Этель была вполне уверена, что ему все известно, но решила уточнить:

— Пять недель.

— Пять недель? — повторил Ральф насмешливо. — Этого, конечно, вполне достаточно, чтобы зачать ребенка, получить подтверждение беременности и подготовить документы для развода. Быстро сработано!

— Все было совсем не так! — От боли и обиды Этель не могла найти нужных слов. Неужели он мог подумать о ней такое? — Я никогда не собиралась возвращаться к Артуру. Если бы ты поверил мне…

— Поверить тебе? — Ральф схватил ее за руку. — Поверить твоим словам о любви, тем обещаниям, которые ты никогда не исполняла?

— Ну, здесь мы на равных, — хмуро отозвалась Этель. — Ты и твой брат… вы оба… Все, что тебе когда-либо было нужно от меня… — она не договорила.

— Секс? — Ральф едко рассмеялся. — Не обманывай себя. В этом смысле ты никогда особенно не отличалась.

Годами копившийся гнев внезапно выплеснулся наружу, и Этель со всего размаха влепила ему пощечину.

Реакция Ральфа была неожиданной. Он притянул ее к себе и прежде, чем она успела опомниться, прижался губами к ее губам. Он целовал ее властно, уверенно, как будто никогда не сомневался в своих правах на нее. И все куда-то исчезло — воздух, разум, силы. Тело Этель обмякло. Она тихо застонала от непреодолимого желания.

Ральф не просто знал, он чувствовал все, что с ней происходит, и продолжал целовать Этель, раздвигая языком ее губы, проникая в глубину ее рта, дразня и заставляя вспомнить все, что когда-то давало ей такое счастье!

Сильные мужские руки скользили по спине, все крепче и крепче прижимая ее к себе. Но память продолжала возвращать Этель к прошлому, как будто прокручивала кадры фильма об их любви. А в нем — не только радость, но и горькие сцены. И безжалостные слова. Теперь эти слова, сохраненные памятью, выручали, спасали ее гордость. Она закричала «нет!» и вырвалась из рук Ральфа.

Он смотрел, как она поправляла прическу, и легкая, лукавая улыбка появилась на его лице.

— Я врал тебе, — произнес он тихо, глядя прямо ей в глаза, — ты в постели очень хороша.

Она снова потерпела поражение. Последнее слово вновь осталось за ним. Ральф, не прощаясь, вышел. И Этель услышала, как он тихо закрыл за собой входную дверь. Он действовал слишком хладнокровно. Целовал ее не потому, что им овладела страсть или желание, а просто хотел убедиться, что может делать с ней все, что ему заблагорассудится.

И ему это удалось. Этель обхватила себя руками. Тело ее все еще дрожало от пережитых эмоций, и ей стало нехорошо. Захотелось подняться к себе в комнату, лечь в постель и заснуть. И спать столько, сколько потребуется, чтобы навсегда забыть Ральфа Макартура.

Но это ей не удалось. С горящими от любопытства глазами в кухню влетела Фредди. Пытаясь скрыть от нее покрасневшее лицо, Этель занялась приготовлением чая. Но дочь засыпала вопросами о дяде. Чем он занимается? Все еще живет в Корнуолле? Он моложе или старше своего брата? И была ли у него жена?

— Откуда мне знать это?

Вопросы, особенно последний, вывели Этель из себя.

— Я просто спросила. Что в этом плохого? — обиженно протянула Фредди.

— Хватит вопросов. Пей чай! — в сердцах крикнула Этель.

Но позднее, когда дочь ушла к себе в комнату, мысли о прошлом вновь вернулись и уже не покидали Этель.

Ральф считал, что если она будет сопровождать Артура во время его гастролей по Соединенным Штатам, ничего хорошего из этого не получится, и оказался прав. Поездка оказалась ужасной. Постоянные переезды из одного города в другой, упаковка и распаковка чемоданов, бесконечные ожидания мужа после концертов и вечеринок и безделье по утрам, пока он спал до полудня.

Вряд ли Этель когда-нибудь привыкла бы к такой жизни, а тут ей еще приходилось бороться с охватившей ее депрессией. Прошло всего лишь три месяца со времени ее неудачных родов. Артур, который вообще вряд ли когда-нибудь особенно горевал о потере ребенка, теперь и вовсе ни о чем не помнил и совершенно не принимал во внимание настроение жены. Заниматься с ним любовью для Этель становилось все труднее, а когда муж настаивал, это вызывало у нее обратную реакцию. Секс превратился в безрадостное, чисто физическое действие без любви. Но Артур этого даже не замечал.

Через две недели после приезда в Америку Этель заболела. В течение нескольких дней ей было нехорошо, и как-то утром она проснулась от сильной боли в животе. Артура рядом не было.

Этель успела позвонить портье, прежде чем потеряла сознание. Пришел врач, вызвал санитаров, которые доставили ее в больницу. Болезнь оказалась связана с осложнением после рождения мертвого ребенка. Существовала угроза, что она вообще не сможет иметь больше детей.

Как и когда-то, Артур появился только на следующий день с букетом цветов в руках, массой извинений и озабоченным лицом. Он равнодушно воспринял сообщение жены о том, что у них, возможно, больше не будет детей.

Свое отсутствие ночью объяснил игрой в покер, и Этель больше ни о чем его не расспрашивала. Все это время, здесь, в больнице, ей хотелось, чтобы рядом находился совсем другой человек. Сильный, надежный, который действительно мог помочь. Это желание казалось ей почти преступным — ведь Артур ее муж. Но заглушить его Этель уже не могла.

Покинув больницу, она возвратилась в Англию. Артур сделал вид, что пытается отговорить ее, но билет на самолет заказал тотчас же.

Однако намерения жены остановиться у своей подруги Луизы, пока она не найдет квартиру, не вызвали у него энтузиазма. Как мог, он пытался отговорить Этель. Но та стояла на своем. Она позвонила подруге, чтобы обо всем с ней договориться.

— Она согласилась? — почти в ужасе воскликнул Артур, когда Этель положила трубку.

Она, улыбаясь, кивнула.

— Я знаю, ты считаешь Луизу глупой и эгоистичной, но на самом деле… Ты же сам сказал, что она успешно справлялась с обязанностями ассистента.

— Да, говорил, — буркнул Артур недовольно, — но это совсем другое дело. Тебе нужен человек, который бы ухаживал за тобой.

— Со мной будет все в порядке в Англии, — заверила Этель мужа, — а через месяц и ты подъедешь.

— Надеюсь.

Артур больше не спорил с ней, и она посчитала дело решенным.

В аэропорту Хитроу Этель увидела Ральфа вместе с Луизой. Они о чем-то спорили, и спорили горячо, хотя, по мнению Этель, они раньше никогда не встречались.

Наконец Ральф заметил Этель. Луиза тоже, и сделала шаг к ней навстречу. Но Ральф тут же ее остановил. Что он сказал, Этель не слышала, но Луиза вдруг как-то странно посмотрела на подругу и бросилась бежать в другую сторону. Проводив ее не слишком ласковым взглядом, Ральф подошел к Этель. Он взял багаж и сказал:

— Ты выглядишь очень усталой. Что с тобой?

— Да нет, все в порядке, — ответила она, глядя на исчезавшую в толпе подругу, — куда это она? Что происходит?

— Не беспокойся о ней, — небрежно махнул рукой Ральф и, обняв Этель за плечи, повел к ближайшему выходу.

Этель очень устала и не в силах была спорить. Но в автобусе, который вез их к автостоянке, она сердито сказала:

— Я не знаю, что ты намереваешься предпринять, но я договорилась остановиться у Луизы, и ты меня не остановишь.

— Луиза передумала, — как обычно, спокойно и холодно отозвался Ральф.

— Что ты имеешь в виду? — Этель старалась не повышать голос в переполненном автобусе.

— То, что я сказал. Она приехала в аэропорт, чтобы сообщить тебе об этом. Насколько я понимаю, тут замешан мужчина.

Этель пристально посмотрела на Ральфа, пытаясь определить, насколько его слова соответствуют действительности. Но Ральф смотрел ей в глаза невозмутимо и по-дружески приветливо.

Этель задумалась. Возможно, все это так. Ведь когда она позвонила Луизе и попросилась к ней, в голосе подруги поначалу слышалось некоторое замешательство. Если у нее в это время жил дружок, то все понятно.

Ну и что же ей делать? Этель еще не успела ничего решить, когда автобус остановился у автостоянки.