– Ни за что! – взревела Марианна.

– Но я не могу позволить резать лицо, – дрожа от ужаса, пробормотала Виктория.

– Хочешь остаться кривой? – терпеливо уточнила Кейт.

Виктория задумалась.

– Не позволю ничего предпринимать до визита лондонских докторов, – сурово заявила мачеха и снова села.

Марианна бесконечно доверяла всему, что являлось из Лондона. Кейт подозревала, что причина снобизма кроется в деревенском детстве. Впрочем, за годы совместной жизни Марианна ни словом не обмолвилась о своем прошлом, так что судить наверняка было трудно.

– Что ж, остается надеяться на их скорый приезд, – заключила Кейт, втайне раздумывая, не грозит ли воспаление губы заражением крови. Хотелось верить, что все обойдется. – Так зачем я понадобилась вам во время обеда, Марианна?

– Конечно, из-за моей губы, – жалобно пробормотала Виктория и хрюкнула как поросенок.

– Из-за губы? – повторила Кейт.

– Мне нельзя будет поехать с визитом, да? – невнятно добавила Виктория.

– Через несколько дней твоей сестре предстоит отправиться в гости к одному из важных родственников лорда Димсдейла, – пояснила Марианна. – Если бы ты не бегала по поместью с утра до вечера и не выслушивала бесконечные жалобы никчемных бездельниц, то наверняка бы об этом помнила. Он принц. Принц!

Кейт устало опустилась на стул и посмотрела сначала на одну из названных родственниц, а потом на вторую. Марианна сияла и блестела, как новенький полупенсовик. Виктория, напротив, выглядела мягкой, туманной, чуть расплывчатой. Удивительные розоватые волосы – нечто среднее между светлыми и рыжими – причудливо вились вокруг лица, в то время как прическа Марианны отличалась безупречной законченностью. Горничная не напрасно трудилась три часа кряду с раскаленными железными щипцами в руках.

– Честно говоря, не понимаю, какое отношение имеет ко мне этот отложенный визит, – призналась Кейт, – хотя искренне сочувствую твоему разочарованию, Виктория.

Она не кривила душой. Ненависть к мачехе ни в малейшей степени не распространялась на сводную сестру. Во-первых, Виктория обладала таким мягким характером, что никогда не подавала поводов для разногласий, а во-вторых, Кейт попросту жалела бедняжку, ведь водопад любви, который обрушивала на нее мать, был еще хуже постоянных придирок и претензий к падчерице.

– Видишь ли, – печально произнесла Виктория, усаживаясь на кучу платьев, высотой напоминавшую стул. – Тебе придется стать мной. Я не сразу поняла мамин план, но она рассчитала все до мелочей. Уверена: милый Элджи согласится.

– Но я никак не смогу стать тобой, что бы это ни означало, – категорично заявила Кейт.

– Очень даже сможешь, – возразила Марианна. Она как раз докурила первую сигарету и теперь зажигала от нее вторую. – И станешь.

– Нет, не стану. Понятия не имею, о чем вы рассуждаете. В каком контексте мне придется изображать Викторию? И перед кем?

– Перед принцем, разумеется. – Марианна слегка пожала плечами и взглянула на падчерицу сквозь дымовую завесу. – Разве ты не слышала, о чем речь?

– Хотите, чтобы я притворилась Викторией? Перед принцем? Каким принцем?

– Я тоже не сразу поняла. – Виктория с опаской провела пальцем по больной губе. – Видишь ли, чтобы Элджи смог на мне жениться, необходимо одобрение одного из высокопоставленных родственников.

– А именно принца, – вставила Марианна.

– Элджи говорит, что этот человек – принц из какой-то крошечной страны на краю света, и других родственников по материнской линии у него в Англии нет. Поэтому леди Димсдейл готова передать свое приданое только после его одобрения. Такова воля покойного лорда Димсдейла, – пояснила Виктория. – Ужасно несправедливо! Если Элджи женится до тридцати лет без согласия матери, то потеряет огромную часть своего наследства. А ему нет еще и двадцати!

Кейт восхитилась находчивостью отца Димсдейла. Насколько она могла судить, Димсдейл-младший годился для серьезного управления семейным состоянием в той же степени, что и крысы – для хорового пения. Разумеется, ее это обстоятельство ничуть не касалось.

– Завтра утром доктора вылечат твою губу, – успокоила она Викторию, – и как ни в чем не бывало поедешь к своему принцу. Почти как та самая кошка из детского стишка, которая отправилась в Лондон, чтобы взглянуть на королеву.

– В таком виде никуда ехать нельзя! – брезгливо отрезала Марианна. Впервые в жизни родная дочь вызывала у нее откровенную неприязнь.

Виктория обернулась и удивленно посмотрела на мать, однако не произнесла ни слова.

– Еще как можно! – стояла на своем Кейт. – Что за дурацкий маскарад? Ни один человек на свете ни на миг не поверит, что я – это Виктория. А если даже и поверит, то неужели потом не вспомнит о подлоге? Что, если принц встанет в церкви и прервет брачную церемонию? Заявит, что невеста совсем не та молодая леди, с которой он встречался?

– Этого не случится хотя бы потому, что свадьба состоится сразу после визита, по церковной лицензии, – успокоила Марианна. – Димсдейла впервые пригласили в замок, и упустить возможность мы не можем. Его высочество устраивает бал по случаю собственной помолвки, и ты поедешь вместо Виктории… точнее, в качестве Виктории.

– Но почему бы ей не отложить визит до выздоровления и не поехать самой, после бала?

– Потому что я должна как можно скорее выйти замуж, – потупилась Виктория.

Кейт на миг застыла.

– Должна?

Виктория коротко кивнула. Кейт взглянула на мачеху, и та пожала плечами.

– Скомпрометирована. Уже три месяца.

– О Господи! – горячо воскликнула Кейт. – Но ты же его совсем не знаешь!

– Я люблю Элджи, – серьезно призналась Виктория. – После того как в марте, воскресным утром, увидела его в Вестминстерском аббатстве, даже не хотела дебютировать, но мама заставила.

– В марте, – повторила Кейт. – Ты встретилась с ним в марте, а сейчас уже июнь. Неужели милый Элджи сделал предложение три месяца назад, и ты все это время молчала?

Виктория смущенно хихикнула.

– Ты прекрасно знаешь, когда он сделал предложение: я сразу сообщила новость, – всего лишь две недели назад.

Марианна поморщилась так, что морщины не смог бы разгладить даже чудодейственный крем из толченого жемчуга.

– Димсдейл немного запоздал с ухаживанием.

– Только не с ухаживанием! – возразила Кейт. – В этом отношении он как раз проявил редкую проворность.

Марианна недовольно нахмурилась.

– Как только лорд Димсдейл осознал ситуацию, немедленно сделал Виктории официальное предложение.

– На вашем месте я бы его убила, – заключила Кейт.

– Правда? – Марианна неопределенно улыбнулась. – Что ж, ты всегда была дурочкой. Лорд Димсдейл носит титул виконта, а когда-нибудь получит и вполне приличное состояние. К тому же он по уши влюблен в твою сестру и твердо намерен на ней жениться.

– Повезло, – пробормотала Кейт и посмотрела на Викторию: та без остановки водила пальцем по больной губе. – Я ведь советовала вам нанять дуэнью, Марианна. Виктория могла бы найти и более интересного жениха.

Миссис Долтри молча отвернулась к зеркалу. По правде говоря, Виктория годилась не каждому: слишком мягкая, почти как пропитанный сиропом пудинг, да и плакала слишком часто и много.

Хотя, с другой стороны, хороша собой и наверняка плодовита. Плодовитость – очень ценное женское качество. Достаточно вспомнить, как страдал отец от отсутствия сына. Спустя всего лишь две недели после смерти матери женился во второй раз – настолько не терпелось начать новую жизнь, основать новую семью.

Должно быть, Марианна выглядела такой же плодовитой, какой на практике оказалась ее дочь. К сожалению, убедиться он не успел.

– Значит, вы просите меня поехать к принцу и притвориться Викторией, – задумчиво подытожила Кейт.

– Нет, не прошу, – тут же возразила Марианна. – Приказываю.

– О, мама! – со слезами на глазах воскликнула Виктория. – Зато я прошу. Умоляю. Пожалуйста, Кейт, пожалуйста. Я так хочу выйти замуж за Элджи! И не просто хочу – должна. Тогда, весной, я еще не совсем понимала, что к чему, и… – Она расправила платье. – Нельзя, чтобы все вокруг узнали о ребенке. И Элджи тоже так считает.