Все же маг оказался достаточно умным, чтобы внимательно прочесть контракт, который вручила ему Мирабель. Как она и ожидала, он закатил глаза, воздел руки к небу и пригрозил проклясть того крючкотвора, который составил «этот неслыханный документ». Женщине не оставалось ничего другого, как бросить еще один красноречивый взгляд на дряблую шею мага. Это возымело действие.

— Ладно, так уж и быть, согласен… — пробормотал он. — Значит, по две монеты серебром с человека за обратимое заклинание маммопластики…

Он снова вздохнул, расписался на пунктирной линии в конце документа и, как и предупреждала Софора, приложил к пергаменту нагретый конец своего магического посоха, на котором была вырезана его личная печать. Увидев это, Мирабель улыбнулась и протянула магу две серебряных монеты.

— Можешь начать с меня, — сказала она. — Я приду завтра утром, а ты пока все приготовь. Наши девушки хотят точно знать, что заклинание действительно обратимо.

Операция заняла всего несколько мгновений; магу не понадобилось даже прикасаться к Мирабель. Только что ее грудь была на месте, и вот она исчезла, словно растаяла. Обратное действие заняло чуть больше времени, однако все прошло без неожиданностей, и грудь вернулась к своей обладательнице. Все побочные эффекты свелись к легкому покалыванию, которое прекратилось через минуту. Еще несколько пассов, и Мирабель, одетая в обычную легкую тунику, которую носила вне службы, вышла к ожидавшим снаружи подругам.

Увидев плоскогрудую Мирабель, остальные воительницы довольно заухмылялись. Все было в порядке, и они решили немедленно подвергнуться той же операции.

Переодеваясь для ежедневной фехтовальной тренировки, Мирабель чувствовала себя несколько непривычно, однако ощущение неловкости тотчас исчезло, стоило ей взглянуть на выражение лица Его Величества. Все женщины во дворце стали обладательницами совершенно плоских — хотя и мускулистых — торсов. Когда, облаченные в одни лишь уставные бронзовые набедренники, они вышли на тренировочную площадку, их не сразу узнали даже сержанты. Лишь по прошествии некоторого времени мужчины начали замечать очевидное: расплющенный нос Мирабель, задорно вздернутый носик Кристел, а главное — острия клинков, которые чувствительно царапали их всякий раз, когда им случалось зазеваться.

Только король ничего не замечал, пока ему не подсказали.

— Эти новые солдаты… Они неплохо фехтуют, — заметил он, обращаясь к одному из сержантов дворцовой стражи.

— Прошу прощения, сир, но это вовсе не новые солдаты, — возразил тот.

— Но я что-то…

— Это наши леди, сир, — сказал сержант. — Просто у них больше нет этих штук… — И он показал руками, что имеется в виду. Сержант, разумеется, не только знал, но и частенько употреблял соответствующее слово, однако ему казалось, что в разговоре с королем лучше избегать вульгаризмов.

— Так это мои женщины! — Король вытаращил глаза, и Мирабель, стоявшая в первом ряду, одарила его зубастой улыбкой. — А где же их титьки?

— Они, сир… В общем, их нет. — Уже не в первый раз сержант замечал, что в минуты крайнего удивления Его Величество частенько употребляет слова, не совместимые с королевским достоинством.

— И налога тоже нет! — с ухмылкой заметила Мирабель, когда король сумел наконец оторвать взгляд от ее плоской груди.

— О боги!.. — выдохнул король и поспешно покинул внутренний двор замка. Спустя несколько минут в одном из высоких стрельчатых окон появилось лицо королевы, и Мирабель, которая ожидала чего-то в этом роде, приветливо помахала Ее Величеству рукой. Королева вспыхнула и отвернулась.

Угрюмо сдвинув брови, принц уставился на свое отражение в зеркале. Заклятие явно теряло силу. Маг утверждал, что Его Высочество просто вырос из него, как вырастают из старой одежды, но принц не особенно в это верил. Даже если так, то какая разница, что у него красивая шея? Ведь главное не шея, а лицо!

Что касалось лица, то принц просто не находил слов. Нет, как и у всех людей у него были два глаза, нос и рот, которые находились более или менее на своих местах, однако общее впечатление оставляло желать много лучшего. Близко поставленные глаза смотрели из-под низкого, сильно покатого лба; крупный нос выдавался вперед, словно корабельный бушприт; короткая верхняя губа едва прикрывала крупные кроличьи зубы, а нижняя челюсть была так сильно скошена, что казалось, у принца вовсе нет подбородка. И как будто этого мало, лоб, щеки и подбородок были сплошь покрыты ярко-красными юношескими прыщами.

Похоже, от косметического заклинания вообще ничего не осталось. Еще на прошлой неделе у него была нормальная шея, теперь же кадык выпирал, словно узел на веревке. Чары следовало подновить еще месяц назад, но король оказался отчаянным скрягой и крохобором. Свои личные заклинания он регулярно возобновлял каждые три месяца, а зачем они ему в его возрасте? Ведь всем известно, что самая важная пора жизни — это молодость, когда юный принц должен искать свою суженую!

Принцессу, кстати, ждали на будущей неделе. Ее родители побывали во дворце на Праздник урожая; дядья и тетки нанесли визит на святки, и вот теперь, в День весеннего равноденствия, она приезжала сама. Мерилиз действительно была прекрасна; он видел ее изображения, а она, разумеется, получила его портрет — чудесную миниатюру на слоновой кости, выполненную лучшим придворным художником. Правда, когда принц позировал, заклинание было еще достаточно сильным, и подбородок юноши выглядел мужественным.

Что ж, иного выхода нет — необходимо как можно скорее возобновить пластические заклинания. Правда, король сказал, что торопиться некуда, но ведь корабль Мерилиз может прибыть в столичную гавань раньше объявленного срока…

— Мне кажется, ко Дню весеннего равноденствия мы должны вернуть себе, гм-м… нормальный вид, — заявила Большая Берта. — Ведь это праздник, а значит, будут танцы, вечеринки и все такое… Кроме того, во дворце наверняка состоится прием в честь помолвки принца. Или в честь свадьбы, если все сложится удачно.

— Но ведь именно в День весеннего равноденствия мы должны заплатить налог, — напомнила Мирабель.

— Только если нас увидят в нагрудниках, — возразила Софора. — Но я надеюсь, наш король сможет обойтись без войны хотя бы неделю — тогда ничто не помешает надеть самые открытые платья. Правда, некоторых, вероятно, заставят нести службу во дворце — вот им придется оставаться плоскими по крайней мере до тех пор, пока не закончится дежурство. Зато остальные смогут наслаждаться жизнью.

— Да, — сказала Кристел. — Мне нравится эта идея. — Она чувственно потянулась, и Мирабель с неодобрением посмотрела на нее.

— У тебя одни развлечения на уме, Крис. Впрочем, почему бы нам действительно не повеселиться как следует?

И они отправились к магу.

— Вы хотите, чтобы я проделал восстановительную операцию всем сразу? — озадаченно спросил волшебник, качая головой. — Боюсь, это займет полдня, ведь обратный процесс идет значительно медленнее — особенно теперь, когда в хранилище находится так много, гм-м… К тому же я занят — меня ждут другие клиенты.

— Нет, ваше могущество, — кротко сказала Софора. — У нас есть преимущественное право. Загляните в свой контракт.

Разумеется, такое право у них было. Софора ловко спрятала соответствующий параграф среди вороха пустых фраз. На случай, если маг его проглядел, воительница громко прочла вслух:

— «В связи с тем, что благополучие Клиента напрямую связано с благополучием и процветанием королевства и Его Величества короля, Подрядчик обязуется произвести указанные выше магические манипуляции по первому требованию Клиента. При этом Клиент пользуется преимуществом перед любыми другими заказчиками, будь то простолюдины или особы королевской крови. Данный пункт Договора Подрядчик обязуется исполнять неукоснительно. В случае его нарушения размер штрафных санкций устанавливается решением членов Дамского клуба взаимной поддержки».

Последнюю фразу Софора прочла таким тоном, что маг стал белым, как стена.