- Узнаёте ли вы меня, господин Пруги? Я Дженессаль Деланди, сын прелата Деланди, вашего старого друга.

- Конечно Дженессаль, я помню тебя и твоего отца. – Толстяк поднял глаза и оглядел на Дженессаля, а затем на Дункеля.

- Твой друг слишком смахивает на канефлянина. Этим может заинтересоваться полиция.

- Господин Пруги, я знаю, что у вас есть люди, могущие временно изменить лицо…

- Я так и знал. Деланди всегда приходят за помощью. Нет, что бы просто посидеть, выпить чаю… Ну хорошо, я изменю ему лицо, а тело, руки, ноги, глаза наконец! Отличия минимальны, но они сразу бросаются в глаза. Есть такая теория, что аргонцы и канефляне братья, но я ей не верю. Попробуйте запереть вместе аргонца и канефлянина, и я посмотрю, как они будут брататься – зубами друг другу глотки перервут. Посмотри в ту сторону Деланди, нет ли там ничего необычного? – Пруги ткнул пальцем в сторону, где стоял стол с кушаньем. Деланди и Дункель увидели, что четверо из сидящих у него людей одеты и причёсаны как остальные, но небольшая разница в движениях выдает в них чужаков.

- Видишь тех, в красных плащах? Это атланты. Их родина на Земле, они эмигрировали, когда канефляне разрушили их материк. Они приняли наши законы и культуру, но видит бог, до атлантов в Аргонии не было рабства, что в прочем к нашему делу не относится. Мы можем сделать из твоего друга…

- Дункеля.

- Из Дункеля первоклассного эмигранта-атланта, занимающегося торговлей. Конечно раньше, когда я был управителем Императорских бань, я мог по мановению пальца доставить нужного вам специалиста, а сейчас мне необходимо кое-кому позвонить.

В небе что-то гудело. Временами гул переходил в рёв и, наконец, все, подняв головы, увидели космическую яхту, идущую на посадку.

- А, это вековечная шлюха-демархиня, Желанна Пилсар. Император подарил ей челнок, и она любит кувыркаться в невесомости.

Из севшего аппарата вышла обнажённая красавица и несколько полураздетых парней. Деланди узнал одного – Талкиналт Демошен, сын демарха Дескейского.

- Веселятся ребята. – Сказал вслух Деланди, а в мозгу било и выпирало наружу. – Они бесятся с жиру, эти поражённые болезнью всевластья свиньи, и ты, мог быть таким же. – Девушка, вовсе не стесняясь своей наготы, подошла к Пруги.

Дункель видимо очарованный её внешностью произнёс. – Каких красивых девушек можно увидеть на этом пляже.

Пруги презрительно посмотрел на канефлянина. – Где ты видишь девушку? Если ты о Желанне, то ей двадцать лет и пятнадцать из них она носит статус женщины, не так ли, Желанна?

Желанна сделала вид, что не заметила его слов. – Ты всё дрыхнешь, старый жирный хряк? В следующий раз я посажу свой корабль на твой раздутый живот! – Она ловко залезла Пруги под хламиду и со смехом похлопала рукой по животу. Пруги отбил её руку и со злорадством ответил.

- Посмотрим. А кто это у тебя в гостях? Давненько у нас не было канефлян.

- Что ты! Это Дженессаль Деланди, сын покойного прелата Деланди, а это Хардей Шемсон, как он мне представился, атлант-торговец.

- Хорошо, я поверю, но при случае императору всё будет известно. Так Дункель Континец стал Хардеем Шемсоном, а Пруги, влип в большую лужу. Желанна, подмигнув Дженессалю, повернулось и закачала бёдрами к своему кораблю.

- Эта пучеглазая бездельница совсем меня разорила. – Злобно сплюнул Пруги. – На прошлой неделе она связалась с пацифистами и, проникнувшись их идеями, устроила настоящий погром в моём оружейном магазине. Лучшие бластеры и пулемёты, и всё Желанне Пилсар под хвост. Ну ладно, заболтались, идите в ту палатку, скоро придут мастера. Пруги нажал кнопку лат-синдинга и через десять минут к палатке и правда прилетел технокар с мастерами.

Они издевались над Дункелем около получаса, превратив его в настоящего атланта.

- Только не мойте голову. – Предупредили его. - Не то лицо снова станет прежним.

Беги, адрес найдёшь на бумаге.

Деланди с Дункелем спокойно ехали на редкой здесь машине по шоссе на север – в Технотепуль. Справа и слева лежала взыскавшая себе определённую славу Аргонская пустыня, возникшая во время прошлой, I Технической войны, когда по этим местам проходил Первый Рубеж Великорода. Когда пустыня возникла, её ещё можно было вновь превратить в леса, но не успели, а сейчас аргонцы заботились об экологии не больше, чем скажем о возрастных проблемах приривьерских лягушек. Судя по забитому шоссе, и чёрному от технокаров небу, аргонцы усиленно занимались производством и торговлей.

- Ну что, Хардей. – Пошутил Деланди. – Заедем на заправку?

- Валяйте, Дженессаль. – Нехотя отозвался Дункель, атлантская маска его расползлась в улыбке, обнажив человеческие зубы.

Дункель и Дженессаль подошли к окошку и заказали дизтопливо. Хозяин колонки подозрительно посмотрел на них и отошёл от окна. Через несколько секунд Дженессаль Деланди услышал свист лат-синдинга и, втиснув в кулак Дункелю какую-то бумажку, крикнул. – Беги, он вызвал полицию. Адрес на бумаге! Беги!

Дункель не колеблясь бросился в машину и погнал по шоссе. В зеркало заднего вида он успел увидеть, как с неба сыплются солдаты с лучемётами. Дженессаль засел за кучу ящиков и изготовился стрелять из своего карманного бластера. Дункель вдавил педаль газа. Сзади послышались свист и рёв бластеров и страшный взрыв.

- За что умер Дженессаль? – Подумал Дункель. – За интересы ОНВШ и Канефлянии? Нужно бы назвать его предателем, но уж слишком он был уверен в своей правоте. Не ведал, что творил, борясь за чистоту и справедливость. Ну что ж, пусть земля будет ему пухом.

Дункель прочитал на бумаге. «Технотепуль, улица Возрождения, блок 17, квартиры с 3 по 7. Звижена Процелли.» Теперь бы только доехать, но карту унёс с собой в мир иной Дженессаль, сын прелата Деланди.

Звижена Процелли

Только к вечеру Дункель доехал до Технотепуля. В смеси большинства языков Шебрании, даже компьютер не разобрал бы маршрута, который советовали Дункелю встречные прохожие. Его машина, изрыгая вонь сожжённой солярки, сновала по городу среди беззвучных технокаров почти всю ночь, и только в четыре часа раннего технотепульского утра он нашёл искомый адрес. Дункель вылез из машины и вошёл в мрачный подъезд. Все квартиры в нём занимала некая Звижена Процелли. Он постучал, дверь открыла хрупкая и гибкая, как лань, аргонка в халате зелёного шёлка, едва достигавшего бёдер, с волосами цвета лазури. Внимательно осмотрев Дункеля, она сказала.

– Я не принимаю атлантов. Вы ошиблись адресом, атлантский квартал напротив.

- Да нет же… Вас зовут Звижена?

- Ну и что с того? Звижен в Аргонии много, а вот атланта, подобного тебе, я вижу впервые.

- Вы знаете некоего Дженессаля Деланди, сына покойного прелата ордена Техно – Транца Деланди?

Девушка изменилась в лице. Она вздрогнула и со смешенным чувством недоверия, интереса и тревоги дрожащим голосом спросила у Дункеля.

– Кто вы? Что с Дженессалем?

- Сын преподобного Деланди погиб смертью храбрых, зайдёмте в дом, это не коридорный разговор. – Потом, силой заталкивая ошеломлённую девушку в квартиру, Дункель затворил дверь и закрыл хитрый аргонский замок. В квартире стоял приятно будоражащий аромат духов и каких-то благовоний. Девушка только что чуть не лишившаяся сознания, и не повисшая на руках Дункеля, вдруг резко отскочила от него и, выхватив бластер, навела его на Дункеля. Он снова удивился этой необычной стойкости и живучести, откуда они только берут силы. Откуда они вообще берут силы жить в своей стране?

Звижена не шутила. – Кто ты? Если ты из охранки, твои мозги сейчас украсят заднюю стену!

- Я канефлянин. Дженессаль провёл меня через границу, я сторонник Сопротивления. Меня зовут Дункель Континец, а грим атланта сделал некто господин Пруги, бывший управитель Императорских Бань.

Девушка, видимо поверив, опустила бластер. – Какова была последняя воля Дженессаля? – Спросила она опять упавшим голосом.

- Я даже и не знаю… Мы ехали в центр сопротивления, но на заправке на нас напал целый отряд штурмовиков. Дженессаль мне передал только ваш адрес и приказал ехать скорее, пока он их задержит…