Ну вот, Эл сложил маловнятную конструкцию, уселся над ней по-турецки, простер длани и погрузился в себя. А и пускай. Никогда не надо мешать тому, кто при деле. А то рискуешь узнать о себе такое, что и на кочан не налезет. Тем более я и сам случился при деле – пистолет Чарли оказался заклинен намертво, даже и с полным швейцарским арсеналом не вдруг разберешь. Мик в таких делах не помощник, предметы мельче и сложнее кирпича ему лучше не доверять, Айрин все еще не вылезала из-за своей каменной ширмы, а Чарли так и задрых самым непосредственным образом. Вот же притча, спит себе без задних ног, невзирая ни на какие треволнения! Адреналин, что ли, пошел не в то горло. Ну и пусть его, по крайней мере, не ноет. Сам справлюсь.
«Мистер Мейсон? Меня слышно?»
– Даже и видно, Эл.
«Странно».
Чего же тут странного? Я возвел глаза на Эла. Он так и сидел себе, изображая Будду в очереди за просветлением, совершенно не пытаясь со мной разговаривать.
– Да слышу, слышу, – буркнула из-за камня Айрин. – Чего надо, шкура?
Эл открыл глаза и озадаченно почесал макушку.
– Странное дело, – сообщил он, тыча перстом в свою веточную рацию. – Работает, но с Цитаделью я не могу связаться.
– Номер забыл? – участливо предположил Мик.
– Номеров нет, – беспомощно пожал плечами Эл. – Достаточно представить себе того, с кем хочешь говорить. С любым из вас я могу связаться. Могу и с любым в Цитадели, и сейчас попробовал почти с каждым… но они не отвечают.
– Мощности не хватает?
– Мощности нет. Это магия, самая простая… она здесь повсюду, для нее нет естественных преград и запретов, вы тоже скоро сможете, если будете пытаться. Единственное, что приходит мне в голову, – Цитадель закрыта Мантией, которая отражает любую магию… Но такого на моей памяти никогда не было.
– А лодку нашел?
– Нет, сейчас поищу. – Эл болезненно поморщился. – Мне это не нравится. Я ожидал, что Цитадель может быть закрыта, когда мы придем в нее… но заранее? Войти в нее нам Мантия не помешает, но все-таки… это плохой знак.
– А могут быть другие причины, почему никто не отвечает?
– Любой может не отвечать, если не хочет, и я не узнаю, получает ли он сигнал или нет. Более опытные могут закрыть мозг и не принимать послание вовсе. Кто-то может быть в отдельных помещениях, в Цитадели или вне ее, где стены изолированы и не пропускают магию… но не все же! Еще, конечно, не отвечают, – Эл передернулся, – мертвые… но два десятка Хранителей?.. Во всем Отстойнике не наберется сил, способных сокрушить Цитадель.
Я был о своем доме того же мнения. Пока не поперли эти огнеметные хлопцы. Что-то вокруг случается больно много не умещающегося в упорядоченном сознании Эла. Как там каркал тот дядька: что-то такое запущено, и законы меняются. Не иначе как реформаторы одержали верх на адских выборах, сокрушительным пинком сместив ортодоксов в самую геенну огненную. Или что тут у них? Покамест Ад особой угрозы перегрева не создает, напротив, знал бы, какие тут дела, прихватил бы спальник и утепленную курточку.
– Что ж, придется двигаться своими силами, – постановил Эл, слегка передвинул веточные рычаги и напыжился вновь. – Да, как я и говорил, тут несложно найти транспорт. Вот, к примеру, там… пройдем вниз по течению с полмили, и можно будет позаимствовать вполне подходящую лодку.
– Эти ваши отщепенцы занимаются избыточным кораблестроением?
– Нет, мистер Мейсон. Они занимаются… как бы это помягче… избыточным воровством из сопредельных миров. За что и подвергаются порицанию.
Эге-эге. Найду здесь что-нибудь из обширного ассортимента товаров, которые когда-либо таинственным образом испарились из области моего владения, распоряжения и определения юридической судьбы, – подвергну порицанию тому еще, не посмотрю даже, если эти бакланы размером с Эла. Что за манера – чужое тибрить! Человек же потом ищет, напрягается, ломает голову, как так можно было поиметь на ровном месте (ну ладно, на неровном) совершенно новые спортивные тапочки. Могли бы хоть в жбан дать, чтобы помимо огорчения не навязывать еще и сомнений в собственной вменяемости.
– А иногда, – прогудел Эл тем временем, неторопливо собирая свои причиндалы, – и сами жители миров пробираются в Отстойник, будучи гонимы обстоятельствами или же праздным любопытством. Конечно, самих их выпроваживают довольно быстро, но то, что они привозят с собой, зачастую остается здесь. Так, немало стационарных Врат маскируется в воде, чтобы их трудно было обнаружить, и потому значительная доля визитеров проникает в Отстойник на собственных плавательных средствах.
– Как Бермудский треугольник? – Мик всегда умел выстраивать сложные аналогии. Еще бы таблицу умножения выучил – цены бы ему не было как аналитику.
– Бермудский? – Эл озадаченно возвел глаза к тому туману, что нависал сверху. – Да, что-то такое слышал. Врата Гирнавайна, по-моему… экспериментальный вариант, туда сразу столько затянуло, что Гирнавайну надавали по… гм… урезали ассигнования на продолжение исследований, а Врата его закрыли. Ну может, по-прежнему сквозят немного, но такого, чтобы полстраны вытянуло…
– Полстраны?!
– А что, не было? Значит, что-то путаю… Не из вашего мира. Все время что-то происходит, и приходится приложить немало усилий, чтобы сохранить Отстойник в относительной статичности. Постоянный рост числа визитеров из внешних миров никак не способствует стабильности.
– Срали, срем и будем срать, – подтвердил эту печальную сентенцию Мик с видом донельзя самодовольным. – На то и права личности.
Эл повел на него печальным глазом и тяжко поднялся.
– Давайте выступим. Чем быстрее мы сядем в лодку, тем скорее окажемся в Цитадели. Мистер Чарльз, вы в порядке?
– Пижама жесткая… и матрас…
– Он в порядке, – успокоился Хранитель. – Мисс Ким?
Айрин выступила из-за своего прибежища, все еще постукивая зубами, зато в полном боевом облачении, за исключением разве что куртки, которую как раз держала в руках и додраивала горстью стеблевой мякоти.
– За все это вы мне ответите, – пообещала она суровым голосом, но уже без того истового блеска в глазах, который загорался, когда цели джихада казались ей достижимыми. – В вашей Цитадели есть нормальная ванна?
– Есть, – заверил Эл истово.
– С горячей водой?
– Сделаем.
– С дырками в стене? – напомнил о себе Мик.
– Я же говорю, нормальная ванна… ну, или сделаем.
– Эл, ты реальный чувак.
Хранитель с легким недоумением себя осмотрел, словно никак не ожидал такого тонкого наблюдения, и не стал возражать.
Магическая очистительная мякоть чудесным образом сняла с разобранного Барнетова пистолета добрых два фунта мокрой грязи и почему-то, никакого вреда не нанеся рукам и другим хрупким элементам, здорово ободрала хромированные поверхности. Чудно, однако… Если бы я чего понимал во всей этой химии, непременно забил бы тревогу. А на нет и суда нет – наскоро собрал, перекинул Мику для возврата владельцу, а Айрин, видимо, придется подождать до следующего раза: Эл гарцует в нетерпении, того гляди стукнет копытом – и полстраны утянет в свежеобразованные ворота.
Чарли вставать отказался наотрез, и мы с Миком затеяли над его сопящей тушкой молчаливую игру в переглядки: оставить ли в таком виде на месте или бить ногами, пока не поднимется. Не тащить же, в самом деле, на закорках? Выручил опять Эл – поистине волшебным методом. На наших глазах он принялся комкать руками воздух и занимался этим странным делом до тех пор, пока из поверхности реки не выдрался здоровенный, бочечного объема, ком воды, словно налитый в полиэтиленовый пакет, – только что брызги с него летели во все стороны. Закусив от натуги губу, Эл развернулся, заставив чудовищную каплю поплыть по воздуху в сторону сержанта, – мы с фоном синхронно шарахнулись в стороны. Таким душем чего доброго смоет!
– Я больше не бу… – успел сказать Чарли, когда под бодротекущей капелью вынужден был открыть глаза. Опоздал, насколько я понимаю, – Эл с облегчением выдохнул и отпустил свои колдунические вожжи.
