Я увлекся размышлениями, и державшиеся в голове образы внутреннего огня померкли. Незамедлительно последовало вознаграждение – очередной удар жестокой молнии.

Понял. Думать надо очень осторожно! Включаю полное подчинение. Может, это и есть тот путь, ведущий к выходу из бредового состояния? Нужно не просто плыть по течению, а еще и активно грести, желательно не задевая берегов. За задевание наказывают, и весьма жестоко.

Природная леность сидит в каждом современном индивидууме, с детства воспитываясь техническими новинками, значительно облегчающими жизнь и труд. Именно лень сделала из обезьяны человека. Она подталкивала и двигала прогресс, и люди не прекратят стремиться к комфорту и минимуму физических затрат. Чтобы не лазить по деревьям, предки человека взяли палку и принялись сбивать плоды, далее было копье, лук, мушкет, автомат, пулемет. Меньше сил – больше эффективности. Лень по праву считается топливом чудовищного локомотива прогресса, а стимул – беспощадный кочегар, кидающий ее в вечно горящую топку.

Ах, если бы так заставляли учиться в школе и училище – стал бы академиком!

Упражнения закончились, и мучитель направился к стоящим вдоль правой стены странным деревянным приспособлениям. Искушать судьбу не хотелось, пришлось последовать его примеру. По пути восстанавливая дыхание и сердечный ритм, я подошел к Эребу и взялся за такой же странного вида деревянный снаряд, еще не зная, что предстоит. Мы долго выполняли различные упражнения, поднимали бревна, махали тяжелыми мечами и другими древними орудиями ближнего боя, коих было множество у каждого снаряда. Обучение походило на спортивную тренировку, предназначенную измотать и измучить. Интерес и желание научиться разгорались сильнее, подгоняемые осознанием неминуемого наказания в случае оплошности. Хотя я, будучи выпускником военного училища, и привык к нагрузкам, но в конце занятий практически не стоял на ногах от усталости.

Все!

Странная кома!

Страшно хотелось пить, поесть, полежать, вытянув ноги.

– Теперь в горн! – прогрохотал по залу голос повелителя.

Замешкался, не понимая приказа, и тут же обжигающий удар безжалостной молнии бросил меня в центр арены из факелов, где уже ждал Эреб. Когда он успел туда переместиться?!

Удивление пересилило терзающую спину боль. После упражнений Эреб ничуть не вспотел. Огромный, на бугрящихся стальных мышцах играют сполохи. Пронзительно смотрит, чудовищно скалясь, золотая маска. Поняв, что хочет мучитель, я принял боевую стойку.

Раньше на занятиях по физподготовке регулярно принимал участие во многих спаррингах. Били меня, и я бил. Часто побеждал и до этого момента думал – драться умею хоть и не мастерски, но довольно профессионально.

Первый удар Эреба отбросил на пол. Хруст ломающихся ребер и вспышка сильной боли затуманили сознание.

– Вставай! – прогремел Гефест, и удар плетью подкинул меня на ноги.

Сколько длился кошмар, не могу сказать точно, время, постоянно ускользая, остановилось. Жесткие, сильные удары потрясали, ломая, тело. Боль прижала к залитому кровью каменному полу арены, и даже плеть, синим огнем опускающаяся на спину, не смогла заставить меня подняться. Золотая маска напоследок блеснула в сполохах факелов, и сильный жестокий удар погасил свет.

Сны, сочетание образов и воспоминаний, отголоски пережитого, хаос переживаний, мыслей, чувств носили разум по темным лабиринтам сознания. Вспышки боли, приступы ярости и страха мухами роились, заставляя вздрагивать. Пробуждение сдернуло кошмарное одеяло. Глаза открылись, и рассеянный свет проник сквозь толщу вязкой субстанции.

Пришел в сознание на дне озера.

Странно! Свободно дышу под толстым слоем тягучего белого вещества. Тело полностью онемело, деревянной недвижимой колодой покоилось в студенистой колыбели. Легкий хруст костей звучал далеким эхом. Непостижимо организм со скоростью машины заживлял раны.

Квест не пройден.

Ко мне пришло неописуемое блаженство, мягкими пушистыми ладошками погружая в спокойный сон.

«Вставай!» – колоколом ударило в голове, включив сознание.

Тусклый свет рассеивался сквозь молочную толщу. Приподнялся, пробиваясь через тягучую плотность слизи, и, раздвигая вязкую субстанцию руками, вышел из озера. Каменные ступени легким холодом коснулись подошв. Стараясь не поскользнуться, я осторожно ступил на мрамор пола. Бледно-молочный кисель, соприкасаясь с телом, превращался в серебристую воду, ручейками сбегающую с рубища. Смотря под ноги, завороженно наблюдал за ожившими струйками, убегающими в озеро. Рубище чудесным образом моментально высохло, и мучения продолжились.

Ад.

Строгое расписание пыток – медитация, като, занятия до изнеможения с Эребом, и черта своеобразного дня – жуткий спарринг, после которого меня, потерявшего сознание, поломанной куклой бросали в кисельное озеро. Мягкая субстанция охотно принимала в объятия, быстро восстанавливала тело для новых мучений.

Ни сны, ни мысли не приходили в опустошенный болью мозг. Не хотелось ни есть, ни пить и, как итог, отправлять естественные надобности. Восстановившись, снова и снова продолжал кошмарные тренировки. Дни мучительной точкой гасли в сознании. Попытки бунта быстро подавлялись, взбадривая сильными ударами ненавистной плети. Неотвратимо улучшались навыки. Меньше уставал на снарядах и лучше держал удар. Бой на арене разнообразился появлением различных мечей, щитов, палицы и других орудий ближнего боя. Быть разрубленным, порезанным, изломанным, с проломленным черепом оказалось больнее, чем быть просто избитым. Наверное, еще долго продолжались бы бесполезные, мучительно повторяющиеся попытки пройти испытания и вырваться из жуткого кошмара, если бы не счастливый случай.

Будучи проткнутым насквозь мечом и разрываемый на куски болью, я не сразу потерял сознание и услышал разговор Эреба и повелителя.

– Абсолютное ничтожество, – прогрохотал Эреб.

– Да, скоро вода жизни закончится, и оно отправится в небытие, – отозвался Гефест.

– Жаль, давно не попадался материал с сочетанием Альфа и Омега.

Потеря сознания помешала мне дослушать разговор.

Помучившись и восстановившись в озере, разбуженный привычным криком, я лежал в киселе, размышляя над фразой Гефеста: «Скоро вода жизни закончится, и оно отправится в небытие».

Вода жизни, вода жизни…

Привычно стоял на краю каменного бассейна, наблюдая, как серебряные ручейки убегали обратно в лечебную субстанцию по почти полностью выступающей верхней ступеньке.

Догадка молнией пронзила мозг: вот она – вода жизни!

Раньше кисель наполнял озеро доверху. Сейчас же до дна оставалось две ступеньки. Каждый раз, восстанавливаясь, тело впитывает субстанцию, уменьшая объем воды жизни.

Она иссякнет, и настанет конец?!

Однако то, что это и будет выход из кошмара, меня не устраивало. Взбодренный сделанным открытием, я постиг смысл непрекращающихся мучений. Старание и желание выжить прочно завладело мыслями, и успехи в учении не заставили себя долго ждать.

Запоминал движения и приемы Эреба, постигая смысл. Натренированный мозг современного человека, наконец обретя цель, губкой впитывал информацию. Тело не отставало в развитии, обостряя рефлексы и увеличивая силу. Хотя спарринги и заканчивались для меня полным, сокрушительным уничтожением, но орудия стали меняться чаще.

Каждый раз, выходя из озера, с тревогой смотрел на показавшуюся из субстанции вторую ступеньку, напоминавшую о скоротечности времени, и увеличивал старания. Боль уже не так терзала. Быть поломанным, разрезанным, разрубленным вошло в привычку, убивая страх. Перестал бояться боли, и тут же появился заметный прогресс. Раз от раза спарринг становился дольше и интереснее, я обливался потом, но все же мне не удавалось нанести ни одной раны Эребу. Однако и ему становилось сложнее убивать и калечить свою жертву.

Настал тот день, когда, ведя бой на копьях, я удачно уклонился, подставил Эребу ложную подножку и, едва тот подпрыгнул, пытаясь увернуться, нанес удар. Широкий наконечник разорвал мускулистое тело, выйдя из спины тельхина. Эреб качнулся, блеснула невозмутимая маска. Крепко держа древко, пригвоздил великана к каменному полу арены и, не скрывая удовольствия, ударом ноги сломал хрустнувшую шею.