— По две монеты? Но зачем?!

— Не волнуйтесь, они к нам вернутся. Таков размер взноса в фонд возмещаемых затрат, предусмотренных сто пятьдесят восьмым разделом нашего контракта, подпункты «ц» и «д», — объяснила Софора, рассеянно постукивая костяшками пальцев по столу, на котором лежало полтора десятка свитков и замусоленный Налоговый кодекс. — Эта сумма покрывает как затраты на лечение небоевых травм, так и необходимые профессиональные издержки.

— Объясни подробней, — попросила Мирабель, для которой раздел контракта, касавшийся медицинских льгот, оставался тайной за семью печатями. Она честно пыталась в нем разобраться и даже, кажется, начинала что-то понимать, но когда ей сломали нос и Мирабель обратилась за компенсацией, бюрократы из королевской бухгалтерии заявили, что, коль скоро она оказалась пленницей, данная травма не может быть квалифицирована как ранение, полученное в бою. С другой стороны, поскольку она была в доспехах, это нельзя расценивать как небоевую травму.

Софора улыбнулась и положила ладонь на раскрытый Налоговый кодекс.

— Согласно новому налоговому уложению, казна выплачивает каждой из нас две монеты на медицину и профиздержки. Это важно, потому что королевский канцлер-казначей может заявить, что необходимыми профессиональными издержками, связанными с исполнением служебных обязанностей, является только операция по удалению груди. Что касается ее восстановления, нам легко будет доказать: данная процедура является медицинской необходимостью. В Налоговом кодексе так и записано: «В полном объеме оплачиваются все виды лечения, связанные с восстановлением нормальных функций организма после утраты оных».

— И все же, в чем тут фокус? — спросила Мирабель. — Ведь эти две монеты серебром полагаются нам в любом случае!

— Фокус, как ты выражаешься, в том, что вместо того, чтобы платить по шесть монет с человека, мы не будем платить ничего, — терпеливо разъяснила Софора. — Кроме того, если раньше король платил по две монеты только тем из нас, кто был болен или получил небоевую травму, то теперь ему придется платить всем. Надеюсь, это заставит его задуматься. Вот только я не уверена, уложимся ли мы в две серебряных монеты. Впрочем, маг должен сделать нам скидку — ведь мы обеспечиваем его работой на год вперед. Берта, кстати, утверждает, что за свадьбу Дезире — хрустальный мост и все остальное — маг взял всего десять монет.

Мирабель восхищенно присвистнула.

— Отлично, Софора, просто отлично. Тебе бы адвокатом быть!

— Я им и стану — после того, как уйду на покой. — Софора Сегун-дифлора безмятежно улыбнулась. — Я уже занимаюсь на заочных юридических курсах в рамках Программы пропаганды основ налогообложения, указ о которой наш король издал три года назад. А теперь не мешайте — я должна набросать проект договора…

С этими словами она воткнула в подсвечник новую свечу и принялась что-то писать на чистом листе пергамента. Когда свеча догорела, Мирабель зажгла еще одну. Наконец Софора выпрямилась и протянула Мирабель объемистый свиток.

— Ну вот, кажется, я ничего не упустила. А ты проследи, чтобы маг это подписал.

Мирабель озадаченно смотрела на первые строки документа.

— «Мы, члены Дамского клуба взаимной поддержки, именуемые в дальнейшем Клиент»… — прочла она. — А это зачем? А это?.. Слушай, Софора, неужели все эти условия и оговорки действительно обязательны? Ведь речь идет о самом обыкновенном обратимом заклинании!

— Существует стандартная форма, где предусмотрены почти все возможные ситуации, и отступать от нее было бы неразумно. Что касается пунктов, которые я добавила от себя, то без них нам не обойтись. Ведь ты, наверное, не хотела бы проснуться с чужой грудью?

— С чужой?.. Гм-м… Признаться, об этом я не подумала. Впрочем, некоторые из наших, наверное, были бы совсем не против, если бы имели возможность выбирать.

— Если кому-то захочется изменить форму или размер груди — пусть платят дополнительно, — жестко сказала Софора. — Что касается меня, то я не допущу, чтобы мои дети сосали чужую грудь, даже если она будет на моем теле.

— Значит, вам нужна обратимая редукционная маммопластика? — переспросил маг. Его сдвинутые к переносице брови неуверенно вздрагивали, словно он никак не мог решить, то ли приподнять их в знак удивления, то ли неодобрительно нахмуриться. Судя по всему, магу очень не нравилось, что Мирабель так свободно оперирует специальными терминами. Он предпочитал иметь дело с профанами — те были послушны и никогда не предъявляли претензий.

— Да, — подтвердила Мирабель. Недовольная гримаса на лице мага не произвела на нее никакого впечатления. — Дело в том, — добавила она, — что король ввел новый налог на женские боевые нагрудники. Именно поэтому мы бы хотели, чтобы у нас была возможность избавляться от груди перед битвой и возвращать ее на место, если нам понадобится вскармливать детей или… или делать что-нибудь еще.

В ее случае это «что-нибудь еще» было особенно актуально, поскольку заводить детей она пока не собиралась.

— Я… понимаю. — Глядя на свои сплетенные пальцы, маг лицемерно вздохнул, и Мирабель едва удержалась, чтобы не сказать резкость. — Боюсь… боюсь это будет стоить довольно дорого.

— Не понимаю, почему… — Мирабель пожала плечами. — Ведь речь идет о самом обыкновенном обратимом заклинании; перманентные изменения нам ни к чему. Обратимые заклинания почти не нарушают Мировое Равновесие, да и от тебя потребуется куда меньше усилий… Разумеется, мы можем обратиться к кому-нибудь другому, но…

— Хотел бы я знать, откуда у вас подобные представления о магии? — надменно спросил специалист, выпрямляясь во весь свой небольшой рост.

Мирабель показала ему последний номер журнала «Наши волшебники, наше волшебство», который они выписывали на адрес клуба.

Маг вспыхнул.

— Это популярное издание для… для идиотов!

— Я прочла фундаментальный труд Фишбоуна и Пибла «Изменение реальности: заклинания обратимые и необратимые, расчет стоимости и влияния на Мировой Баланс».

— А вот это, наоборот, слишком сложная книга! Ее невозможно понять без специальной подготовки. Я не верю, что вы сумели в ней разобраться!

Увы, он был прав, но Мирабель не собиралась в этом признаваться.

Вместо ответа она столь многозначительно посмотрела на тощую шею мага, что он несколько раз нервно сглотнул и откашлялся.

— Ну хорошо… — пробормотал он слегка заплетающимся языком. — Думаю, вы, солдаты, должны пользоваться некоторыми льготами…

— Я знала, что мы сумеем договориться, — просияла Мирабель. — Ведь ты будешь пользовать не одну-двух женщин, а всех воительниц королевства. Это очень выгодно. Если хочешь, мы могли бы подписать договор об эксклюзивном обслуживании…

— Ладно, там видно будет. — Маг пришел в себя. — Этот новый налог… Сколько, вы сказали, вам придется платить?

— Это к делу не относится, — твердо ответила Мирабель, тщательно проинструктированная Софорой. — Мы готовы платить по две монеты с человека в год.

— В год? — пальцы мага непроизвольно зашевелились, и Мирабель поняла, что он что-то подсчитывает.

— Количество редукционно-восстановительных операций не ограничено, — быстро добавила она. — Но можешь не беспокоиться — мы не станем прибегать к твоей помощи слишком часто, разве только король решит воевать со всеми соседями разом.

— Гм-м… Сколько вас?

— В настоящее время пятьдесят. Впоследствии, возможно, число женщин на королевской службе возрастет.

Маг покачал головой.

— Все равно это очень непростая задача. Придется создавать специальное внепространственное хранилище для… для плоти, которая в данный момент не нужна. В противном случае, затраты энергии, необходимой для уничтожения и создания пятидесяти пар молочных желез, будут чрезмерно высоки. К тому же хранилище должно быть достаточно сложным, чтобы… Ведь вы, наверное, не захотите, чтобы произошла какая-нибудь путаница?

Но на самом деле маг думал о ста монетах серебром, которых должно было с избытком хватить на новенький внепространственный банк материи с произвольным порядком обращения. Именно такой он видел прошлым летом на выставке магических устройств в Технолалии.