Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Только юный мой Одиссей,

Залепив все, что нужно, воском,

Миновал их почти что всех,

Избегая расплаты плотской.

Просто мимо, вперед, вперед,

К побережью, на прежний ветер.

Ведь казалось, что кто-то ждет

Из прохожих последней трети

С кучей новых рассказов про

Битвы, сциллы, харибды, весла.

Так насквозь и прошел герой

Свой последний весенний остров.

белеет

белеет парус лелеет образ

поэтов прежних гранит и бронза

от века к веку все крепче поза

поэтов редких не срубит проза

и снова тянутся разнобоки

дрянных поэтов пустые строки

и полнят сети густою массой

поэтов разных простые фразы

а дальше больше себе дороже

поэтов страстных следы на коже

поэтов лучших удары в сердце

без остановок без контрацепций

но снегом метит остывший воздух

поэтов мертвых кресты да звезды

Оглавление

Трескайп

Рыбьи байки - _3.jpg

станцуй что-нибудь, лолита

станцуй что-нибудь, лолита, скорей станцуй

долбаный пасодобль или опять стрип-дэнс

пусть все, что мешает, задержится на весу

и мы наконец минуем прицельный ценз

станцуй что-нибудь, лолита, сон тяжелее стен

а дождь за темными окнами все сильней

еще пара дней без танцев, и мы пропадем совсем

как эти твои записки сейчас в огне

станцуй что-нибудь, лолита – весело, босиком

пока я считаю от тишины до ста

бог снова ошибся, и выход не там, где вход

а ночь на репите выдохлась, оттрепетав

и лишь в электронных сумерках вечный зуд

станцуй, а не то это лето скоро совсем пройдет

и осень с размаху ударит листьями по лицу

а там – кому рождество, а кому и наоборот

тень отца г.

все это разбор не полётов, а только следов от разбега

тени отцов или просто проекты проекций

концепций и контрацепций, версий и их перверсий

что вы читаете, гамлет? снова – слова, слова?

вам бы давно перестать слагать их, мой милый мальчик

вроде за сорок, а всё вам офелию подавай

а их столько плавает в наших небурных водах

что паролимпийский заплыв по открытой беде

снова наводит на свежую мысль о пулемёте

при чём тут рекорд европы – чапаеву спорт не брат

вы снова у ямы с криками: бедный йогурт!

но право, лаэрт эротичнее во сто крат

и мы попадём – вот тут я не стану спорить –

во все мышеловки, лишь только скажите "чи-и-и-из"

ведь тени преследуют нас неустанно, пока мы под солнцем

а ночью становятся нами – кричи не кричи

девушки

девушки разной степени глубины

масти и мяты темы ванили или

многие их параметры не важны

или мы их забыли

девушки носят разные имена

путать нельзя это вам не границы

часто мне кажется их вообще одна

с разными лицами

девушки любят что-то там с молоком

их не опишешь общим простым законом

ну например им нравится шерлок холмс

бегающий с айфоном

что в нем такого ну-ка пойди спроси

брови наверх что ты он просто душка

девушки-девушки (дальше идет курсив)

тише прослушка

регата где бланк

в ожидании голоса

новый трек-лист осыпается

с тех охладевших небес

что над морем застыли

и чайки пикируют молча

ни слова о рыбах

горящая троя и берег итаки

такой недалекий как будто

по разные стороны

время – вода

мы на острове

воздух недвижен и вечен

а пока у калипсо

опять затекают ладони

держащие мир в полукруге

для объятий двух рук не хватает

свои одиссей простирает

в пустой горизонт

идиот

кадр и пауза

то, о чем мы молчим, просто, как дважды ноль

сбивки календаря, пропуски важных нот

паузы вместо тех, кто перепутал строй

просто шагнув на свет и не попав в зачет

те, о ком мы молчим, нарисованы тишиной

на остывающих улицах в полный рост

праздный фотограф, словно в дурном кино

кадр размоет – фокус куда как прост

выдержки хватит всего лишь на миг с дождем

далее лишь безнадежный полет сквозь дым

все это закончится только когда попадем

туда, где мы не молчим.

где мы не молчим

ам а дэй

смирись, сальери – труд напрасен

ведь гений светел сам собой

стучаться в двери в черной рясе

учи бетховена судьбой

бездарный цельсий бесконечно

рифмует 36 и 6

лишь черный реквием навечно

с тобою остается здесь

пылиться ковриком под дверью

какой трагический сюрприз

рука к перу – а мы не в перьях

рука на клаву – клава вниз

бар/код

ни недели без долгих дождей, размывающих город

что застыл пауком в паутине железных дорог

на пути этих птиц, что летят за своим приговором

по магнитной дуге к полюсам закавыченных строк

дни не делят нас, нет, но на разность умножены корни

с каждой кроны – процент, что с осенним листом упадет

ведь немая зима, что таится за серым забором

монохромных полосок-просветов слизнула штрих-код

белоснежный финал предрешен, и открыты бозоны

и опять на горячие клавиши – пальцы из чистого льда

только город молчит, недоступен застывшим вне зоны

и от этих дождей – никуда, никуда, никуда…

короткою строкой

на остановках строем

по пробковой волне

безглавые герои

стоят спиной к весне

патлатые атланты

им точно не указ

вопросов аксельбанты

повисли мимо касс

лечась эфирным чаем

от местных летозим

мы землю не вращаем

скорее тормозим

и ждем пока в запале

на холостом ходу

проявятся детали

и больше не пройдут

вот так бы и по жизни

короткою строкой

по краешку карниза

чтоб дальше ни ногой

туда где темной силой

застыли в новых снах

все двадцать девять линий

и плюс еще одна

марсианские хроники

на пустынных окраинах легче дышится странникам

начитавшимся бредбери (если бред – то бери)

мы застряли подранками в поредевших подрамниках

где на марсовом поприще виден спас на крови

полустертые надписи полуспертые камешки

и табак понастрелянный на осеннем листе

и от летнего к зимнему по каналам оттаявшим

и от случая к случаю пустота к пустоте

врет венерино зеркало амальгамою тоненькой

мы обвиты орбитами но земля далека

мы с тобой безнадежные марсианские хроники

потерявшие родину у пивного ларька

анатолийское

8
{"b":"169861","o":1}