– Он слишком молод, чтобы умереть. – Бервик словно услышал мысли господина.

– Огастас сказал, что больше года не протянет.

– Герцог хотел сбыть зверинец с рук, потому и преувеличил возраст льва. А на самом деле ему всего-то пять лет. Еще жить и жить.

– А как чувствуют себя остальные? – Гейбриел подошел к клетке слонихи.

Лисса мирно покачивала хоботом. Она вообще отличалась дружелюбным нравом: вот и сейчас приветливо протянула хозяину пучок соломы.

– Что здесь делает обезьяна? – удивился принц.

– Они подружились во время морского путешествия, – пояснил дворецкий, – и теперь почти не расстаются. Вместе веселее.

Гейбриел подошел ближе и внимательно посмотрел на маленького юркого зверька.

– Понятия не имею, что за порода. А ты не знаешь?

– Насколько могу судить, это существо называют карманной обезьяной. Герцогу ее подарил какой-то паша.

– Понятно. А слониху презентовал индийский раджа, так ведь? Что за ужасная манера – дарить животных? Дышать нечем!

Бервик шумно втянул носом воздух.

– Это точно. Можно переселить их подальше – например, за живую изгородь.

– Нет, там Лисса будет страдать от одиночества. Она любит общество. Нельзя ли хотя бы изредка выпускать ее из клетки?

– Пожалуй, имеет смысл построить в саду просторный вольер, – предложил Бервик.

Гейбриел долго смотрел на странную пару. Обезьянка сидела на голове слонихи и крохотными сморщенными ручками нежно поглаживала огромное ухо.

– Тебе еще не удалось найти работника, знающего толк в уходе за дикими животными?

– Пока нет, – покачал головой дворецкий. – Я пытался переманить человека из цирка Питермана, но он так и не захотел расстаться со своими львами.

– Нет уж, извини. Взять к себе львов Питермана мы не можем. Нам и своего хищника хватает! – Гейбриел вернулся к первой клетке. – Что же с ним все-таки случилось?

– Князь Фердинанд предположил, что зверь привык питаться человеческим мясом. Впрочем, не думаю, что авторитетное мнение вашего дядюшки следует принимать в качестве руководства к действию.

– А чем несчастного кормят у нас?

– Бифштексами, – ответил Бервик. – Причем лучшего качества.

– Может, диета слишком жирная? А что ест сам дядюшка после дурно проведенной ночи?

– Суп.

– Значит, накорми льва супом.

Бервик вскинул брови, однако кивнул.

– Да, кстати, а где сейчас князь Фердинанд?

– Сегодня утром его светлость решил поработать над битвой при Креси. Экспроприировал свинарник, который сейчас, к счастью, свободен от постояльцев, и устроил там имперский военный музей. Полсотни молочных бидонов изображают различные полки. Выставка пользуется огромным успехом у деревенских ребятишек.

– Думаю, он счастлив, – заключил Гейбриел. – Полагаю…

Договорить принц не успел, так как во дворе появился весьма высокий, крайне худой джентльмен и неспешно направился в сторону зверинца. Седые взлохмаченные волосы торчали на голове, как пух на макушке чертополоха, и при каждом шаге слегка покачивались.

– Не упоминай дьявола, чтобы не появился, – любезно приветствовал Гейбриел и поклонился.

– Взаимно, мой мальчик, – невозмутимо отозвался князь Фердинанд. – Взаимно. Ты, случайно, не встречал моего бедного пса?

Бервик слегка отступил и из-за плеча господина негромко произнес:

– Существует предположение, что его съел лев.

– Целиком, вместе с шерстью и когтями?

– Это вполне объясняет нынешнее состояние хищника.

– Нет, вашу собаку я не видел, – в свою очередь, отозвался Гейбриел.

– Не далее как вчера Бруно съел целую тарелку диких яблок. Соленых диких яблок, – сообщил князь Фердинанд со слезами на глазах. – Кормлю его исключительно соленьями и маринадами – считаю, что такая диета способствует пищеварению.

Вполне возможно, соленые яблоки не пошли на пользу собаке и – соответственно – льву.

– Может, Бруно спасся бегством? – Гейбриел повернулся и посмотрел на массивную арку, отделявшую хозяйственный двор от парадного. – Что, если он не оценил диетических изысков?

– Мой пес обожает соленья, – горделиво поведал дядюшка. – Особенно ему нравятся соленые помидоры.

– В следующий раз попробуйте соленую рыбу.

Краем глаза Гейбриел заметил опасное приближение двух тетушек. Обе игриво улыбались и многозначительно кивали. Он совершил молниеносный маневр и поспешил к замку, по пути едва не сбив с ног младшего сына кухарки. Принц бегом взлетел по лестнице и вскоре благополучно скрылся в своей комнате. Слава Богу, на этот раз пронесло!

Жить в огромном замке, конечно, было прекрасно, но это свободное пространство неуклонно заполнялось обитателями. Все эти жильцы так или иначе принадлежали Гейбриелу и полностью от него зависели: его родственники, его лев, его слониха, его слуги… и даже обожающий соленья пес требовал заботы, хотя, вполне возможно, уже взирал на земную суету с небес, причем с благодарностью за то, что ее покинул.

– Пожалуй, возьму ружье и прогуляюсь по лесу, постреляю птиц, – обратился принц к своему камердинеру, угрюмому человеку по фамилии Поул, которого великий герцог удалил из дворца за излишнюю осведомленность.

– Отлично, – отозвался Поул и тут же достал из огромного шкафа костюм для верховой езды: куртку и бриджи. – Свежий воздух и движение пойдут юному Альфреду на пользу. Мистер Бервик обучает его по французской системе, но пока дело идет не очень успешно. Полагаю, беготня за птицами придется щенку по душе.

– Согласен.

– Позвольте предложить вам пригласить с собой достопочтенного Бекингем-Тулуза. – Поул достал свежие чулки и положил на кровать строго параллельно бриджам.

– Это еще кто такой?

– Джентльмен прибыл вчера с рекомендательной запиской от принцессы Шарлотты. По протоколу вашему высочеству предстояло познакомиться с ним сегодня вечером, однако в связи с грядущим приездом племянника, лорда Димсдейла, ужин пройдет в семейном кругу, так что было бы полезно поприветствовать гостя сейчас.

– И что же представляет собой этот… Тулуз?

– Насколько могу судить, весьма склонен к проповедничеству.

– О, только не это! – горячо воскликнул Гейбриел. – Двор брата кишит религиозными фанатиками разнообразного толка и калибра! Не хватает еще, чтобы они расплодились и на моей территории! Учти, это не в твоих интересах, Поул. Если последую примеру герцога, то вы со львом немедленно окажетесь на улице.

Камердинер отстраненно улыбнулся, как будто услышал крайне неприличную шутку.

– Полагаю, ваше высочество не поддастся влиянию странствующего проповедника, как это случилось с его высочеством великим герцогом Огастасом. Мистер Тулуз специализируется в определенном амплуа: я уже предупредил молодых горничных, чтобы держались подальше от восточного крыла. Джентльмен обладает чрезвычайно привлекательными манерами, а сегодня утром уже пытался применить свой боевой арсенал в отношении княгини Марии Терезы, но, судя по всему, не преуспел.

Гейбриел представил шестидесятилетнюю тетушку – непоколебимую и крепкую, как немецкое военно-морское судно.

– Думаю, ты прав, – согласился он. – Так что же понадобилось мистеру Тулузу в моем доме?

– Могу предположить, что к сельской жизни джентльмена склонили бесчисленные лондонские долги, – пожал плечами всезнающий камердинер. – Чулки его чрезвычайно интересны: ярко-оранжевые, со стрелками, а сюртук стоит дороже изумруда средних размеров.

Если Поул что-то сказал, значит, так оно и было на самом деле, потому что в изумрудах он разбирался отлично.

– Хорошо, – подытожил Гейбриел. – Передай Бервику, что я в оружейной, а Тулузу отправь официальное приглашение принять участие в охоте. Думаю, дядюшка Фердинанд тоже не откажется составить компанию.

Принц спустился в просторную комнату, где хранились разнообразные мужские игрушки, и с увлечением занялся чисткой своего любимого охотничьего ружья. Испытанный «хаас» служил верой и правдой: единственное духовое оружие с семью нарезными пазами, которые позволяли мгновенно переключиться с оленя на фазана. Произведение немецких мастеров воплощало все, чего так не хватало в жизни: красоту, свободу, законченность. Принц никогда не охотился на более серьезную дичь, чем птицы и кролики, но данное обстоятельство вовсе не отменяло поклонения перед безупречностью «хааса», на отполированном стволе которого красовался искусно выгравированный герб герцогства Уорл-Марбург-Баасфельд.