– Умный человек может все, – самодовольно заметил собеседник. – Хотя я, конечно, не сразу это понял. Сперва я хотел довести Лизу до развода, а потом разменяться. Но с чем бы я тогда остался? С комнатой в коммуналке? Творческому человеку этого мало. Но недавно я узнал, что можно сделать по-другому. Вот послушай! На данный момент мы равноправные собственники, и неважно, чьи родители здесь жили раньше. Изменить договор о собственности может любой из нас. Лиза не сообразит – слишком глупа. А я переоформлю квартиру на себя одного, и, когда она об этом узнает, будет уже поздно.

– А это возможно? – уточнила я. – Без ее ведома, без ее согласия… что-то не верится, что ты сумеешь.

– Я-то не сумею? – хмыкнул Эдик. – Надо знать, куда и как обратиться. А я это знаю!

– Лиза подаст на тебя в суд и выиграет! – не выдержав, злобно прокаркала Женька.

– А я успею квартиру продать. Тот, кто ее купит, в юриспруденции называется добросовестным покупателем. Он честно заплатил деньги, не зная, что с жильем неладно, и выселить его будет невозможно. Деньги у меня отобрать будет тоже невозможно. Вот так-то! Опытные юристы, они знают, что и как. Так что, Вичка, жди. Скоро я стану свободным мужчиной с большими бабками.

Я, помолчав, выдавила:

– Бумаги уже оформил?

– Я не сам этим занимаюсь, – махнул рукой Эдик. – Есть одна влюбленная кошка… ты же знаешь, Вичка, как на меня бабы вешаются. Это ее забота.

– А у тебя дома чайник не выключен, – неожиданно пихнула меня в бок Женька. – Выкипит и сгорит.

Мне и самой хотелось уйти. Находится дольше с этим человеком не было сил. Я быстро произнесла:

– Мы побежали, Эдик. Еще встретимся. Жди!

И мы действительно побежали, словно надеясь, что от скорости станет легче.

Дома нас ждала Лиза. Лицо ее было покрыто красными пятнами.

– Что? – коротко спросила она.

Женька сумела сухо и почти дословно воссоздать только что завершившуюся сцену. Я во все глаза смотрела на Лизу. Еще недавно от десятой части подобных известий она бы разрыдалась, а сейчас лишь побледнела и закусила губу.

– Теперь, когда мы все знаем, этот номер у них не пройдет! – закончила Женька, лишь тут позволив себе выплеснуть скопившееся эмоции. – Я уверена, трюк не вполне законен. Главное – успеть до того, как квартиру продадут добросовестному покупателю. Конечно, даже в таком случае у тебя есть шансы выиграть в суде, но дело затянется на несколько лет, и непонятно, кто эти годы будет жить в квартире. Я проконсультируюсь с нашими юристами из банка, у меня с ними хорошие отношения. Они посоветуют, что предпринять. Эй, ты слушаешь?

– Эдик женился на мне из-за квартиры, – вместо ответа произнесла Лиза. – Он никогда меня не любил – только делал вид. Сперва ради того, чтобы я его прописала, потом – чтобы оформила совместную собственность. А сейчас – чтобы я не догадалась, что он хочет меня выгнать. Он притворялся…

«Я ведь сразу тебя предупреждала!» – чуть было не выпалила я, однако вовремя прикусила язык. Кому станет лучше, если я это скажу?

Лиза посмотрела на меня.

– Ты ведь сразу меня предупреждала, а я не верила. Получается, сама виновата. Если б мне было куда уйти, я бы ушла, а квартиру оставила Эдику. Пусть возьмет, раз ему это так важно. Но где я буду жить? Видимо, все-таки надо размениваться. Находиться вместе в одной квартире нам с ним теперь невозможно.

– На что разменяешь твою живопырку? – пожала плечами Женька. – Ну зачем ты, дура, оформила совместную собственность? Зачем? Если бы не это, Эдика можно было бы выселить.

– Потому что дура, – исчерпывающе объяснила Лиза.

Я задумалась. Да, формально у подруги и ее мужа права на жилье были равными. Но, ругайте меня, сколько хотите, я бы выселила его, не моргнув глазом, потому что нечего быть притворщиком и мерзавцем! Наверное, друзья Эдика посмотрели бы на ситуацию иначе, мол, какой умный и деловой парень, а я – именно так. Впрочем, друзей у него, по-моему, нет. Тех, с кем он тусуется, я друзьями не назову.

В голове смутно забрезжила идея.

– Эта его юрист… Мухина то есть… она его безумно любит? – уточнила я. – Хочет за него замуж? Все готова за это отдать?

Лиза кивнула.

– А еще она никому не верит, – продолжила вспоминать я. – Ей кажется, вокруг одни враги. И в глубине души она считает, ее невозможно искренне любить. То есть она понимает, что поведение Эдика – притворство, однако готова это терпеть.

– Да, – подтвердила Лиза. – А что?

– Кажется, я знаю, что именно стоит ей приказать.

– Я тоже знаю! – энергично закивала Женька. – Чтобы выгнала из квартиры не Лизу, а Эдика! Раз она такая ушлая, наверняка сумеет.

– Мы с тобой сейчас пойдем к ней, – я тщательно подбирала слова, – подкараулим ее после работы, и ты прикажешь ей следующее… пусть она сделает все возможное, чтобы заполучить Эдика себе. Получится или это слишком абстрактно?

– Чушь собачья! – возмутилась Женька. – Она и так делает все возможное.

– Тем лучше. Приказывать надо то, на что человек готов сам. Ты прикажешь, а я ей кое-что объясню. Это будет подкреплено наведенной любовью… глупо ждать, что Мухина испытает ко мне нежные чувства, но мне хватит небольшого доверия. Я постараюсь вести себя так, чтобы поменьше противоречить ее взглядам на жизнь, и все должно получиться…

– Я не понимаю, – честно сказала Женька.

Лиза кивнула:

– Я тоже, но это неважно. Пусть Вика поступает как ей кажется верным, и будь что будет. Если уж она не справится, мы тем более. Пойдемте, девчонки, а то рабочий день закончится!

До юридического центра мы добежали в момент. Оставив Лизу на скамейке в скверике, мы с Женькой отправились подкарауливать Мухину у выхода. Вскоре она появилась, причем вместо туфель на каблуках на ней были кроссовки, а на красивое открытое платье сверху надет пиджак, превращавший наряд в деловой костюм. Это только на свидании с Эдиком она щеголяла при полном параде.

На какой-то миг мне вдруг стало ее жаль, а потом я подумала: в конце концов, она ведь получит то, что хотела! Разве это плохо? И я смело встала у нее на пути.

– Здравствуйте, Светлана Петровна. Мы – приятельницы Лизы, жены Эдика.

– Какого Эдика? Девушка, мой рабочий день закончен, и я не намерена выслушивать всякие глупости.

Дама превосходно держала удар. Ее лицо выражало лишь высокомерное недоумение.

– Того, который надеется с вашей помощью отобрать у жены квартиру, а потом вас бросить, – объяснила я.

Это было уже горячо. Похоже, Мухина сама подозревала нечто подобное. По крайней мере она, всем телом вздрогнув, сухо спросила:

– С чего вы взяли?

– Он ведь бабник еще тот, – пожала плечами я. – Ну, с вами еще понятно, тут чистая выгода – мол, одна влюбленная кошка поможет ему решить квартирный вопрос, а потом пусть катится, куда хочет. Но одновременно пытаться крутить и со мной, и с Женькой и над обеими смеяться… он что, считает нас дурами, которых легко водить за нос? Не на тех напал! Я вижу мужиков насквозь. Не он нас обдурит, а мы его. Ради этого мы и пришли к вам.

Я посмотрела собеседнице прямо в глаза. Энергетический поток с трудом, но двигался. Я сделала все, чтобы Светлане Петровне было легче отнестись ко мне с доверием, – попыталась сказать ей ровно то, что она думала и без меня.

Легкий щелчок в мозгу сигнализировал – получилось. Я тут же незаметно ткнула в бок подругу. Та, кивнув, вытянулась в струнку.

Подождав немного, я продолжила:

– Нам Эдик ни к чему, просто хочется отомстить. Сами понимаете, если он оттяпает Лизину квартиру, то посмеется над всеми нами. А вот если ее лишится – тут-то он попляшет! Возвращаться во Всеволожск ему не хочется, а жить будет негде. Ему придется идти к вам, а вы не дурочка, чтобы его прописывать. Значит, будет бегать по струнке!

– И ваша подруга за здорово живешь вернет себе квартиру, – неожиданно произнесла Мухина. Ее голос звучал хрипло, но твердо.

– Зато потеряет мужа, – ответила я. – Неприятно дружить, когда подруга замужем, да еще за таким красавцем, а ты нет. Чем мы хуже? Надо быстренько переоформить право собственности с совместной лично на Лизу, и мы уговорим ее подать на развод. Только скорее, пока она не передумала. Это сейчас она готова с ним расстаться, а потом он снова притворится, что влюблен, – она и растает. Сами знаете, женщине трудно ему отказать…