Он споткнулся, упал коленом на камень, и ощущение боли на короткое время вернуло его к реальности. Там, впереди, Пауль. Он всё так же настойчиво прокладывал путь, не выпуская из рук носилки, а ведь его ладони уже наверняка содраны до мяса. Георг помогал ему нести Арно, выдерживал взятый темп, хоть и дышал со свистом.

Молния, еще ярче предыдущей. Грохот, будто раскалывающий мир напополам. Плач Моны. Лисбет закутала голову в платок — она вообще что-нибудь видит? Взгляд Айрис, одновременно отчаянный и ободряющий.

— Видите впереди огромный камень? — крикнул Пауль. — Это пещера. Нам надо туда. Мы почти добрались.

Ни у кого уже не хватало сил хоть как-то отреагировать на услышанное.

Уже недалеко, мысленно повторял Бастиан. Каждое слово — шаг. Уже недалеко. Уже недалеко.

Когда они наконец добрались до пещеры, сразу стало ясно, что проделанный ими путь того стоил. Скала, под которой скрывалась пещера, сама по себе была настоящим чудом. Эта громадная глыба, видимо, повинуясь прихотливому капризу природы, некогда наклонилась и оперлась на соседние скалы, так что теперь под ней вполне уместился бы небольшой домик. Она походила на взмывшую ввысь и внезапно застывшую волну, так и не успевшую разбиться о берег. Земля под образованным ею навесом была сухой и пыльной.

Они просто повалились навзничь и лежали, растянувшись и тяжело дыша. Кто-то отрывисто, сухо всхлипывал. Спустя несколько мгновений Бастиан почувствовал, как ему на спину осторожно легла рука.

— Мы сегодня утром уже здесь были, — сказала Айрис. — Только с другой стороны. Глупо получилось. Надо было повнимательнее приглядеться к этим скалам.

— Да уж, пещера отличная.

Бастиан выпрямился. Похоже, его тело обладало запасом сил, о которых он прежде даже не догадывался, судя по тому, как быстро выровнялось дыхание. Пауль тоже уже поднялся и теперь сидел, проверяя повязки Арно.

А вот Штайнхен лежал с закрытыми глазами и дрожал всем телом; его губы посинели, зубы стучали.

Так будет и дальше. Нет, не так: ему станет хуже, ведь у нас нет ни одеяла, ни даже носового платка — ни одного сухого лоскутка.

— Хорошо бы развести костер, — пробормотал Бастиан.

— Что ты сказал?

Пауль мельком взглянул на него, продолжая поить Арно водой из фляжки. Альма на это была уже не способна — она ничком лежала у стены. Лицо девушки было белым как мел, сомкнутые веки подрагивали; Родерик, поскуливая, сидел рядом с хозяйкой и лизал ей руку.

— Костер, — повторил Бастиан, — чтобы согреть раненых. Да и остальным он лишним не будет.

Что-то осветило лицо Пауля — отблеск молнии, ударившей где-то в лесу?

— Ну конечно, — сказал он. — Костер! Вот только проблема — дрова. Нет, их тут, конечно, тонны, но таких сырых, что хоть отжимай.

— Вот черт. Ты прав.

— Может быть… — Пауль прищурил глаза и уставился в какую-то точку у подножия давшей им приют скалы, туда, где она опиралась на несколько глыб поменьше. — Может быть, там, в углу, есть какой-нибудь валежник? Пары веток нам бы хватило для начала, лишь бы только они были сухими. — Он умоляюще поглядел на Ральфа и Натана. — Не посмотрите, вдруг там найдется хворост?

Ральф до сих пор никак не мог отдышаться, но всё же кивнул и на четвереньках пополз в сторону просвета, видневшегося слева между камнями. Наган двигался правее.

Температура стремительно падала. В лесу бушевала буря, и хотя пещера защищала их от ветра, иногда самые сильные его порывы всё же пробивались под скалу и трепали мокрую одежду игроков. Бастиан обнял Айрис; девушка держала перед собой сумку с арфой, пытаясь загораживаться ею от ветра, но это не помогало — она уже начинала дрожать.

— Когда-нибудь гроза кончится, — пробормотал он. — Она и так уже задержалась настолько, что скоро должна уйти в сторону. Или перестать вовсе. Я это точно знаю.

Айрис слегка пошевелилась в его объятиях.

— Здесь разразилась не одна гроза, вот в чем проблема. Бывают такие места, где сталкиваются одновременно сразу несколько грозовых фронтов, и для гроз это просто раздолье. Здесь, похоже, то же самое. Варце рассказывал мне об этом. Некоторые фермы в окрестности уже раза по четыре выгорали из-за того, что в них попадала молния. Вероятно, еще и поэтому здесь так упорно верят в легенду о проклятии.

Варце. Перед глазами Бастиана возникло его лицо: дружелюбная улыбка, необычная бородавка на лбу. Против воли к горлу снова подкатил комок. Жив ли еще Варце? Возможно ли вообще, чтобы он был еще жив? А Сандра?

На краткий миг, на отчаянную долю секунды Бастиан увидел ее в лесу — мертвой. Промокшую насквозь, лежащую под деревом, наполовину засыпанную палой листвой и еловой хвоей. Где-то в лесу. Где ее не найти.

Странный глухой звук отвлек его от кошмарных фантазий — нет, даже два звука: один переходил в другой. В пещере раздавались треск и крик, похожий на вой ветра в кронах леса.

— Боже! Что это было?

— Не знаю. И не хочу знать. Я хочу просто уйти отсюда!

— Я больше уже ничего не слышу.

Только их голоса, сливаясь друг с другом, как ветер и дождь в ночном лесу, вносили сумятицу в притихшую было пещеру. В промежутках между репликами слышались лишь заклинания Доро, глухие и ритмичные, словно удары барабана, сопровождавшего совершение какого-то древнего обряда.

— Вы, силы земли, вы, четыре стихии, храните нас, защитите нас, избавьте нас от беды. Вы, силы земли, вы, четыре стихии…

Перепачканными пальцами девушка вновь вычерчивала на земле магические символы. Лисбет, скорчившись, сидела рядом с Доро и постепенно начинала монотонно подпевать ей; то же делали Альма и Карина. Из дальнего угла выполз Натан и, бросив на землю зажатые в руках сухие ветки, присоединился к девушкам и тоже стал повторять заклинания Доро.

Они все сойдут с ума. Надо что-то делать. Бастиан крепче прижал Айрис к себе, как будто мог с ее помощью возвести крепость и обороняться от слепой веры в легенду, от всеобщего помешательства, набиравшего силу у них на глазах.

— Думаю, что это Ральф кричал, — сказала Айрис невнятно, прижимаясь лицом к его груди. Немного отстранившись, она указала на тот угол пещеры, где Ральф пытался отыскать валежник. Только сейчас Бастиан заметил, что она судорожно сжимает в руке камень. — Там больше никто не шевелится.

Пауль, в эту минуту растиравший Арно, чтобы согреть его, остановился.

— Верно, — глухим голосом отозвался он. — Ральфа я больше не вижу.

Пригнувшись, он стал на ощупь пробираться мимо остальных.

— Был такой звук, словно кто-то провалился в яму, словно… — Пауль замолчал и опустился на колени; дальше по пещере он продвигался на четвереньках. — Черт побери!

— Что случилось? — прохрипел Георг. У него уже явно давали о себе знать первые симптомы сильной простуды: голос почти исчез, дыхание хриплое.

Он заработает воспаление легких, и никаких антибиотиков под руками. Чуть-чуть невезения — и он умрет от той же самой болезни, от которой сплошь и рядом умирали в Средние века. Так что у нас всё очень правдоподобно. Аж жуть, до чего правдоподобно.

Пауль лежал на животе у подножия громадной скалы. Что-то хрустнуло. Наконец они услышали его голос — тот звучал гулко, словно Пауль разговаривал, опустив голову в колодец.

— Ральф? Ты меня слышишь? С тобой всё в порядке? Ты там нормально приземлился?

Бастиан затаил дыхание, пытаясь хоть что-то расслышать сквозь шум дождя.

Наконец донесся ответ, но он не смог разобрать ни слова. Это был голос Ральфа, хотя и сильно приглушенный.

— Он свалился в шахту! — крикнул Пауль. — Говорит, что цел.

Бастиан вместе с Айрис подполз к шахте и посмотрел вниз. Это был взгляд в пустоту, в ничто, в бездонный мрак.

— Правда всё в порядке? — Его голос звучал гулко.

— Да. Я приземлился на кучу листьев и веток. Здесь не так сыро и гораздо теплее. И… просторно… кажется. Я не знаю. Нужен свет.