— А! — обрадовался я. — Теперь вспомнил. Умник водил на войну с соседями собственный полк приматов на триста голов, лет десять назад про него много говорили. Не какие-нибудь разведчики, отдельное войско. Как свистнет, появляются сразу пара сотен приматов, вооруженных по последнему слову. Сабли с луками под свою руку делали. И неплохой навар имели.

— Ага, — согласилась Даша, — тот самый революционер. С какой, говорит, стати мы должны жить, как нам указывают? Желаем быть не хуже всяких разных оборотней. А уж разные мохнатые без рук нам и в подметки не годятся. Привел шестьсот приматов…

— Сколько? — переспросил я изумленно.

— Шестьсот восемь, — уточнила Даша.

— Умник он и есть Умник — просто так имя не дают. Он нашего Леху сделал только так. Младшие большими группами не живут. Десяток в роще, не больше. Вот никто и не ожидал, что приматы выкинут. Они вдруг решили, что неплохо бы им иметь отдельный поселок на самообеспечении, чтобы не сидеть на шее у остальных. Вроде как сигнализируют: «Мы у вас ничего не просим». Впрочем, запрета селиться вместе одному виду никогда не было, просто лучше было с самого начала кучей держаться. А теперь нас не три сотни, и даже не пять. Опа! Приматы первыми сообразили — и при этом у них железная отговорка. Они не оборотни и не люди, в чем проблема, если отдельно поселятся? Каждый выбирает сам, где ему больше по душе проживать и с кем в одной команде работать.

— А я тогда при чем? — удивляюсь.

— А Умник — хитрый примат, посообразительнее некоторых оборотней будет. Он все просчитал. Придраться не к чему, выгнать тоже. У Лехи после этих дел вырос лично на него большой зуб, размером с бивень слона. А что? — спросила она на мой скептический взгляд, — я на картинке видела. Да ты сам, — возмущенно заявила Даша, — никаких слонов в жизни не встречал, зато я знаю, как Леха злился. Ему всю замечательную идею про общую жизнь ломают, и не придерешься, а завтра остальные начнут, как на равнинах, по видам селиться, глядя на это.

Я уж не знаю. Умник это заранее планировал или на месте придумал, но он из тебя зонтик хочет сделать. Он даже согласен лично тебя признать старшим. Не нас, замечу, как остров или семью Пост, а именно тебя. И разрешение будет просить именно у тебя, сделает вид, что не понимает. Гном — глава семейства, блин. Его слово закон. Решение всех остальных его интересует в последнюю очередь. Желает он селиться не где попало, а по соседству с островом, а лучше даже прямо на острове. У него имеется масса желающих трудиться на благо Клана в мастерских, на разгрузке-погрузке и охране стад. Стараться точно будут, приматам совсем не интересно, чтобы Вожак прицепился и после испытательного срока выгнал. И взамен сущая мелочь — огнестрельное оружие под свои лапы. В мастерских могут, я спрашивала, нужна лишь небольшая переделка.

— И что там без меня решили семейным комитетом на эту занимательную тему?

— А мы его наколем, не хуже чем он Леху, — не обращая внимания на мои тонкие намеки, сказала Даша. А то она не знает, что я знаю, что стратегия развития семейства разрабатывается тесным женским коллективом в составе Дашки, Старшей и Охотницы. Мнения Длинного Зуба вообще не спрашивают, а Стальному Молоту надо только вовремя подсунуть очередную идею, что сделать с особо интересной железкой, и он просто отключается от окружающего мира.

— Стоп, — сказал я поспешно. — Ты у меня неповторимая, бесценная, умная и бывалая, но вот помолчи минутку, прежде чем осчастливить меня идеей, после которой зуб вырастет не у Лехи, а у этого Умника на меня… Что-то ты там говорила… Ага! Про отдельный вид. Мне это нравится гораздо больше. Если всерьез задуматься, то люди с оборотнями не относятся к разным видам. Если потомство нормальное и жизнеспособное, значит, мы не дальше друг от друга, чем русские от китайцев. Разные мелочи в поведении — это именно мелочи, как с детства приучить, так и будет. А вот примата в постель не потащишь, несмотря на его гуманоидный тип. Да и пользы от этого не будет — общих детей не получится. Вообще… зоофилия какая-то. Мы не по этой части. Они, впрочем, тоже. Значит, что?

— Что? — послушно повторила Даша.

— А надо бы нам признать вполне официально младших отдельными видами, входящими в Клан. Собственно, это и удивления никакого не вызовет. Так оно всю жизнь и считалось, просто принято было жить с оборотнями своего вида. Это не закон, просто традиция и родственные связи. Если кошачьи живут своими отдельными прайдами, и волки стаями, и все остальные ничуть не хуже, то почему не может существовать поселок приматов? Только из-за количества. Стая волков или кошек в таком количестве просто не сможет прокормить себя. Если законы Клана одинаковы для всех, то, будем честными, они относятся ко всем. И тут есть еще маленький нюанс. Теоретически можно будет принять кого угодно. Хоть эльфа с бибизяной, если от них польза существенная имеется. Какая мне разница, какого цвета у него морда и размер клыков, если он работает, платит Клану, что положено, и служит в охране?

А вот на остров я их пускать не собираюсь. Пусть селятся дальше, где раньше крысы жили. И если их такой вариант устроит, они будут нам платить за землю. Она четко записана за семейством Пост. Работать совместно — это сколько угодно, а отдавать свою территорию не будем. Это сегодня ее много, а как бы лет через двадцать не пришлось думать, куда отселяться. Проще, конечно, крыс пострелять, но это уже не от меня зависит, на это Вожак имеется. Давай, жена моя, лучше спокойно полежим рядом, пока еще время есть. Второго кошака там нет? — заглядывая под одеяло, на всякий случай поинтересовался я.

— Второй нет, — спокойно ответила Даша. — Соня предпочитает спать у матери под боком. А этот ко мне приклеился и норовит бегать как хвостик. Силенок еще маловато, поэтому пока только по дому. Уже большой, чтобы в логове не сидеть, но еще маленький, чтобы самостоятельно гулять.

— Так он действительно имеет на тебя виды? — «вознегодовал» я. — Подрастет и насчет приставать!

Даша хихикнула.

— На самом деле, — серьезно сказал я, — ничего смешного. Скорее, наоборот — очень хорошо. Иногда такое случается, что младшие выбирают себе Старшего с детства — и преданнее такого друга не бывает. Будет охранять всю жизнь и помогать, чем сможет. Нам проще, мы иногда и вместе бегать можем на охоту, но это он уже сам разберется со временем — что можно и что нельзя. Только пускать такое на самотек нельзя. Будешь позволять ему все, он начнет считать себя Старшим. В постель больше не пускать, первым не кормить. Он обязан знать порядок — кто за кем ходит, и постоянно с ним разговаривать. Это тебе не дворняжка с помойки, у него свое мнение имеется, и воспитывать надо именно со щенячьего возраста, потом будет поздно.

Ты должна иметь право забрать в любой момент у него игрушку или даже еду, причем Шустрик не должен на тебя рычать и вообще проявлять агрессию. Берешь в таких случаях за шиворот и встряхиваешь, поясняя словами, почему последовало наказание. Никогда не корми со стола. Вожак стаи, а ты в данном случае вожак, всегда ест первым и берет себе лучшие куски еды. Это нормально. А у него имеется свое специальное место, куда нельзя забывать принести вкусный кусок. И в дверь всегда первой проходишь ты. Не наоборот. Даже если опасность имеется. Старший встает на защиту младшего всегда — это его обязанность. И не вздумай с ним драться, доказывая свое превосходство. Рискуешь. Не отдает игрушку — забери, когда она ему надоест, спрячь и не отдавай никогда. Это так, вкратце. Щенки всегда милые, забавные и пушистые, так и хочется погладить. Вот только если не объяснить все правильно, пока он маленький, будут большие проблемы, когда вырастет. Я вмешиваться в ваши дела не буду, но если что, всегда подскажу.

— Занимательная лекция, — сообщил противный булькающий голос. — Надо будет присмотреться к оборотням, кто кого в дверь пропускает и кто кого за шкирку встряхивает.

Я резко повернулся и уставился на источник, оценивающий мои поучительные речи. На столе у кровати я обнаружил очень странный предмет, больше всего по размеру и форме смахивающий на шарик для пинг-понга, только черного цвета и поставленный на танковые гусеницы, которые не крепились к вещи, а как бы вырастали из нее. Голос шел явно от него.