Разумеется, Виктория далеко не сразу осознала, что ждет ребенка. Более того, сам акт зачатия тоже скорее всего оставался для нее тайной, не говоря уж о последствиях.

– Нет, вы не приказываете, а просите. – Кейт посмотрела на мачеху. – Единственное, что в ваших силах, – это втолкнуть меня в экипаж лорда Димсдейла. А вот проконтролировать хотя бы малую часть из того, что я скажу этому неведомому принцу, все равно не сможете.

Марианна сердито нахмурилась.

– Но еще важнее другое, – продолжала Кейт. – Всего лишь несколько месяцев назад Виктория дебютировала в обществе, причем, насколько мне известно, очень ярко. На балу в замке наверняка окажутся те, кто ее уже видел.

– Именно поэтому я и посылаю туда тебя, а не какую-нибудь девчонку с улицы, – парировала мачеха с обычной прямолинейностью.

– С тобой поедут мои собачки, – добавила Виктория. – Ведь это они сделали меня знаменитой. Увидев милых крошек, все сразу подумают, что ты – это я. – По хорошенькой щечке скатилась очередная хрустальная слеза. – Вот только мама говорит, что я должна отказаться от своих любимцев.

– Сейчас они сидят у меня в спальне, – констатировала Кейт.

– Отныне собаки твои, – распорядилась Марианна, – по крайней мере на время визита. А потом мы… – Она взглянула на дочь и осеклась. – Потом отдадим их каким-нибудь достойным сироткам.

– Ах, бедняжки всей душой полюбят моих малюток, – мечтательно произнесла Виктория, всецело игнорируя то обстоятельство, что привычка кусаться сирот вовсе не порадует.

– Кто же будет сопровождать меня в качестве компаньонки? – поинтересовалась Кейт. Продолжать разговор о крысах ей не хотелось.

– Тебе никто не нужен, – презрительно отрезала Марианна. – Прекрасно скачешь по полям в полном одиночестве.

– Очень жалею, что не таскала с собой Викторию, – заметила Кейт. – Уж я бы не позволила Димсдейлу обращаться с ней как с обычной гулящей девчонкой.

– О, зато ты наверняка сохранила девственность! – злобно огрызнулась Марианна. – Вот только непонятно, какой от этого достоинства толк. Не беспокойся, лорд Димсдейл не станет посягать на твою пыльную добродетель: он влюблен в Викторию.

– Да, Элджи меня любит, – всхлипнула Виктория. – И я его тоже люблю. – Бархатные глаза снова увлажились.

Кейт вздохнула:

– Но ведь я поеду в образе Виктории. Если появлюсь в замке наедине с Димсдейлом, разразится скандал, причем затронет он не меня, а ее. После этого уже никто не удивится, что со дня свадьбы до рождения ребенка прошло меньше положенного срока.

В комнате повисло напряженное молчание.

– Что ж, будь по-твоему, – наконец решила Марианна. – Викторию я, разумеется, сопровождала бы сама, но оставлять ее одну в таком состоянии не хочу. Можешь взять с собой Розали.

– Горничную? Назначаете мне в компаньонки горничную?

– Ну и что? – пожала плечами мачеха. – Она может сесть между тобой и лордом Димсдейлом – на тот случай если ты окончательно потеряешь голову и бросишься его обнимать. К тому же крысиная горничная тоже поедет.

– У собак есть собственная горничная?

– Да. Мери, которая обслуживает первый этаж, – пояснила Виктория. – Она чистит камины, а еще каждый день купает моих питомцев и расчесывает им шерстку. Видишь ли, держать домашних животных – большая ответственность.

– Нет, Мери я не возьму, – решительно заявила Кейт. – Миссис Суоллоу без нее ни за что не обойдется.

– Как скажешь. – Марианна равнодушно пожала плечами.

– И все же из этой затеи ничего хорошего не получится. – Кейт попыталась вернуть разговор в разумное русло. – Мы же совсем не похожи друг на друга.

– Еще как похожи! – убежденно воскликнула мачеха.

– Нет, действительно не похожи, – поддержала сводную сестру Виктория. – Я… такая как есть, а Кейт… – Она окончательно запуталась и умолкла.

– Виктория хочет сказать, что она очень красивая, а я нет, – мужественно пришла на помощь Кейт. – К тому же мы всего лишь сводные сестры, а потому сходства между нами ничуть не больше, чем между двумя любыми, случайно оказавшимися рядом англичанками.

– У вас одинаковый цвет волос, – убежденно заявила Марианна и закурила новую сигарету.

– Разве? – с сомнением уточнила Виктория.

Вообще-то Марианна была права. Существенная разница заключалась в прическах: подстриженные по последней моде локоны Виктории изящно обрамляли хорошенькое личико, а Кейт по утрам торопливо расчесывала волосы, привычным движением скручивала в жгут и закалывала на затылке. Времени на сложную прическу никогда не хватало. Да и на простую тоже.

– Вы с ума сошли. – Кейт не оставляла надежду вразумить мачеху. – Все равно никто не поверит, что я ваша дочь.

Виктория нахмурилась, и на чистом лбу появилась опасная морщина.

– К сожалению, мама, так и есть. Об этом я просто не подумала.

Взгляд Марианны стал напряженным, что случалось только в минуты настоящего гнева. Вот только что ее так рассердило?

– Кейт выше меня. – Виктория прилежно загнула пальчик. – И волосы у нее значительно темнее и намного длиннее. Да и вообще мы выглядим совсем по-разному. Даже если она наденет мое платье.

– Вы сестры, – неумолимо процедила Марианна сквозь зубы.

– Сводные сестры, – терпеливо уточнила Кейт. – Тот факт, что вы вышли замуж за папу, не сделал нас родственницами. А ваш первый муж…

– Повторяю, вы сестры.

Замок Поумрой, Ланкашир

– Ваше высочество.

Принц, чей полный титул звучал как Гейбриел Альбрехт Фредерик Уильям фон Ашенберг-Уорл-Марбург-Баасфельд, обернулся и увидел дворецкого Бервика. Тот стоял у двери с серебряным подносом в руках.

– Унгентариум разбился на мелкие куски, Вик. Говори скорее.

– Унгентариум, – с отвращением повторил Бервик. – Можно подумать, что это какой-нибудь непристойный предмет, купленный в Париже. В непристойном квартале, – брезгливо добавил он.

– Избавь, пожалуйста, от своих критических суждений, – отмахнулся Гейбриел. – Этот кувшин предназначен для мертвых, а не для живых. Был найден в детской могиле. Внутри лежало шесть маленьких косточек для игры в бабки.

Бервик подошел и склонился над столом, сплошь усыпанным глиняными черепками.

– А где же косточки?

– Болван Биггитстиф их выкинул. Да он и сам кувшин тоже выкинул, потому что ребенок оказался бедным, а профессор предпочитает разорять могилы королей. Вот пытаюсь понять, каким образом держалась крышка, которой у меня нет. Скорее всего вот здесь, с двух сторон, существовали бронзовые заклепки. – Принц провел пальцем по остатку горлышка. – И прежде чем унгентариум попал в могилу, эти заклепки чинили по крайней мере один раз. Вот видишь?

Бервик посмотрел на черепки.

– Не мешало бы снова починить. Что вас привлекает в этом хламе?

– Родители умершего ребенка не смогли дать ему в подземный мир ничего, кроме кувшина с костями, чтобы он и там мог играть в бабки. – Гейбриел взял лупу. – Так чем же этот дар хуже золота, за которым охотится Биггитстиф?

– От княжны Татьяны пришло известие, – сообщил Бервик, безоговорочно приняв суждение господина относительно ценности археологических находок. – Ее светлость сейчас в Бельгии и прибудет в положенное время. И еще: уже двести человек подтвердили, что будут присутствовать на балу в честь вашей помолвки. Среди них и ваш племянник Алджернон Беннет, лорд Димсдейл. Судя по всему, он прибудет заблаговременно.

– И привезет с собой золотое руно? – Гейбриел знал, что родственник, которого он помнил толстым неуклюжим мальчишкой, собирается жениться на одной из самых богатых наследниц Англии.

– Его сиятельство явится в сопровождении невесты, мисс Виктории Долтри, – оповестил дворецкий, заглянув в список.

– Трудно поверить, что Димсдейл сумел заполучить такой подарок. Не иначе как у этой мисс что-нибудь не в порядке: или веснушки, или косоглазие, – пробормотал Гейбриел, старательно прилаживая осколки в надежде определить местонахождение заклепок.