— Шесть серебряных монет в год с человека, — напомнил король. — Вы должны уплатить этот налог не позднее Дня весеннего равноденствия. А сейчас я тебя больше не задерживаю.

Мирабель недовольно фыркнула и, повернувшись, вышла из тронного зала, сбив по пути с ног нескольких мелких баронов. Во внутреннем дворе замка ее тотчас обступили воительницы.

— Ну что?! Что он сказал?..

— Никакой ошибки нет, все верно, — промолвила Мирабель мрачно. — Король действительно ввел налог на бронзовые нагрудники.

Бойкая блондиночка с очаровательным вздернутым носиком (еще не сломанным) громко присвистнула.

— Только бронзовые? А как насчет медных? Или железных? А может, мы могли бы…

— Помолчи, Кристел. Медные, бронзовые, серебряные, позолоченные… «Любые металлические украшения, используемые солдатами женского пола»… — процитировала она.

— «Солдатами женского пола»?.. — Полногрудая, рослая женщина угрожающе качнулась вперед, сурово сдвинув брови. Малейший намек на неуважение способен был вывести Большую Берту из себя.

— Заткнись, Берта! — Кристел шлепнула Берту по руке, но та даже не поморщилась. И более сильные удары были для нее не чувствительнее комариных укусов.

— Так написано в указе, — сердито объяснила Мирабель. — Так нас назвали.

— А как насчет кожи? — не унималась Кристел. — Или плетеных кольчужных рубашек? Или полотна, обшитого перламутром и морскими раковинами?

— Кристел!!! — завопили сразу несколько женщин, и блондинка тут же увяла.

— Я просто подумала… — виновато начала она.

— Ничего ты не думала, — сурово оборвала ее Мирабель. — Ты вообще не думаешь — только грезишь о всяких новомодных тряпках из «Большого рыцарского каталога», а ведь дело серьезное. Придется созвать общее собрание членов клуба!..

— …И теперь король утверждает, — тем же вечером объясняла Мирабель женщинам, собравшимся в Большом зале Клуба взаимной поддержки, — что нагрудники, которыми мы пользуемся, являются предметами роскоши, потому что для их изготовления требуется металла больше, чем для мужских. А в нашем королевстве все предметы роскоши облагаются налогом. Но если хотите знать мое личное мнение, Его Величеству, по-моему, очень хочется, чтобы мы, женщины, вернулись назад к домашним очагам — кастрюлям и сковородкам…

Воительницы возмущенно загомонили.

— Тише, леди, тише!.. — Приятное сопрано прорезало поднявшийся глухой ропот, как нож режет масло.

Раздался лязг металла и скрип кожи — обладательница приятного голоса вставала… и вставала, и вставала. Высокая, как дуб (так говорилось в песнях), крепкая, как буйволова кожа (так утверждали легенды), облаченная в такое количество доспехов, что их хватило бы на целую роту обычных наемников, Софора Сегундифлора на добрых две головы возвышалась над своими товарками. Только сегодня утром она вернулась в столицу после удачного похода.

— Он, в конце концов, король!

— Совершенно верно, мэм.

— Хотя налог, конечно, идиотский.

— Так точно, мэм.

Последовала продолжительная пауза, пока Софора, безмятежно улыбаясь, поочередно разглядывала собравшихся. Каждая из женщин, на кого падал ее взгляд, тоже начинала непроизвольно улыбаться, хотя и несколько натянуто. Ничего удивительного: Софора была слишком большой и сильной, и на ней было надето доспехов больше, чем на любой другой воительнице. Кроме того, те, кто видел ее в бою, прекрасно знали, что Софора улыбается всегда — даже когда разрубает врага на две, пять или двадцать пять частей.

— У тебя есть какие-нибудь предложения? — осторожно осведомилась Мирабель. Тон ее голоса был негромким и уважительным; с королем она разговаривала совсем не так.

— Я думаю, для начала нам нужно сесть и успокоиться, — сказала Софора и первая подала пример. Выждав, пока лязг и скрип затихнут, остальные тоже уселись, терпеливо ожидая, что скажет могучая воительница. Поторопить ее никто не осмеливался, поскольку с извинениями можно не успеть — Софора Сегундифлора славилась своим крутым нравом.

— Как насчет нагрудников из другого материала? — спросила она наконец.

Мирабель снова разъяснила содержание указа.

— Там говорится: «любые металлические украшения», что включает и доспехи. Для «солдат женского пола», — добавила она едко. — По-моему, королю нравится называть нас именно так.

— Он может называть нас как ему угодно, пока платит за службу и пока мы не платим этот глупый налог. Все остальное — несущественные детали. Значит, если нагрудник не металлический, он не будет облагаться налогом?

— Нет, но ткань не защитит ни от стрелы, ни от меча.

— Я же говорю: кожаный доспех, обшитый перламутровыми пластинками, мог бы послужить не хуже бронзового, — снова вставила Кристел.

Софора звонко рассмеялась; ее серебристый Смех напоминал журчание горного ручья.

— Леди, леди, минуточку!.. Ведь латы бывают разные. Вот, например, моя кольчуга… Она тоже облагается налогом?

— Король вовсе не глуп, Софора. Он знает, что может остаться без армии, если введет налог и на мужские доспехи, так как многие мужчины носят бронзовые кирасы или кольчужные рубашки. В указе специально оговорено, что налогом облагаются все модификации стандартных доспехов. Там были даже пояснительные рисунки, и я очень внимательно их рассмотрела: любые вставки, чашки, вытачки, клинья считаются украшениями и попадают под действие указа.

— Какая чушь! — фыркнула Софора. Потом снова послышался скрип и скрежет железа о железо — воительница пыталась рассмотреть свою кольчугу.

— Ты имеешь в виду вот эти клинья вверху? — спросила она наконец.

— Да. — Мирабель угрюмо кивнула. — Мы, разумеется, можем взять мужские нагрудники размером больше, а пустое пространство на животе заполнить войлоком или ватой, но боюсь, что в таких доспехах очень неудобно сражаться. К тому же летом в них сваришься заживо. Конечно, можно попробовать перевязать грудь, но…

— Терпеть не могу перевязывать грудь! — подала голос из задних рядов пышнотелая воительница. — Это вам, девчонкам с птичьими грудками, легко утянуться, но некоторые из нас, к счастью, сложены, как полагается настоящим женщинам…

— Самое простое — это вовсе избавиться от груди, — сказала Софора таким тоном, словно речь шла о чем-то самом обыкновенном. В ответ раздалось дружное «Ах!», и Софора окинула собравшихся быстрым взглядом.

— Нет, я не это имела в виду, — сказала она. — Я, во всяком случае, не собираюсь отрезать грудь. Нет нужды прибегать к ампутации, если в городе есть хоть один пластический маг.

— Ну конечно!.. — Мирабель хлопнула себя по лбу. — Я же сама видела его рекламу и даже подумывала о том, чтобы подправить себе нос, но как-то руки не дошли.

— Это, наверное, тот самый, который ставит временные коронки и мосты! — сообщила Большая Берта. — Когда Дезире устраивала свою свадьбу, он построил для нее хрустальный мост через канал Синкбет и соорудил очаровательные короны для невесты и ее подружки. Правда, когда с первыми лучами солнца мост пропал, от него осталось довольно много липкой зеленой дряни, но ее быстро унесло течением.

— Временные, говоришь? Так это же просто отлично! Значит, мы сможем по мере надобности либо ликвидировать грудь, либо возвращать ее на место.

— Отлично, — вмещалась Софора. — Но сначала нужно прикинуть, сколько придется заплатить. Мне кажется, я знаю способ существенно снизить расходы.

— Какой способ?

— Тронемся в библиотеку, и я вам все объясню. — Софора поднялась и вышла в смежную с Большим залом комнату, служившую библиотекой и офисом. Там она принялась снимать с полок пергаментные свитки и переплетенные в кожу фолианты, а Мирабель и три другие воительницы присели в кресла у очага.

Когда небольшой огарок и две целых свечи сгорели до основания, Софора, которая все это время сосредоточенно водила пальцем по строкам документов и что-то тихо бормотала, наконец подняла глаза:

— Думаю, каждой из нас придется внести в общую кассу по две монеты серебром.