В одном из маршрутов 1965 года у конца ледника Альдегонда мы наткнулись на развалины насосной станции с отходящими от нее водопроводными трубами. Понять, что здесь произошло, было не так уж трудно: в результате отступания ледника полностью нарушился водозабор...
Вероятно, если бы тот, кто строил насосную станцию и сооружал водопровод, знал, чем все это кончится, он воздержался бы от строительства.
Еще один пример. Задолго до нашего появления на Шпицбергене жители поселка Пирамида брали воду из
ледника Бертиль, и все было хорошо до тех пор, пока Бертиль не начал отступать. Когда этот процесс начался, толща фирна в области питания постепенно сокращалась и теряла свои теплозащитные свойства, поэтому зимние холода стали свободно проникать в тело ледника и промораживать его. Вот как, оказывается, может быть: при всеобщем потеплении климата в леднике могут происходить, казалось бы, взаимоисключающие друг друга процессы — таяние и промерзание. Тает с поверхности и промерзает внутри.
На Бертиле работали наши специалисты по инженерной гляциологии во главе с доктором географических наук В. Г. Ходаковым. Они и нашли выход из создавшегося положения, предложив жителям Пирамиды несколько решений.
Эти два примера весьма наглядно показывают, что от нехватки воды страдают не только пустыни! На Шпицбергене, покрытом ледниками, существует такая же проблема. Вообще следует заметить, что в Арктике осадков немногим больше, чем в Каракумах. Не парадокс ли: кругом лед, а живущие на архипелаге люди не знают, где брать воду!
Специалисты по инженерной гляциологии во главе с Ходаковым выполнили на Шпицбергене и ряд научных изысканий. Они, в частности, проанализировали взаимосвязи всех видов природных льдов, образующих так называемую нивально-гляциальную систему (нивальный значит снежный): снежный покров, снежинки, снежные заносы, лавины, наледи, подземные льды, водно-снежные и гляциальные сели и даже айсберги и морские льды. Такой анализ позволил составить карты нивально-гляциальных явлений с оценкой их активности в баллах. Наименьшую активность инженеры-гляциологи отметили в центре главного острова архипелага и на севере. Вывод Ходакова о том, что «для всех видов человеческой деятельности наиболее благоприятная гляциологическая ситуация складывается в центральных и северных районах и наименее благоприятная — в южных», полностью совпадал с произведенным нами районированием оледенения архипелага и находился в русле нашей концепции оледенения Шпицбергена.
Оледенение Шпицбергена — это часть обширной Северо-Атлантической ледниковой провинции, простирающейся далеко к востоку от Гринвича. Стало быть, правомерно поставить вопрос: можно ли распространять полученные нами результаты и выводы по Шпицбергену на всю восточную часть этой ледниковой провинции? Вопрос далеко не праздный, он имеет прямое отношение к гляциологическому прогнозированию.
Посмотрим, как отразился «малый ледниковый период» не только на Шпицбергене, но и на архипелагах восточнее его.
На Шпицбергене развитие оледенения прослеживается достаточно отчетливо и по документам (в основном картам), и по результатам изотопии керна.
На Новой Земле глубоких скважин еще не бурили. Значит, и нет данных по изотопному анализу. Придется довериться только документам. В отчете о плавании Виллема Баренца (1594) сказано, что его суда прошли через пролив между Северным островом Новой Земли и островом Адмиралтейства. Была даже измерена глубина — двенадцать саженей (двадцать метров). В настоящее время никакого пролива там нет, остров Адмиралтейства ныне—полуостров. На месте пролива — перешеек, частично сложенный перемытыми ледниковыми и моренными отложениями ледника Низкий.
Образование этого перешейка описано полярными исследователями Ф. П. Литке в 1823 году и П. К. Пахтусовым в 1835 году. Почему он образовался, они не пишут. Мы же можем сделать совершенно определенный вывод: перешеек возник из-за выдвижения ледника Низкий в описанный Баренцем пролив, скорее всего, в XVIII веке, в промежутке между 1594 и 1823 годами.
Это не единственное свидетельство в пользу оледенения Новой Земли во время «малого ледникового периода». Примерно тогда же Большой Ледяной мыс старинных карт (ледник Петерсена на современных картах) выдвигался в море настолько, что долгое время был самой северной оконечностью Новой Земли.
Северная Земля. Она была открыта всего каких-нибудь семьдесят с небольшим лет назад. Как вели себя ледники здесь во время «малого ледникового периода», мы можем судить лишь по крайне скудным сведениям, в частности по абсолютному возрасту найденной на этом архипелаге органики. В русле ручья, прорезающего край ледника Вавилова, сотрудники Арктического и Антарктического НИИ нашли остатки полярной ивы. Возраст находки, определенный радиоуглеродным методом (кстати сказать, чем «моложе» объект, тем ниже точность радиологического измерения), говорит, что эту карликовую иву похоронил ледник, именуемый ныне ледником Вавилова, в «малом ледниковом периоде». Анализ донных осадков, взятых из подпруженных ледниками озер, показывает, что и озера возникли примерно тогда же.
Таким образом, похоже, что в «малом ледниковом периоде» оледенение и Шпицбергена, и Новой Земли, и Северной Земли проходило более или менее одновременно, синхронно.
О том же говорят и совсем недавние — по историческим меркам — события. Так, Ф. Н. Чернышев и Дж. У. Тиррелл и другие полярные исследователи описали массовые наступления ледников Шпицбергена в конце прошлого столетия. Однако Чернышев же в 1895 году отметил наступление ледников и на Новой Земле. Правда, не на всей Новой Земле, а только на Южном острове. Немного позже В. А. Русанов описал по крайней мере два случая наступления ледников на Северном острове. В первом случае остров, носящий ныне имя Панкратьева, стал полуостровом. Видимо, механизм превращения сходен с тем, благодаря которому и остров Адмиралтейства тоже в свое время оказался полуостровом. Второй случай относится к небольшой бухте в заливе Незнаемом. Бухту заполнил ледник Краснова, причем случилось это уже после того, как здесь побывал Пахтусов, то есть в промежутке между 1837 и 1908 годами. Карты, составленные в 60—70-х годах прошлого столетия, показывают, что залив Иностранцева тоже находился под ледником.
К сожалению, еще более скупыми сведениями мы располагаем о поведении в это время ледников Земли Франца-Иосифа. И все же есть кое-что. Когда после возвращения из экспедиции 1899—1900 годов герцог Абруцкий показал привезенные фотографии Ю. Пайеру, который побывал на архипелаге в 1874 году, то последний категорически заявил: в его время участки острова Рудольфа были свободны от льда (на фотографиях они были подо льдом).
Как ни скупы сведения, они все-таки позволяют говорить о синхронности в поведении ледников на всех архипелагах ледниковой провинции, причем относительно обоих процессов, то есть как наступания, так и отступания. Вспомним сводки Й. Де Геера (1910) и А. Хеля (1914), о которых говорилось во вступлении. Из этих сводок следовало, что большинство ледников Шпицбергена в начале XX века отступало. В 1907 году к такому же выводу пришел В. А. Русанов относительно Новой Земли, причем особо подчеркнул, что началось отступание совсем недавно. Правда, общая тенденция к отступанию не всегда и не всеми ледниками выдерживалась: порой оно замедлялось, а временами какое-то количество ледников начинало вдруг даже наступать. На Шпицбергене так было около 1910 года, в середине 20-х годов и на рубеже 40—50-х годов. О Новой Земле мы знаем таких фактов меньше. В 1927 году Р. Л. Самойлович обнаружил, что открытый Г. Я. Седовым залив, названный заливом Иностранцева, снова заполнен ледником. В 1925 году была отмечена солидная подвижка ледника Благодать. В 50-е годы на Новой Земле исследователи отметили большое число подвижек у горных ледников (хотя в это время господствующей была тенденция к отступанию): наступал практически каждый пятый ледник.
Расчеты вещественного баланса оледенения Земли Франца-Иосифа и Новой Земли — еще одно свидетельство в пользу синхронности развития оледенения в пределах Северо-Атлантической ледниковой провинции.
