— Да, да, — нетерпеливо сказала Койот, — а через них нам много чего можно получить. Я прекрасно знаю. Гном через Ястреба уже пару очень больших мешков с артефактами скупил на равнинах. Вот зачем Гному «Сундуки»? Никакой пользы!

«Черепаха что, не поделилась с лучшей подругой? — с недоумением подумал Алексей, — сама тащит, другим не рассказывает. Еще одна интриганка на мою голову».

— Они думают, что никто не видит? — возмущалась между тем Койот. — Прекрасно знают об этой их деятельности, доиграются, что на всех Совет наложит запрет.

— Может, оно и к лучшему? — миролюбиво спросил Алексей. — Вот тогда уж точно недовольных будет огромное количество и нас поддержат.

— Нет, — твердо сказала Койот, — не сейчас. Лет через пять, когда достаточно окрепнем. Ты это дело прекращай. Не нужно раздражать пауков до поры до времени.

— Ладно, — легко согласился Алексей, — все равно цена подниматься стала, как поняли, что «Сундуки» и прочие Вещи кому-то нужны. Незачем торопиться. Подождем. Что-то интересное узнала?

— Про наши дела так, ничего особенного. Присматриваются и ждут. А вот севернее упали с неба какие-то обломки. Тоже новость, за неимением других.

— Откуда?!!

— Оттуда, — ткнула она в потолок рукой, — не в первый раз. Бывает такое время от времени. Иногда большие куски, иногда маленькие, но понять толком ничего нельзя. Даже видно такие штуки по ночам, когда падают и куски отваливаются. Толку абсолютно никакого. Все сплавленное в перемешанную массу и разломанное от удара. Использовать нельзя. Разве что как диковинку. Да спроси у Стального Молота, у него должно быть. Не такая уж страшная редкость, притом совершенно бесполезная.

— Эльфы? — насторожился Алексей.

— Да хоть кто, — отмахнулась она. — Не самолет — это точно. Ничего похожего даже в разбитом виде, и материал очень странный. Больше похоже на какие-то штучки от предков.

— Шестьсот лет летает? — не поверил Алексей.

— А то у нас мало такого, что до сих пор работает? Максимум подзарядка нужна, так откуда нам знать, что там за пленка на обшивке, которая солнечные лучи перерабатывает. Вот нашелся бы целый, стоило бы посмотреть. Предки делали качественно, не то что эти твои человеческие механизмы. Попробуй найди в артефакте шестеренки, которые могут заржаветь, или подшипник. Очень многое и тогда делали на сложнейшем оборудовании и на биотехнологиях. Вот читала я как-то про искусственные руки и ноги. Съемные, но ни на вид, ни на ощупь не отличались. Совершенно нормально работали и от тела подзаряжались. Страшно сложно в производстве и дорого, но на всю жизнь, и калекой никто такого работника не считал: все при тебе и не хуже родных. Много разного было, что теперь как выдумки звучит. Если верить книгам, кристаллы для энергетического оружия и материалы для особо тонких производств выращивали именно там, в таких летающих металлических коробках. Там совсем другие условия. Воздуха нет, разные космические энергии, и меньше помех от окружающей среды при выращивании. Так что если за атмосферой, то и тормозить эту летающую банку нечему. Они до сих пор висеть могут.

— И падать, — задумчиво сказал Алексей.

— Ты лучше на соседей смотри, а не в небо. От него ни пользы, ни вреда, а соседи разные бывают.

Койот встала и гибко потянулась. И тут же, без перехода, томно сказала:

— А вот что касается ребенка, мне кажется, что можно подумать и о втором. Ходят слухи, — усаживаясь к нему на колени и обнимая за шею, — что ты слегка застоялся. Так нельзя. Взгляды еще туда-сюда, но вот руки у тебя должны действовать только в одном направлении.

«Какая сволочь успела заложить?» — подумал Алексей, обнимая хорошо знакомое тело.

— Сейчас проверим, не разучился ли ты, — промурлыкала Койот не хуже кошки, одновременно расстегивая его рубашку. — А сучкам этим, — пообещала она, — я еще покажу, кто тут старший.

— Езжай, — сказал Зверь, как только захлопнул переход. — Галопом. Заждались тебя там, прямо сейчас и рожает Даша. На паром, и вперед, папаша.

— А?..

— А я посижу спокойно, от вас отдохну, вечером возвращайся, немножко повоюем.

«Ага, — подумал я, — посылая коня вперед, — отдохнет он. А то я не понял, чем этот придурок занимается. Дерево перекошенное появилось на том месте, где его отроду не было. Сначала вырастить, потом высушить. Нельзя такими вещами заниматься в одиночку, на это существуют другие пауки. Зря, что ли, всегда учитель проверяет, что вытворяет ученик? Лет через пять-десять, от силы, будешь самостоятельно работать, и то не на живых разумных. Тренироваться надо не на основе теории, спертой у жены из-под подушки. Ну не хочешь Койот звать — Длинного Зуба попроси, все лучше. Он не самый лучший учитель, но в своем деле соображает. Хоть не угробишься без причины. Нашелся тоже великий специалист по обращению с энергиями. Один раз не удержит — и будет кучка пепла. Вот что мы будем делать без проходов на равнины? Половина там останется, половина здесь. А попробуй скажи, все равно не сознается. Воспитывать прямое начальство — дело неблагодарное. Пробовал уже! И посылался за это во всем известное место, куда любят русские посылать».

— Кто? — спросил я, спрыгивая на причал острова.

— Мальчик, — ухмыляясь, ответила Старшая. — А ты как будто сомневался. Эй, — крикнула она мне в спину, — не туда. К нам иди.

— А чего это не у меня дома? — притормаживая, с подозрением спросил я.

— А ей там приспичило, — пояснила, подойдя. Старшая. — Зашла поболтать, вдруг говорит «ой!» и села, а потом и легла. Длинный Зуб сказал не трогать, пусть лежит. Выскочил пацан, как пробка из бутылки, — хлопая меня по плечу, рассказывала она. — Раз — и готово! Нормальный, здоровый, и вторая тень имеется.

— Ты мне лучше скажи, почему Зверь в одиночку бродит и дурью мается, занимаясь непонятно чем?

— И вовсе он не один, — обиделась Старшая. — Там по соседству сидят всегда парочкой. Один со снайперкой, другой с биноклем. Если ты не заметил, так им только плюс.

— Да мне не до того было.

— Есть охрана. Всегда есть. А что делать, если он всех от себя в таких случаях гоняет? Изучает, понимаешь, — с сарказмом сказала она, — свои возможности. Все-таки он в глубине души так и не стал одним из нас. Ведет себя как человек. Ничего нет неприятного в учителе-наставнике. Все через это проходят, а ему все кажется, что непременно за спиной обсуждать неудачи будут. Ты как будто не пытался ему объяснить. А я даже пробовать не буду, бесполезно. Проще приставить незаметно пару бойцов — и пусть радуется свободе.

— А может, мне стоит заложить его Койот? — спросил я. — Пусть присмотрит.

— Только без меня, — поспешно ответила Старшая, — сам с ним потом объясняйся.

Я шагнул в дверь, нетерпеливо отодвинув с дороги Длинного Зуба, показывающего жестом, что все в порядке, и присел у кровати.

Дашка, гордо улыбнувшись, требовательно протянула мне ребенка. Она скоро лучше меня будет знать, как положено себя вести. Старательно зубрит под руководством Охотницы мельчайшие детали. Давно уже все это никем во внимание не берется, на моей памяти даже разговоров об отказе от отцовства не было ни разу, но традиция остается традицией. Беря из рук матери ребенка, автоматически признаешь его своим. Еще бы знать, как правильно его держать, раньше у меня такого опыта не было.

— Извини, — виновато прошептала она, — я знаю, что рожать в своем доме положено, но так уж вышло.

Вроде бы мне при виде сына положено ощущать неземное счастье и умиление. Как-то не получается, меня больше волнует, как сама Дашка. Амулет работает, сигнализируя об отсутствии проблем со здоровьем. Слабость? Ну, это нормально. Вроде кровопотеря имеется, но небольшая. Тоже все как у всех. Хорошее питание, побольше отдыха — и будет все в лучшем виде.

А ребенок пока похож на маленькую сморщенную обезьянку, завернутую в одеяльце. Красное личико и жутко маленькие пальцы. Как ногти обрезать, когда отрастут, абсолютно не представляю. На голове какой-то непонятный пушок. Обычно рождаются с голой головой. Нет, я детей и раньше видел, но то были чужие. Ты родителям сообщаешь: мол, нос и уши страшно похожи на папины, подбородок на мамин, а глаза на знаменитого предка, — и можешь смело считать, что угодил. Теперь непременно мне о том же расскажут. Ничего похожего не вижу, ну, если не считать, что медведь будет. Волосы с возрастом темнеют, глаза тоже цвет поменять могут, но тут и не поймешь — спит. А уши и нос у него вполне обычные. Я не егерь, чтобы сразу было видно сходство.