Ральф припал к краю ямы и заглянул внутрь; вид у него был такой, словно он сейчас завоет.

— П… п… прости. Я лишь… в общем, посмотри на это.

Он что-то держал, что-то вроде креста, вымазанного коричневато-рыжей краской.

Кости.

Бастиан забрал их у Ральфа, торопясь, чтобы Родерик не обнаружил находку.

Кости оказались короткими и тонкими; их связывала друг с другом выцветшая шерстяная нитка. Похоже на пястные кости, но полной уверенности у Бастиана не было. Может, на этот раз это всё же были останки животного.

— Где ты это нашел?

— На дереве, они застряли между веткой и стволом. О боже, пожалуйста, я хочу домой! Это проклятие, настоящее проклятие, как в фильмах. Ребята находят знак, а затем исчезают один за другим… — Ральф заплакал. — Доро всё предсказала. Мы должны были ее послушаться, должны были…

— Ты успокоишься или нет? — Бастиан всё равно сейчас ничего не понимал — слишком много на него навалилось. Он приготовил еще один компресс из полотняной полоски, вложил в него щепу и обвязал свободные концы ткани вокруг головы Арно так, чтобы повязка не сползла. — Нет никакого проклятия, это…

— Хватит всё время это повторять! — крикнул Ральф. — Даже идиот уже заметил бы, что дело здесь нечисто. Всё, что Доро предсказывала, сбывается. Когда ты уже поймешь это, наконец? Когда мы все пропадем? Или все свалимся в очередную яму с кольями на дне? Или нужно всем погибнуть, чтобы ты все-таки поверил?

— Ральф! — голос Пауля звучал очень жестко. — Немедленно прекрати, иначе окажешься в одной яме с Арно.

— Но… — Ральф всхлипнул. — Я же только от страха, не понимаешь, что ли? Я ужасно боюсь. И всё время представляю себе, как мы возвращаемся в лагерь, а там больше никого нет. Прошлой ночью мне приснилось, что мы находим труп Варце в одной из разрытых могил.

Бастиан не стал дальше слушать хныканья Ральфа, а сосредоточился на сломанной ноге Арно. Но все-таки в голове сразу всплыла постель, оставленная Сандрой среди ночи, а фантазия услужливо подкинула картинку: опустевший лагерь, в котором никого не осталось, а посредине — раздавленная арфа Айрис.

Не думать об этом! Ничего там не случится. С Айрис всё будет хорошо. Однако слова Ральфа не шли из головы, вспоминаясь снова и снова. Сейчас Бастиан с удовольствием свернул бы Ральфу шею, но разве стоит срывать злость на нем? Если с Айрис что-то случится, он первым делом врежет Георгу, которому, похоже, совершенно нет дела до людей, если только человека не зовут Лисбет.

Ничего, они еще увидят их возвращение. Бастиан схватил две длинные толстые палки, которые собирался использовать в качестве шин, и приподнял ногу Арно. Тот закричал.

— Знаю, это больно. Извини.

Палки заняли нужное положение, и он начал туго привязывать их к ноге Арно последними остававшимися у него полотняными полосками.

— Больше я не могу ничего сделать! — закончив, крикнул Бастиан остальным. — Теперь нужно помочь мне вытащить Арно из ямы.

Пауль тотчас спрыгнул вниз, следом спустился и Натан. С помощью веревки, пропущенной под мышками у Арно и затянутой в виде петли, они вытянули его наверх. Пока его поднимали, Бастиан изо всех сил старался придерживать раненую ногу, однако Арно кричал так, что, казалось, он вот-вот умрет.

Когда его уложили на импровизированные носилки — не вызывавшую особого доверия конструкцию из тонких стволов березы, веревок и одеяла, — Арно стал вести себя спокойнее.

— Я не выдержу, — жалобно стонала Альма. — Мы же хотели только сходить за помощью. Но теперь нам никто больше по пути не встретится. Да? Мы здесь застряли.

Карина обняла ее за плечи.

— Сегодня у нас всё равно уже ничего не выйдет. Но завтра наверняка получится, вот увидишь. Если понадобится, я пойду в одиночку.

— А, может, тогда будет уже слишком поздно! — Альма вытерла нос тыльной стороной ладони. — Надо было нам послушаться Доро.

Они несли носилки по очереди, но всё равно двигались слишком медленно. Еще никогда Бастиан так страстно не желал отыскать какую-нибудь дорогу или хотя бы тропинку, как в ту минуту, когда подменил Натана, поддерживавшего носилки сзади. Он даже не видел, куда ставит ноги, а ручки носилок оказались такими толстыми, что их с трудом можно было обхватить; к тому же всякий раз, когда носилки дергались, Арно вскрикивал.

Уже через пять минут Бастиан больше всего хотел вновь поменяться местами с Натаном, но, стиснув зубы, тащил носилки — ведь Пауль не выпускал их из рук с тех пор, как они отошли от ямы, а впереди идти было гораздо труднее.

Дорога слегка поднималась в гору, и, чтобы не думать о невыносимой ломоте в руках, Бастиан стал воскрешать в памяти час, проведенный на озере. Тот самый момент, когда Айрис провела пальцами по его губам, а затем поцеловала его. Ему вспомнились светло-зеленые глаза девушки с длинными темными ресницами и ямочка на правой щеке, появлявшаяся, когда она смеялась…

Всё произошло так быстро, что Бастиан среагировал только тогда, когда уже давно было поздно. Он наступил на что-то гладкое, поскользнулся, утратив опору. Секундой раньше потерял равновесие и Пауль. Носилки стали переворачиваться, и Бастиан рефлекторно отдернул руку, чтобы опереться обо что-нибудь. Левой стороной носилки ударились о землю. Арно громко закричал от боли и покатился вниз по склону, пока не наткнулся на скалу, которая остановила его падение.

Почему он больше не кричит, о Боже, почему он лежит так тихо…

Бастиан побежал к нему, упал, снова вскочил на ноги и добрался до скалы одновременно с Паулем. Оба принялись щупать пульс Арно. Есть. Пульс есть. Слишком частый, но есть.

— Прости, — вздохнул Бастиан. — Я поскользнулся. Прошу прощения. Прости меня.

Пауль не отвечал. Он смотрел вниз, на Арно, а затем отвернулся, словно не в силах вынести открывшееся ему зрелище.

— Он без сознания, — произнес Пауль сдавленным голосом. — Теперь нам легче будет его переносить.

Когда Арно снова подняли на носилки, Бастиан как раз и услышал этот звук — тихий рокот вдали.

Нет. Оно движется не в нашу сторону. Только не сейчас. Этого не может быть. Этого не должно быть.

Теперь они чаще менялись местами друг с другом, что слегка замедляло движение, зато шагать стало куда безопаснее. Бастиан избегал смотреть на непрестанно плачущую Альму и сосредоточил всё внимание на том, чтобы аккуратно переставлять ноги. Снова раскат грома, на этот раз ближе.

— Далеко нам еще?

— Чуть больше половины прошли. — Пауль тяжело вздохнул. — Нам нужно преодолеть эту ложбину, а потом подняться на холм; оттуда до лагеря практически по прямой идти надо будет.

— Кто знает, что нас там ждет. — Ральф, разумеется. — С этого момента мы делаем то, что скажет Доро, хорошо? Может быть, тогда мы… смягчим проклятие. Как-нибудь.

— Это не проклятие. — В голосе Пауля слышалось необычайное терпение. Может быть, от усталости. — И хватит уже, в конце концов. Если бы я не рассказал в прошлом году эту историю, вы вообще не додумались бы до того, чтобы поверить в такую чепуху.

— Но… — Ральф пытался подобрать слова. — Но легенда же есть, в конце концов. Ты же не придумал ее, она записана в книгах. И замок в здешних местах был, это тоже правда.

— Говорят, да.

— Тогда всё ясно.

Словно в подтверждение его слов вновь прогремел гром. Среди верхушек деревьев им вдруг открылся клочок неба — он был темно-серого цвета.

— Давайте поторопимся! — крикнул Бастиан. — Ральф, ты сейчас сменишь Пауля, а заодно перестанешь нести всякий суеверный вздор. Я подменю Натана, пока у меня хватит сил.

Они направились вниз по склону ложбины. Ральф наконец заткнулся и теперь только пыхтел.

— Можно я не понесу Арно наверх? — заявил он, едва они достигли дна ложбины.

Не теряя времени на болтовню, Пауль занял место Ральфа. Натан проверил, не развязались ли узлы, которыми были стянуты носилки. И они начали подъем.

Бастиан не мог припомнить, уставал ли он когда-нибудь так сильно. Руки буквально горели, он задыхался. Изо всех сил он стискивал пальцами ручки носилок, чтобы не выпустить их ни в коем… не выпустить их ни в коем… ни в коем…