— Спасибо, но сначала мне нужно принять аспирин.

— Аспирин лежит в шкафу в ванной, — сказала она. — Пойдите примите таблетку и подождите меня в гостиной. Мне осталось поставить в печь еще один противень.

Через несколько минут Эдам спустился вниз, удобно устроился на диване и с удовольствием выпил чашку горячего ароматного чая с яблочным хлебцем. Он решил не рассказывать ей о подробностях совещания, во время которого Дженайн не упускала ни одной возможности, чтобы не ввернуть в адрес Саманты какую-либо колкость.

Саманта с чувством симпатии наблюдала за Эдамом и заметила признак усталости на его лице.

— Вы, должно быть, провели трудный день, — сочувственно сказала она, увидев, что он закрыл глаза и положил голову на спинку дивана. Саманта подвинулась к нему, погладила пальцами лоб, потом брови и прикрытые глаза, отвела назад его густые волосы. — Вам надо расслабиться, — сказала она ласково.

Эдам обнял ее за талию.

— От вас хорошо пахнет, — сонно сказал он, теребя ее волосы. Он положил ее голову себе на грудь.

— Это мой новый одеколон, — объяснила она.

— Он подходит вам.

Минуту спустя Саманта увидела, что Эдам, с закрытыми глазами, глубоко и равномерно дышит. «Нет ничего лучше, чем приехать на свидание и уснуть», — усмехнулась она. Слегка вздохнув, Саманта уютно устроилась на его широкой груди, прислушиваясь к успокаивающему биению его сердца. Тепло комнаты и полная тишина навеяли дремоту и на нее. Она закрыла глаза и подумала, что было бы прекрасно провести так весь вечер.

Раздавшийся из кухни звук заставил Эдама спросить сквозь сон:

— Что это, черт побери?

— Это реле времени на духовке, — зевнув, сказала Саманта. — Отпустите меня, пожалуйста.

— А что будет, если не отпущу?

— Тогда подгорят мои хлебцы.

— Ну и пусть, — ухмыльнулся он и поцеловал ее.

Саманта вздохнула, на мгновение испытав наслаждение, когда к ней прижалось его теплое плотное тело. Ее руки соскользнули с груди Эдама, обхватили его талию и внезапно крепко обняли его. Однако в награду ее бесцеремонно сбросили на пол.

— Я только хотела показать вам, как я хорошо владею собой, — рассмеялась Саманта. Однако, как только Эдам попытался схватить ее, она поспешно ретировалась на кухню.

— Ваша кухонная ведьма не помогла, и вам придется все подгоревшие хлебцы взять с собой, — пожаловалась Саманта.

— Это же прекрасно, — крикнул Эдам из гостиной. — По крайней мере у меня будет чем позавтракать.

Саманта едва успела навести порядок на кухне и завернуть несколько сдобных хлебцев для Эдама, как зазвонил телефон. Веселый голос в трубке вызвал у нее возглас удивления. Глаза наполнились слезами.

— Люси! Это ты?

— Да, — ответила взволнованно ее сестра. — Как дела, Сам?

— Все прекрасно. А у тебя?

— Замечательно, — рассмеялась Люси. — Я просто хотела сказать, что мы осели в Лос-Анджелесе после проведенного медового месяца в Акапулько.

— Так это и был большой секрет Рамона? Как дела у этого красивого дьявола? — поинтересовалась Саманта.

— С ним все прекрасно, — прозвучал по параллельному телефону голос мужчины.

— Рамон, как вам не стыдно подслушивать разговоры вашей жены? — подшутила Саманта и уселась на кухонную скамью.

— А у вас все в порядке? — спросил, в свою очередь, Рамон Альварес.

— У меня все отлично, — повторила Саманта. — Я занята в офисе и на курсах. Судья вчера обвенчался. Я тебе обо всем этом напишу и пришлю сделанные мною снимки. — Она улыбнулась вошедшему в кухню Эдаму.

— Это звонит моя сестра из Калифорнии, — объяснила она.

— Сам, у тебя там кто-то есть? — спросила Люси.

— Да.

— Это Диана или какая-нибудь другая девушка?

— Нет, это лицо противоположного пола, — поддразнила Саманта, весело подмигивая Эдаму, севшему с ней на скамью.

— А ты знаешь, который уже час? — спросила с подчеркнутым беспокойством Люси.

Эдам ухмыльнулся, услышав голос Люси, и посмотрел на часы.

— Скажите ей, что сейчас десять сорок пять по нашему времени и семь сорок пять у них.

Саманта передала его слова.

— Я знаю и ваше и наше время, — сердито прошипела Люси. Рамон при этом добродушно хихикнул. — Ты не считаешь, что уже немного поздно для увеселений?

— Ты права. Эдам уже собирается уезжать, — успокоила Саманта сестру. — Он согласился отвезти завтра в аэропорт посылку. Я собрала кое-какие вещи и отправлю их грузовым рейсом.

— Это должен сделать я? — спросил Эдам.

— Да. Вы можете подняться на второй этаж и уложить все в коробку, — ласково сказала ему Саманта и столкнула его боком со скамьи. Он ухмыльнулся и медленно вышел из кухни.

— Кто он такой? — без церемоний спросила Люси.

Саманта вздохнула. Ее радовало, что Эдам не мог слышать разговор.

— Он друг судьи, — объяснила она. — Я тебе напишу и расскажу о нем все.

Такой ответ Люси, по-видимому, удовлетворил, и остальная часть разговора свелась к ответам на вопросы, как ей удается управляться одной.

Рамону наконец удалось вмешаться в разговор, и он пригласил Саманту в Лос-Анджелес.

— Я подумаю над этим, — пообещала Саманта и постаралась закончить разговор.

— О чем вы обещали подумать? — с любопытством спросил Эдам, вернувшись на кухню.

— Они хотят, чтобы я приехала в Калифорнию, — сказала Саманта, взяв предназначенные Эдаму хлебцы и провожая его к двери.

— Вы же всерьез о поездке не думаете? — спросил он резко.

— Во всяком случае не сегодня вечером, — усмехнулась она, но, увидев его недовольную мину, быстро добавила: — Да я об этом вообще не думала.

— Ну, что же. У меня есть планы, которые мне хотелось бы обсудить с вами, — сказал таинственно Эдам. Когда же он не захотел ничего пояснять, Саманта сунула ему в руки коробку.

— На посылке написан адрес, и она взвешена. В этом конверте оплаченный счет за пересылку, — сказала она, прежде чем открыть входную дверь.

— Похоже, что меня выставляют, — со смехом сказал он и обнял Саманту.

Саманта вдруг поняла, что в эту минуту она видит Эдама в последний раз перед его возвращением в Нью-Йорк. Она медленно обвила руками его шею, ее пальцы взъерошили густые волосы на его затылке. Его несомненно умелые прикосновения всегда возбуждали ее. Сейчас они стояли в коридоре лицом друг к другу. Саманта могла лишь позавидовать выдержке Эдама, когда он с подчеркнутой любезностью пожал ее руку и пожелал спокойной ночи.

Эдам размашисто поставил четкую подпись под соглашением и отодвинул его в сторону.

— Похоже, что подготовка каталога идет по плану. Через полчаса мне предстоит разговор с Джилфордом в институте искусств. Первая партия картин прибывает уже сегодня.

— Это великолепно! — воскликнул Тед Маршалл, высокий белокурый сотрудник Эдама по связям с общественностью. — С завтрашнего дня наши фотографы смогут начать репродуцировать картины и готовить макет.

Бретт Таунсхенд поморщился, разжевывая очередную желудочную таблетку.

— Какие светские мероприятия намечены на этот уик-энд?

Тед передал вице-президенту листок с отпечатанным на машинке текстом и усмехнулся:

— Вашему смокингу придется хорошо потрудиться. Ведь Эдам решил порезвиться на севере штата. А это значит, что и на нашу долю кое-что выпадет.

— Предупредите об этом мой желудок! — проворчал Бретт и отодвинулся от стола. — Никогда раньше у меня не было столь упорного расстройства. Единственный человек, кто получает удовольствие от всего этого — моя жена. Мэг тратит состояние, скупая вечерние туалеты, и подрабатывает на этом.

— Включите эти деньги в расходный счет фирмы, — посоветовал Эдам своему партнеру.

— Не думайте, что я откажусь от этой идеи, — угрожающе заметил улыбающийся Бретт. — А что побуждает вас расходовать деньги? Или, быть может, точнее — кто?

— В Нью-Йорке у Эдама, пожалуй, нет никого, кто бы радовал его, — вмешался в разговор Тед.