Что же касается итога деятельности британских секретных служб на русской эскадре, то, несмотря на попытку помешать прорыву русских кораблей в Черное море через Дарданеллы, главной своей задачи они не выполнили: в 1771 году в Черное море вошли корабли Азовской флотилии вице-адмирала Алексея Наумовича Сенявина. Отныне и навеки Россия открыла свое южное окно в Европу!

Возможно, изложенная версия подготовки и срыва Дарданелльской операции 1770 года покажется кому-то не очень аргументированной и убедительной. Что ж, в конце концов, каждый исследователь вправе иметь свои взгляды на малоизученные события отечественной истории.

Что же касается линейного корабля «Святослав», то он оказался лишь пешкой во всей многоходовой политической комбинации вокруг Дарданелльских проливов.

Вряд ли можно считать счастливым корабль, который попал в плен к противнику. Для корабля, как во многих случаях и для воина, гораздо более славной считается смерть в бою. Может быть, именно поэтому судьба большинства захваченных в плен кораблей весьма печальна. За редким исключением они или вскоре погибают, или влачат во вражеском флоте жалкое существование, пока, не устав маяться с их бесконечными поломками, трофейные корабли при первом же удобном случае списываются на слом. Не стали исключением из общего правила и корабли, захваченные нашими моряками во время войн с Турцией и Швецией.

В 1770 году русский флот под командой графа А.Г. Орлова и адмирала Г.А. Спиридова полностью уничтожил турецкий флот в Чесменской бухте. Из 16 турецких линкоров был захвачен и выведен из объятой огнем бухты лишь один 74-пушечный линейный корабль «Родос». После некоторого приведения его в порядок граф Алексей Орлов решил отправить этот победный трофей на Балтику, чтобы наглядно продемонстрировать императрице Екатерине Второй итоги Чесменского погрома. Название линкору решено было не менять, а так и оставить — «Родос». Командиром трофейного корабля был назначен бывший командир линейного корабля «Евстафий» капитан 1-го ранга Александр Круз, весьма опытный и сведущий в морском деле офицер. Команду укомплектовали офицерами и матросами с погибшего во время боя в Хиосском проливе «Евстафия». Среди офицеров «Родоса» были весьма известные в российской морской истории личности — будущие адмиралы Макензи и Пущин, георгиевский кавалер князь Гагарин, будущий герой обороны Фридрихсгама в Русско-шведскую войну 1788–1790 годов Петр Слизов. Это и понятно, служить на захваченных в бою кораблях всегда считалось особо почетным! Но почет почетом, а запущен турками «Родос» был до последней крайности.

Еще до отплытия Круз докладывал адмиралу Спиридову:

— В бортах нашли массу дыр, мышами проеденных, а в трюмах столько грязи, что матросы в обмороки падают, когда ее лопатами выгребают!

На что Спиридов лишь плечами пожимал:

— Все понимаю, но граф требует плыть к пределам россейским!

Круз был настроен пессимистически:

— Поплыть-то я поплыву, но доплыву ли на этакой колымаге, вот в чем вопрос неразрешимый!

Уже через несколько дней плавания с «Родосом» начались проблемы несусветные. Старые паруса изорвались враз, пришлось менять на запасные грот и марсели, помпы откачивали воду из трюма беспрестанно, но все же едва удерживали уровень в 10 дюймов. Когда же корабль качнуло на хорошей волне, уровень воды в трюме сразу поднялся до 50 дюймов, то есть до отметки критической!

Круз вышагивал по шканцам злой, как собака:

— И возвращаться нельзя, и плыть далее смерти подобно, лучше бы уж сразу взорваться, как на «Евстафии», и всем бедам сразу конец!

Из грот-люка вылез старший офицер капитан-лейтенант Иван Бахметьев:

— Вода не убывает, а в помпах вот-вот цепные передачи полетят к черту! Помповая кожа вся в лоскутьях!

Круз хмыкнул и повернулся к вахтенному начальнику лейтенанту Мелихову:

— Курс на ост, будем спускаться к островам Цериго и Занте, авось до берега как-нибудь доковыляем.

Тут же кинули клич и собрали кожу со всего корабля — у кого сапоги, у кого куртки штормовые. Все тащили к помпам, чтобы те могли еще хоть немного протянуть.

На пятые сутки команда уже валилась с ног от бессилия — из 250 человек команды сотня уже не могла подняться от слабости. Сам Круз, не сомкнувший ни на минуту глаз, был так слаб, что его водили под руки. Находясь в столь критическом положении, командир велел собрать офицерский совет. Не могущих ходить лейтенанта Демьянова, мичмана Байкова и прапорщика Абатурова принесли туда на носилках. Оглядев прибывших офицеров, Круз сказал, тяжело ворочая языком:

— Положение наше отчаянное! А потому вижу единственный выход — идти к ближайшему берегу, пусть он даже будет турецким, а там будь что будет!

Офицеры своего командира поддержали единогласно. Чтобы облегчить ход корабля, покидали в воду лишние тяжести: большую часть якорей, пушки верхнего дека и ядра. Команде для поднятия духа раздали серебряные рубли. Теперь полузатонувший «Родос» из последних сил ковылял к ближайшему греческому берегу. Наконец вдали показалась полоска земли.

— Полуостров Майна! — объявил штурман Слизов.

— Хорошо! — слабо кивнул головой Круз. — Ставим корабль на землю и будем спасать людей!

Из хроники плавания линейного корабля «Родос»: «31 октября был принужден от крепкого ветра, изорвания парусов и сильной течи спуститься к острову Цериго; на другой день едва не затонул — вода в корабле доходила до 7 футов, и притом командир, офицеры и почти вся команда были обессилены болезнями; потому в ночь на 5 ноября спустились к ближайшему берегу в бухту Мезата полуострова Майна, и здесь почти затонувший корабль поставили на мель. Люди были свезены на берег, неприязненный нам в этом месте, и стояли на биваках, окруженные разбойными отрядами майнотов, без малейшего укрытия от непогод и чрезвычайно нуждаясь в пресной воде, которую покупали очень дорого».

Шлюпкой на остров Цериго был послан мичман Ефим Пущин, который встретился с местным правителем и попросил его оказать помощь потерпевшим бедствие русским морякам.

Правитель сразу же запричитал:

— Если я помогу вам, то вызову недовольство турок!

— А если вы не поможете нам, то вызовете мщение со стороны графа Орлова, а он, как известно, в долгу никогда не остается!

Имя Орлова было известно в Средиземноморье хорошо, а потому грек был вынужден согласиться:

— Найму шебек и лодок я не препятствую, но если на остров прибудут турки, то я вас от них защищать не буду!

— Обойдемся своими силами! — махнул рукой мичман Пущин и отправился нанимать местных лодочников и шкиперов.

Только 16-го числа стали подходить нанятые суда, на которых команда «Родоса» и была перевезена на остров Цериго. Умерли от изнурения лейтенант Демьянов, прапорщик Абатуров и 21 человек нижних чинов. Корабль, чтобы не достался неприятелю, 7 ноября был сожжен. Две 10-весельные шлюпки, медный колокол и ендова — вот все, что было спасено с этого трофея, так недолго и так плохо послужившего России.

В 1798 году император Павел Первый, желая усилить союзные морские силы против французов, распорядился отправить в Англию дополнительный отряд кораблей, который должен был войти в состав уже находившейся там эскадры под командой вице-адмирала Макарова. Отряд включал пять линейных кораблей и фрегата под началом контр-адмирала Карпова

21 августа 1798 года Карпов, подняв свой флаг на корабле «Принц Густав», покинул Ревельский рейд. Линейный корабль «Принц Густав» был захвачен нашими моряками у шведов в ожесточенном и кровопролитном Гогландском сражении в 1788 году. Вместе с кораблем был пленен и младший флагман шведского флота вице-адмирал Вахмейстер. По повелению императрицы Екатерины Второй имя кораблю оставили прежнее, как напоминание о его поучительной судьбе. Командовал им капитан 1-го ранга Михаил Иванович Трескин, опытный и грамотный моряк.

12 сентября отряд встал на якорь в Эльсиноре. Здесь, дожидаясь лоцманов и исправляя повреждения, отряд простоял пять дней, а 17-го числа при ровном зюйд-осте снялись с якоря и менее чем за сутки прошли Каттегат. 18-го числа, в 4 часа пополудни, отряд кораблей находился уже севернее мыса Скагена. На этом удача оставила контр-адмирала Карпова. Ветер постепенно стал усиливаться. К ночи начался шторм. Все заволокло мглой, и даже ближайшие корабли увидеть было нельзя. Карпов распорядился закрепить марсели.