— Погодите-погодите, — остановил меня преподаватель, — расскажите, пожалуйста, про среду обитания хаосхода.

Я забегала глазами. В листочке больше ничего не было, тема была пройдена одной из первых и сейчас совершенно позабыта. Что делать?!

— Э-э, лес, — неуверенно предположила я.

— Так, — мягко кивнув, подбодрил меня преподаватель, явно ожидая продолжения, — дальше.

— Э-э, смешанный лес? — я втянула голову в плечи.

— Может быть и смешанный, — удивился Иван Карпович и уточнил, — В каких природных зонах обитает?

— В нашей, — придумывала я, преподаватель подбадривал кивком, — и в таких же, как наша. То есть, например в... э-э... Крисном княжестве и Уллихе?

Преподаватель помолчал, а потом кивнул:

— Да, там тоже.

Я мысленно смахнула пот со лба.

— Хорошо, — Иван Карпович поерзал и откинулся в кресле, устраиваясь поудобнее, и приготовился внимать. — А теперь расскажите мне, пожалуйста, что такое циклы хаосхода?

Я чуть не взвыла.

— Сколько? — спросила я вышедшую Тамарку, сидя на подоконнике и вяло болтая ногами.

— Четыре, — выдохнула подруга. Опасливо покосилась на дверь, выколупала из рукава шпаргалку и, расколдовав, отдала мне в общую стопку.

— Поздравляю, — поздравила я ее.

— Я тебя тоже. Докатились! — воскликнула подруга, — Уже у Ивана Карповича четверки получаем! Самый добрый преподаватель, ну, не считая, конечно Линели Иванны.

— Да уж, у Лепия мы бы за такое и двойки не получили, — я напряглась, вспомнив, что пересдача уже завтра. — Я думаю, он и четверку-то мне влепил из сострадания к моей побитой внешности.

Я махнула ногами и как с качелей спрыгнула с подоконника, правда потом пожалела об этом, потому что голова и тело протестовали против грубого с ними обращения.

— Надо потом к Сапню зайти, вернуть, — я потрясла стопочкой и сунула ее в карман. — Пойдем?

— Надеюсь, у них есть какой-нибудь взвар против остатков похмелья? — спросила Томка, выдвигаясь вглубь коридора к лестнице.

— Эллириана, привет! — мы постучали в дверной косяк и зашли внутрь.

— Здравствуйте, девочки, — улыбнулась Эллириана, отвлекаясь от записывания чего-то, сидя за столом. Никто не знал точно, сколько ей лет, ходили слухи, что она наполовину друидка, которые, тоже по слухам, жили где-то за Изумрудным морем. Сама Эллириана слухов не подтверждала, но и не опровергала. Выглядела зеленоглазая девушка с каштановыми волосами на двадцать лет и просила учеников обращаться к ней на «ты». — Вы с жалобами, или просто в гости?

— Мы в гости, а по совместительству с жалобами, — я показала на синяк и плюхнулась на уютный мягкий диван. Тамарка села рядом, развалившись с блаженным видом. Все-таки знахцентр был очень приятным и уютным местом. Если бы еще не то, что сюда приходили с полученными травмами, то его вполне можно было перепутать с каким-нибудь клубом любителей природы и питья травяных настоев. Стены радовали глаз приятным зеленым цветом, бурно, но ненавязчиво росли цветы, мебель была уютная и необычная, чего стоил один стол из темного дерева, по чьим сторонам выпирали и бугрились вырезанные барельефами стволы и ветви деревьев.

— Садись на стул, — Эллириана указала на стул возле своего стола. Я села, Эллириана подошла и стала осматривать лицо, мягко поворачивая мою голову прохладными пальцами. — Что произошло?

— Да так, — я поводила ножкой под стулом, — упала кое-откуда.

Эллириана посмотрела на меня долгим проницательным взглядом, а потом спросила:

— Что еще болит?

— Ну, у меня еще несколько синяков на спине, на руках, на ногах... — стала перечислять я.

— Иди за ширму, раздевайся, — приказала Эллириана. Я послушно пошлепала за ширму.

— Эллириан, а у тебя нет какого-нибудь взвара от головной боли и общего не очень хорошего самочувствия? — услышала я голос Тамарки.

Послышался голос Эллирианы со смешинками в голосе:

— Что, абстинентный синдром замучил? — Тамара, видимо, не совсем поняла, Эллириана через секунду уточнила: — Похмелье.

— Оно, проклятое, — вздохнула Тамарка.

— А я сегодня целых три банки лекарства кое-кому отдала, — почти смеялась Эллириана.

— Знаю, — совсем уж вздохнула Тамара, — нам одну подарили, не до конца помогло.

— Ладно, сейчас, — Эллириана загремела какими-то склянками.

— И мне, и мне, — заголосила я из-за ширмы.

— Ты там разделась? — строго спросила Эллириана.

— Угу, — я кивнула, а потом громче сказала, — да!

— Ложись на кушетку и жди, я сейчас приду, — ответила Эллириана.

— Эллириана? — крикнула я, принимая горизонтальное положение.

— Что?

— А откуда у тебя три банки рассола? Ты их для себя хранишь, что ли? — крикнула я и тихонько захихикала.

Вместо ответа из-за ширмы мне на живот прилетело что-то холодное и мокрое зеленого цвета. Я от неожиданности взвизгнула.

— Приложи пока на глаз и на губу, — послышался голос Эллирианы, помешивающей что-то ложкой в кастрюльке. Я взяла комок, который оказался пучком мягкой, разваренной травки и послушно шмякнула на лицо, пробормотав:

— Леший отдыхает, приветствуйте болотного тиноеда.

— Вот так помешивай, закипит, тогда через две минуты снимай, — давала Эллириана указания Тамарке, и потом пришла ко мне. Я посмотрела незалепленным травой глазом на целую миску с таким же темно-зеленым содержимым:

— Это что, зачем? — забеспокоилась я. — Только кляп не делай, пожалуйста, я не буду кричать, чесслово.

— Лежи смирно, — Эллириана беззлобно шлепнула меня полотенцем по бедру. Пододвинув меня, присела рядом на кушетку и стала мягко накладывать траву на разные части тела, где, как я предполагала (мне было не видно из лежачего положения), были синяки. Потом вытерла руки о полотенце.

— Закрой глаза, — сказала Эллириана необычным, певучим голосом. Я метнула на Эллириану взгляд и захлопнула веко. Девушка уже почти вошла в свое измененное лекарское состояние, во всяком случае, глаза из зеленых превратились в белые, а голос поменял тональность. Эллириана начала произносить незнакомые фразы и слова, я чувствовала, как она водит надо мной руками, потом по телу пробежали сотни щекотных ручейков, и дальше я просто качалась на волнах тепла и света. Было так хорошо и комфортно, как кочевой птице в вырии, пока Эллириана нормальным голосом не приказала:

— Переворачивайся на живот, — я, выныривая из полудремы, послушно перевернулась.

Наконец, и с обратной стороны процедура была завершена, я зашебуршилась на лежанке, накрытая простынёй. Эллириана пребывала уже в нормальном человеческом обличье.

— Синяки я убрала, это пустяки. Внутренние ушибы подлечила, правда насчет них я опасаюсь, что могла какой-то пропустить, — сказала она, протягивая мне огромную кружищу чего-то дымящегося, прозрачно-желтого цвета и горьковато пахнущего травами. — Пей.

— А этот напиток для их окончательного залечения, да? — спросила я и прильнула к кружке. Ощущала я себя превосходно, ничего не болело, хотелось летать.

— Это от запаха изо рта, — сказала Эллириана, повесила на руку полотенце, взяла миску и пошла, оглянувшись: — Минуту полежи, потом одевайся.

— Есть, о владыка, — пробулькала я.

Через минуту я оделась и вышла из-за ширмы. Тамарка, абсолютно бодрая и счастливая, забравшись в заросли, упоенно нюхала какой-то цветок. Эллириана сидела на диване, по-восточному скрестив ноги и читая какую-то книгу.

— Спасибо, Эллириана, — искренне поблагодарила я. Она оторвалась от книги и посмотрела серьезно:

— Если что-то вдруг заболит внутри — мухой ко мне!

— Ну, я не знаю, — я задумчиво закатила глаза к потолку, — нас еще не учили, да и настолько сложных трансформаций не бывает, даже не представляю, смогу ли я мухой-то... Только если..., — я задумалась, — ты не боишься очень крупных мух?.. Размером с меня?

Эллириана смотрела серьезно.