- Скажите, у вас там, откуда вы пришли, остались близкие вам люди? - Хороший вопрос. Его монотонный голос с неким тщательно сдерживаемым эмоциональным фоном звучал на удивление внушительно и успокаивающе. Я кивнул головой - по диагонали. - Вот видите, - приободрился собеседник. - Я старше вас, поэтому послушайте одну истину: чем сильнее человек погружается в пучину не жизнеутверждающих чувств, как то: тоска, безысходность, депрессия, апатия, чёрное одиночество - да-да! - воскликнул он и уточнил возбуждённо, видимо, проследив за движением моих губ, вне моего контроля пожелавших изобразить ехидство, - одиночество ведь может быть истоком жизни - нести радость и просветление. Чем сильнее человек проникается негативом, тем сильнее удаляется от близких и неравнодушных к нему дюлей... или людей, - добавил задумчиво. - Это похоже на бездонный мрачных тонов колодец, уходящий вглубь любого пространства... Свет вверху всё уменьшается, превращаясь в булавочную точку, грудь сжимается от нехватки кислорода, голову стискивает давление... - он увидел, как я вздрогнул, и продолжил более спокойным тоном. - Согласен, это страшно, извините... Поэтому помните всегда - не стоит бросать и терять связь с близкими. Ведь они - это маячки света, ваши якоря посреди бескрайнего и достаточно равнодушного пространства, - он испытующе и... мудро изучал моё лицо, а я не мог отвести взгляд от его каких-то бесцветных и невзрачных глаз... Я уже проснулся, странная речь незнакомого мне человека несказанно взбодрила и пробудила угаснувшее было желание побороться.

  - У вас есть человек... ради которого вы живёте, - нейтральным тоном произнёс я.

  - Да, - он смущённо улыбнулся и отвернулся, угловатые черты лица расправились, тени исчезли, будто солнце вдохнуло свет и выпарило их внезапно. - Сын. Вы правильно сказали, Рик, - ради него я живу, - полыхнули морщинки вокруг зажмуренных глаз, а на меня дохнуло таким теплом, что я невольно улыбнулся, наслаждаясь столь близкой, осязаемой радостью. - Я знаю, что когда-нибудь вырвусь отсюда и снова увижу его... обниму, прижму. Пусть он уже не тот сопливый, крикливый малыш, путешествующий своими цепкими миниатюрными пальчиками по моему лицу, а взрослый мужчина...

  Я прикрыл глаза и довольно откинулся назад, краем уха прислушиваясь к вдохновенному бормотанию Дяди. Как-то неловко мне показалось подглядывать за таким проявлением чувств, приятных во всех отношениях. И почувствовал себя как-то... странно очищенным и... свободным - угрюмые тучи на небосводе оказались всего-навсего большими мягкими игрушками, которые не охота даже прогонять. Щекотливое состояние, подобное катарсису... Заплакать, что ли, действительно?

  Полусонную атмосферу помещения начало вкручивать в некий водоворот напряжения. Это я почувствовал где-то на краю сознания и, не открывая глаз, прислушался, доверяя ощущениям. Движение, вначале робкий шепоток, предвестник бури, начало распространяться по кругу наших защитных сооружений. Потом донёсся топот, остановившийся напротив меня и взволнованный голос Юлы отрапортовал:

  - Идут гады!

  Бойцы вокруг меня подхватились. Хотя подобный эпитет с большой натяжкой можно применить к Дяде, Гермесу, Нуде, Мишане, Фиалке, да и ко мне. Ничего, посмотрим, кто чего стоит - мышонок вздыбливает шёрстку, будучи загнанным в угол.

  Я открыл глаза, лениво улыбнулся, встал, потянулся неторопливо, окинул взглядом собравшихся вокруг, заметил ещё прибывших Мурло, Розетту и парочку разведчиков, находившихся на дальних постах. Практически все нетерпеливо пританцовывали.

  - Идут... Что ж, отлично. А куда они денутся? - пожал плечами в риторическом вопросе. Послышались довольные - или всё-таки нервные? - смешки, а Мурло одобрительно кивнул. - Рассказывайте: откуда идут, сколько их, когда будут?

  Юла захлопнул рот, увидев, как Мурло пробирается вперёд.

  - Семеро идут коридором, как и предполагали, ближайшим от Зоопарка, а трое выйдут чуть ниже, практически у восточной баррикады. Появятся минут через пятнадцать - двадцать. Один из вернувшихся разведчиков ушёл предупредить пару, ушедшую северным коридором.

  - Понятно, - я потупился, соображая, ничего ли мы не упустили. Пожалуй, всё пока идёт по плану, если это можно назвать таким громким словом. - Что ж, все по местам.

  Дыша глубоко и через нос, я замер на командирской вышке аки спортсмен по прыжкам в воду: собранный, но слегка взвинченный, как перед броском в пустой басен. Мордой, конечно, ничего. можно кирпичи ломать, но вот кулаки с такой силой вцепились в импровизированные перила, что скоро вода должна была потечь.

  Секунды мучительно продвигались вперёд, не спеша покидать прошлое, заполняя ненасытное нутро минут, оставалось только пережёвывать желваки, ибо бич, разгоняющий время в моменты ожидания, ещё не изобретён. Рядом нетерпеливо и до скрежета зубовного раздражающе ёрзали дюли и Мишаня, коротающие время со мной.

  Я наблюдал, как разбежался отряд по своим местам: команда Мурло рассредоточилась у стены, Розетта с тремя вернувшимися разведчиками и лучницами прошла сквозь баррикаду к первым завалам напротив опасного коридора, наблюдатели заняли свои посты. И всё замерло...

  У входа, который я гипнотизировал, что-то шевельнулось. Так долго стоял с вытаращенными глазами, что подумал, будто показалось. Ан нет, в зал аккуратно выглянула куклусклановская голова жабьей расцветки, настороженно повела буркалами вокруг, пару секунд изучала нагромождение впереди, потом фигура плавно перетекла в зал (другой глагол в этом случае сложно использовать). За первым ещё шестеро с командиром.

  Гады рассредоточились у входа, потом два крайних с разных сторон стали обходить завал. Я прикинул расстояние - больше десяти метров, с пукалок не достать. Не очень скрываясь, гады преодолели ещё несколько метров, когда заработали лучницы. Четыре стрелы прошуршали по ближнему к правому заградительному крылу противнику, потом ещё четыре. Гад резко пригнулся и отпрыгнул назад - реакция у него была потрясающая. В общем, ни одна стрела не коснулась зеленоватой шкуры, я только криво ухмыльнулся, а Мишаня рядом чертыхнулся сквозь зубы.

  Командир гадов поднял ближайшую к нему упавшую стрелу, приблизил к лицу изучающе, затем переломил одной лапой, а другой произвёл какое-то движение, и к правому крылу, к замершему товарищу стремительно понеслось четверо гадов.

  Как же быстры в действиях эти жабы! Меня бросило в пот. Донёсся писк поспешно убегающих к основной стене лучниц. Чудом девчонки успели, замешкались бы чуть - точно б получили разряд нейтрализатора в спину. Как только последняя из них проскочила проход в стене, как Мурло обрушил заготовленный щит и завалил его, а на стене появились встречающие бойцы, и зашипели пукалки. Гады поспешно затормозили и организованно отступили, так и не произведя ни одного выстрела. Серые же на стене будто с цепи сорвались, паля в сторону противника... И вдруг... один гад зашатался и упал... Второй покачнулся.

  Отвлёкшись на баррикаду, гады не заметили спрятавшихся до этого момента и теперь подкравшихся сзади Розетту и разведчиков. Трое не пострадавших бросились было вдогонку за убегающими, но властный писклявый окрик командира тут же поумерил их пыл, зато боец слева ускорил движение в обход завалов, надеясь обойти дюлей. Я снова в волнении сжал кулаки - только б Розетта не решила геройствовать и не остановилась - может и не заметить зашедшего в тыл противника... И только подумал, как она остановилась у левой баррикадки, что-то объясняя подопечным, которые тут же стали отходить. Командир гадов приблизился к выдвинутой вперёд троице и те начали осторожно продвигаться в сторону замерших дюлей, а потом отступил назад. Один из зеленокожих остался лежать, второй, видимо, только задетый зарядом, сидел рядом. Разведчики стали понемногу отступать, оставляя между противником прежнее расстояние. Вдруг у них за спинами объявилась фигура гада, завершившего незаметно свой манёвр. Зеленокожий молча навёл ничего не подозревающих дюлей пукалку и... замер. Ствол оружия стал клониться вниз. Из-за заваливающегося противника вышла Розетта и окликнула своих бойцов, которые ничуть не удивившись, стали быстро уходить вдоль стены вслед за Розеттой. Раздосадованная троица бросилась за ними, но я уже видел, что они не в силах их догнать. При том ещё, что ускорение - не их конёк, а с противоположной стороны - наши разведчики, то есть самые быстрые.