Бельтаус удивленно глянул на Дрекслера. – Ты был в Мегалите?

- Да. И на Пандиорре тоже. Не далее как два месяца назад победоносные войска Лазимира, уже великого магистра за десять дней покорили эту огромную страну. Я тоже брал Бантарес, второй по величине город Пандиорры, так что и мой тесак там отличился. Так вот Иоанн Лазимир по всеобщему мнению зарекомендовал себя там, как неплохой генерал. После этой войны все страны послали послов в Орден Техно – с графом Лазимиром им воевать расхотелось.

- Посмотрим, как этот граф поведет себя при Ввирде. Я был там три месяца назад – сплошные овраги, а внизу болота. Там нам и конец. – Студент отвернулся к стене и оперся на сверкающий никелем бластер.

В дверь бухнул кованый сапог, отчего она и открылась. Иван, уже в офицерском кителе, в фуражке с высокой тульей залетел в отсек. – Только что пришла радиограмма. Судя по всему, на Платане идет война. Вчера вечером полумиллионная армия Ольгардо Дебраона высадилась на Бюсте и пошла на Напрочь, но по дороге разминулась с армией противника. Когда маршал Ольгардо подводил свои легионы к Напрочу, войска Михи Хирурга с третьего захода взяли южную часть Платана и остановились только у аргонской базы, которую уже вторые сутки долбит канефлянская дивизия «Шерне пролицас». Так что мы высаживаемся не Ввирде, а немного севернее, на стратодроме Платанской Плеши. Граф торжественно обещал, что сегодня к вечеру выкинет врага из Ввирда, если только сам не погибнет в бою, так что готовьтесь к бою насмерть. Меня назначили вашим лейтенантом.

- Ну и сколько в нашем отряде человек? – поинтересовался Сергей.

- Добавь к своему вопросу «ваше превосходительство», я теперь ваш командир. В моем отряде пятьдесят пять человек.

- Ваше превосходительство я добавлять не буду. Ты выскочка, Иван, время рассудит нас.

- Разберусь с тобой после боя. Ишь строптивый какой! – Иван направился к двери, уже из коридора донеслась его команда. – К посадке готовьтесь, а после – на построение.

Когда стратоплан сел, и толпы солдат, вооруженные каким попало оружием, только бы не аргонским выкатывались из огромного чрева стальной машины. Сергей со студентом еле разыскали свой отряд. Никакого военного порядка не было – в основном в военной толпе были новопризванные и наёмники. Порядком отличались только отряды ветеранов Тиры и Третий полк – целиком из офицеров. Вся армия, высаженная на плиты Платанской Плеши, насчитывала шестьдесят четыре тысячи солдат и шестнадцать тысяч офицеров.

Ввирд раскинулся полукругом по берегу живописного Платанского озера и светился теплым розовым цветом, исходившим от мрамора – основного материала его домов и строений. Казалось, что мир и спокойствие этого города невозможно нарушить, но черные столбы дыма, поднимавшиеся над колоссальными постройками океанских транзитных складов, в морском порту говорили о другом. Беззащитный город стал ареной кровавой схватки между двумя сильнейшими империями материковой Шебрании, трепыхался в челюстях хищников, еще не зная, кто из них насытит им свой непомерный аппетит.

Магистр Иоанн со своим штурмовым корпусом приближался со стороны Платанской Плеши, в городе хозяйничали канефлянские оккупационные силы. Бой должен был состояться кровавый и беспощадный. Аргонские штурмовики переглядывались, замечая, как в утреннем небе стальными иглами проносятся откуда-то с юга канефлянские стратопланы. Чем они набиты – многотысячным десантом или многотонной бомбовой нагрузкой? Все равно – это летела смерть.

Мог ли восьмидесятитысячный корпус выиграть сражение у полумиллионной группировки? Этот вопрос штурмовики задавали себе не раз. Лишь магистр Иоанн относился к численному превосходству канефлян спокойно – ему было известно, что в трехстах километрах восточнее, на проканефлянски настроенном острове Бюст, скорее всего огнем и мечом проходит полумиллионная армия маршала Ольгардо Дебраона. Но даже при его подходе риск ввязаться в сражение за Ввирд был велик. Велик, но оправдан. Ни императору Джойстеру Громовержцу, ни великому магистру Иоанну не столь был важен Ввирд, как накопленные в нем товары и ценности, готовые к переправке на западные материки. Их стоимость оценивалась в триллионы интелов!!! И еще там было огромное количество алмазов, а в таких объемах это уже стратегическое сырьё!

Иоанн, видя перед собой единственную цель – захватить и удержать портовые сооружения до подхода основной армии был готов идти на этот риск – его доля в случае победы была колоссальна.

Перед наспех выстроенными неровным строем подразделениями, ходил какой то человек, видимо старший офицер и говорил речь. Сергей со студентом пристроились к своему отряду с боку и слушали. Оказалось, что говоривший и есть непобедимый граф Лазимир, командующий восьмидесятитысячным Третьим Экспедиционным Корпусом, наспех сколоченным и отправленным на помощь полумиллионной армии Ольгардо Дебраона. Иоанн Лазимир говорил нескладно, но вдохновенно. Вскоре их отряд совершенно завороженный речью предводителя отправился в бой. Сергей, как и остальные, пробежал несколько кварталов южной части города, но пока ещё не встретил не одного врага – узнав о прибытии помощи и, боясь, что сидящие на базе сделают вылазку в их тыл, канефляне отошли на несколько кварталов южнее.

Наконец впереди защелкали штурмовые винтовки и засвистели бластера – завязался бой, тоже в прочем, не носящий вида настоящего сражения. Солдаты их взвода рассредоточились и бежали через огромный пустырь. Канефляне, занявшие позиции за горами бутового камня, гравия и мраморных блоков вяло постреливали в них. Сергей понял – новобранцы сражаются с новобранцами. Только подбежав к строящимся домам, аргонцы попали под ревущий шквал огня, и сами стали посылать в сторону противника десятки килограммов свинца и множество пучков бластерных лучей.

С аргонской стороны приближались штурмовики – бойцы, заключенные в тяжёлые двухтонные скафандры, влекомые реактивной струёй, бившей из дна ранца. Один штурмовик пролетел над Сергеем. Вероятно, он был накачан наркотиками, лицо его было перекошено, из угла рта капала пена, глаза безумно вращались, а оба бластера, которые он держал в руках, непрерывно стреляли по канефлянам, кроме того, время от времени из укрепленных над его плечами станков и трубок вырывалось несколько ракет, приносивших наибольший урон неприятелю. Из шлема штурмовика была слышна быстрая и ритмичная музыка, благодаря которой он, вероятно, погружался в состояние берсерка. Он быстро промчался мимо Сергея, но тут канефлянская противотанковая ракета, попав в него, оторвала ноги по пояс, но тот, к ужасу Сергея летел дальше, заливая все кровью, но, наконец, завис, руки его бессильно свесились. Реактивный двигатель всё ещё держал его в воздухе, но он уже от боли и потери крови потерял сознание и умирал. Сергей скоро обошел висящего над ним штурмовика и побежал прямо по его крови вперёд, тут он почувствовал, как и к нему приходит транс боя, как он становится берсерком – безумным и охваченным боем воином. Он перевел движок огня на короткую дистанцию, и непрерывно нажимая на курок, спрыгнул в траншею, полную канефлян. Звезда, висящая на его шее, как - то странно накалилась. А траншея была уже пуста – только трупы своих и канефлянских солдат. Аргонцы давно вылезли из траншей и гнали противников к причалам. Сергей бежал впереди с перекошенным ртом, непрерывно нажимая на курок. Покрасневший от перегрева бластер изрыгал потоки огня. Аргонцы, разбив двери, ворвались в ангары, где началась настоящая резня. Сергей заметил канефлянского офицера, залезшего наверх и стреляющего из пистолета прямо в головы аргонцев. Сергей подкрался к нему сзади и сдёрнул его за ноги с балки, на которой тот сидел, тут же его обожгла боль – доспехи канефлянина были под током. Тот, воспользовавшись шоком Сергея, воткнул ему алмазный клинок под ребра, и, оставив умирать, снова бросился в бой. А Сергей попытался встать и вынуть кинжал, но держал в руках лишь рукоятку – кинжал оказался ледяным. Тут же хлынула кровь и к Сергею пришла темнота.