слова.

– …влечение, – подсказал он.

Она зажмурилась.

– Да.

– Но оно не должно быть таким, – высказал Макс.

– Каким?

– Таким потрясением.

– А каким оно должно быть?

Он снова взял Оливию за руку. Поняв, что она не отдергивает ее, он повернул ее ладонью вверх и поцеловал.

Оливия нашла это легкое прикосновение таким эротичным, что ей пришлось сосредоточиться на своем прерывающемся дыхании, потому что внезапно мир поплыл у нее перед глазами.

– Оно должно быть приятным, – бормотал Макс, не поднимая головы. – Возбуждающим.

– Да, – почти простонала Оливия.

Он зажал ее руку между своими ладонями.

– Не бойтесь меня, Оливия. Я ничего не сделаю против вашей воли. И я никогда, слышите, никогда не допущу, чтобы вас опорочили.

Да поможет ей Бог, искушение было велико. Каждая клеточка ее тела требовала подчиниться. Сказать: «Да, Макс, возьми меня. Сделай со мной все, что хочешь».

Но разве она могла? Ей надо защитить себя, свою семью, свое будущее.

– Этого не может… мы не можем. Я хочу быть вашим другом, но думаю, мы должны какое-то время держаться подальше друг от друга, пока…

Оливия запнулась. Ее тело требовало этого, а ее разум кричал, что все это неправильно. Ведь столько лет Оливия внушала себе мысль, что мужчина никогда не займет место в ее жизни.

Макс отпустил ее руку с серьезным выражением лица.

– Я человек терпеливый, Оливия. Я дам вам время, в котором вы нуждаетесь. Но вы должны понять, что я никуда не денусь. Когда вы будете готовы, я буду здесь. И буду ждать.

Она не могла ни дышать, ни говорить, поэтому лишь кивнула и встала.

Макс взял плащ, и они отправились домой.

Оливия сидела у окна гостиной, занимаясь рукоделием, и старалась не мешать Джессике, составляющей за письменным столом меню обеда, который она и леди Фенвик решили устроить вечером.

Но Оливии никак не удавалось сосредоточиться ни на рукоделии, ни на чем-либо другом.

Она не понимала, что с ней происходит. Всю неделю Макс почти не общался с ней. Но они все еще играли в теннис, вместе смеялись. В общем – были просто друзьями.

Однако все было как-то по-другому. Если бы Оливия была честна с собой, она призналась бы, что скучает по его прикосновениям, по его взглядам – таким многозначительным… таким жарким…

Ей недоставало Макса.

Оторвавшись от рукоделия, Оливия посмотрела в окно. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев. Мужчины отправились на охоту довольно рано, но все еще не вернулись.

– Пойду прогуляюсь, – сообщила она Джессике.

Джессика подняла голову от разбросанных на столе бумаг.

– Хорошо. – Взглянув на часы на камине, она нахмурилась. – Беатрис уже опаздывает на десять минут.

– Она сейчас придет, – успокоила ее Оливия.

– Я знаю. Просто… – Джессика покачала головой. – Надо было попросить ее прийти пораньше. Тогда бы нам не пришлось так торопиться.

– У тебя все прекрасно получится, Джесс. Я в этом уверена.

Оливия сунула рукоделие в корзинку, потом встала и расправила юбку.

– Ты присоединишься к Фебе и Мег? – спросила Джессика.

Сестры сразу после завтрака отправились навестить арендаторов.

– Возможно, – неопределенно ответила Оливия. – Во всяком случае, увидимся во время обеда. Я уверена, он будет великолепен! Не надо так беспокоиться.

С этими словами Оливия зашла в свою спальню за шляпкой и перчатками и вышла из дома.

Она вдруг поняла, что уже несколько дней не ходила в лес одна из-за участия в разных домашних делах.

«Как же приятно снова быть одной!» – подумала она. Подальше от общества, от людей. Вдохнув свежего осеннего воздуха, Оливия посмотрела на небо. Для этого времени дня облака были слишком темными и почти заслоняли горизонт.

Она уже собралась повернуть обратно к дому, решив, что может пойти дождь, когда услышала конское ржание и стук копыт. Гуляя, Оливия обычно не обращала внимания на дорогу, но сейчас она заметила отчетливые отпечатки подков в грязи. Джентльмены еще раньше проскакали в этом направлении, теперь они возвращались домой.

Сначала она увидела коня Джонатана – прекрасного черного жеребца, которого тот обожал. Заметив ее, он натянул поводья.

– Оливия!

– Добрый день, Джонатан. Охота была удачной? – Оливия улыбнулась, а потом поздоровалась с капитаном Лэнгли и Максом, ехавшими позади.