Голова болела. Он выпил свой кофе с двумя кусками сахара, почувствовал себя лучше и вернулся в ванную, чтобы принять душ. Пресытившийся кот, свернувшись клубком, устроился на кровати с тем, чтобы больше не двигаться.

— Да, вчера вечером я отправился во «Флору» или в «Две маго». В любом случае, это было на террасе и вокруг меня было полно народу. А кто-то сел ко мне за столик.

Прервав свой диалог, произносимый наполовину мысленно наполовину вслух, он почистил зубы, потом, не торопясь, побрился. У него густо росла черная щетина, и делом чести он считал быть всегда тщательно выбритым. Затем, еще голый, он включил радио и стал одеваться под легкую музыку. В полдень он был готов. Сама мысль о еде была невыносимой, а о выпивке и того хуже, и он принял решение поработать. Он прошел в кабинет-гостиную, где на низком столике у кресла ожидала широкая шахматная доска с фигурами из слоновой кости. Он надел очки в роговой оправе и погрузился в созерцание фигур. Но дело продвигалось плохо. Мигрень, тяжелая голова, усталость и пустой рассудок. Нет, сейчас он работать не будет. А не посмотреть ли ему почту? Пройдя через комнату, он открыл дверь, которая выходила во двор дома. У коврика лежали письмо и газета, придавленные бутылкой молока, предназначенного для Алфила. Забрав все, он поставил бутылку в холодильник, вновь устроился в своем кресле и открыл конверт. Приглашение участвовать на следующей неделе в шахматном турнире в Лиможе. Пожав плечами, он бросил приглашение на медный поднос, где уже накопилась почта предыдущих дней, после чего открыл газету. Он торопливо пролистал ее, отыскивая шахматную рубрику. «Шахматы». Раздел ведет Жильбер Витри.

Он тщательно проверил точность напечатанных задач и был удовлетворен, что в типографии никто от себя не добавил ни одной фигуры, затем сверил ответы из предыдущих задач. Здесь тоже все было в порядке. А сколько писем он получил от разъяренных читателей: «Это недопустимо. Вы обозначили черного слона на с2, а следовало читать на с3!»

Вооружившись ножницами, он вырезал свою рубрику и поместил ее в соответствующий раздел пухлого досье, потом небрежно просмотрел новости. Жильбер мало интересовался политикой, почти не интересовался спортом и совсем не проявлял интереса к разделу «Происшествия». Единственное, что привлекало его внимание, так это литературная и художественная рубрика, а также юмористические рисунки. На чтение газеты у него уходило около десяти минут.

Закончив читать газету, он с удовольствием отметил, что мигрень успокаивалась и начал появляться легкий аппетит. Он решил выйти на улицу. В этот момент позвонили в дверь. Приглаживая рукой волосы, он пошел открывать, в то время как кот мяукал. В человеке, который протягивал большой конверт, он узнал посыльного-велосипедиста из газеты:

— Как дела, господин Витри? Вот ваши шахматные таблицы, Шарло просил их передать.

— Спасибо, Фреди. Подождите секунду…

Он пошел взять немного денег, но посыльный, спеша вернуться, уже умчался.

Жильбер открыл пакет, который ему прислали из типографии газеты. Один раз в три месяца ему доставляли форматки, необходимые для составления шахматных задач.

Он принялся внимательно изучать форматки, отпечатанные на прекрасной бумаге, посмотрел на обратную сторону; отыскивая там свою фамилию и адрес, и удовлетворенно улыбнулся. Папаша Монтини все выполнил в точности. В меньшем конверте на картонках были изображены шахматные фигуры, которые Жильберу оставалось только разрезать и наклеить на форматки. Он аккуратно сложил содержимое конвертов в правый ящик своего рабочего стола и заявил Алфилу:

— Я иду обедать, старина.

Застегивая куртку, он открыл дверь, вышел во двор, закрыл дверь на ключ и сунул ключ под коврик для домработницы, которая придет в два часа. К тому же ключи мешают в кармане. Да и воровать-то у него нечего.

Подойдя с улицы к окну гостиной, он убедился, что оно открыто, что позволяло коту выйти из дома тогда, когда ему захочется. Как и каждый раз, когда он уходил из дома, перейдя через улицу, он обернулся, чтобы полюбоваться своим домом.

Ему нравилось, что существовала возможность иметь в самом центре Парижа одноэтажный флигелек, покрытый белой штукатуркой и с зелеными ставнями, вдали от всякого шума. Двор украшала маленькая лужайка с тремя большими деревьями, на которых птицы вили гнезда, и Жильбер от этого чувствовал себя совсем, как за городом. Это очарование, конечно же, сразу исчезло, стоило завернуть за большое основное здание и попасть на шумную улицу Клер. На выходе консьержка сухо бросила ему «здравствуйте», на которое он ответил кивком головы.

В доме Жильбера не любили за то, что он всегда противился продаже своего флигеля, который планировалось затем снести, чтобы на его месте построить большой доходный дом. Флигель ему очень нравился, да и что бы он стал делать с миллионами? Построил бы себе новое, более комфортабельное жилище? Всю свою жизнь он прожил в этом провинциальном дворе и совершенно не собирался когда-нибудь покинуть его.

На улице его вдруг охватили сомнения. Его машина? Где же он мог ее поставить прошлой ночью?

Он не стал особенно расстраиваться из-за этого, так как по опыту знал, что даже во время своих самых страшных попоек он все же продолжал действовать с определенной логикой. Было маловероятно, что он оставил машину в Сен-Жермен-де-Пре. Он должен был вернуться домой, управляя машиной в жутком состоянии… В своем квартале у него были два излюбленных места, которые другие автомобилисты редко у него оспаривали. Оба места находились у ворот домов, где неизбежно присутствовал запрет на стоянку, но ему удавалось договариваться с консьержками.

Он подошел к первому месту и обнаружил его пустым. Спустившись почти до улицы Сен-Доминик, он узнал свою серую «рено-403», стоящую в закутке. Подойдя к ней ближе, он нашел ее слишком грязной и дал себе обещание помыть машину как можно скорее.

На приборной доске он нашел ключ зажигания, мгновение поиграл пешкой, служившей брелком для ключей, и устроился за рулем.

Поскольку он не испытывал особого голода, он решил довольствоваться соседней пивной, чтобы перекусить. В близлежащем гараже он оставит машину, которую вымоют, пока он будет есть.

Все столики были заняты. Ожидая, пока уйдет кто-нибудь из клиентов, он остался у стойки, где заказал стакан минеральной воды. Ему хватило времени, чтобы сыграть несколько партий в электронный бильярд под заинтересованными взглядами двух мальчишек, прилипших носами к стеклу с улицы.

Жильбер любил электронный бильярд, потому что это была игра для одиночек. Как и шахматы, в каком-то роде. Как и в шахматах, здесь существовало некоторое число комбинаций и решений для выигрыша. Но в отличие от шахмат в бильярде оставалась доля случайности, которую он старался обыграть.

Освободилось одно место, он сел за стол и заказал легкий обед. У ходившего между столиками продавца газет он купил «Франс-суар». Над пятью колонками выделялся заголовок: Труп женщины обнаружен в Медоне. Жильбер сделал легкую гримасу и двинулся дальше в поисках кроссворда. Между блюдами он успел полностью разгадать его. Потом заплатил, отправился в гараж и забрал свою машину, вымытую должным образом.

Сидя за рулем, он заглянул в записную книжку. По привычке старого холостяка, он тщательно отмечал день за днем не только свои встречи — достаточно редкие, — но и все малейшие события своей жизни. Вынув из кармана шариковую ручку, он вычеркнул сначала запись, относящуюся ко вчерашнему вечеру, — «ужин с Клотильдой», и написал: «ужинал один», затем «прогулка в Сен-Жермен-де-Пре». В соответствии с его личным кодом «прогулка» означала «дикая попойка». Так же, как и слово «выход», за которым следовало дополнение «с Клотильдой», означало ночь любви со своей любовницей. Таким образом он мог потерять свою книжку, не рискуя выдать о себе слишком много информации.

Сегодня было 5 июня. На этой странице была запись: «В 16 часов зайти в газету за зарплатой». На его часах было едва два часа. Что делать, чтобы убить остающееся время? Пойти в кино? Отпадает, сеанс не закончится раньше четырех с половиной часов. Тем более идти в кино в такую прекрасную погоду было просто-напросто глупо. Он решил зайти к Клотильде на работу.