Рыцарь остался вереи красному полусладкому, кувшин осушил в три глотка, икнул, скосил глаза. Он пьяно засмеялся, помотал головой, пустой кувшин швырнул на ближайшую оплавленную глыбу. Сухо щелкнуло, черепки полетели во все стороны.

— Маг, а не пора ли нам… э-э-э… идти к дому Ключника? — пробормотал Шед.

— Пора! — согласился я. — Только еще чуть посидим, отдохнем…

Рыцарь покачнулся, посмотрел на меня мутным взглядом.

— Я уже наотдыхался.

— Нет-нет, — горячо возразил я. — Надо отдохнуть с запасом!

— Рыцарям по кодексу запрещено отдыхать, — возразил он.

— А ну его, твой кодекс! — фыркнул я.

— Ну ладно, — махнул рукой Шед. — Тогда подай мне еще кувшинчик. Вон тот, с серебряной печатью.

Рыцарь долго трудился над пробкой, но та почему-то не хотела открываться, и пальцы у него соскальзывали Воин плюнул от досады, просто отбил горлышко, запрокинул кувшин. Красный поток хлынул ему в рот. Шел закашлялся, булькнул, вытер лицо, причмокнул с удовольствием.

— Слушай, Шед, — сказал я и хлопнул рыцаря но плечу. — Хотел у тебя спросить…

— Ну? — кивнул рыцарь, зевнул, так что челюсти хрустнули.

— Ты говорил, тебе иногда бывает страшно…

Он изумленно икнул, посмотрел на меня блуждающим взглядом. Задумался, даже почесал затылок.

— Конечно! — сказал рыцарь серьезно. — Всем бывает. И я не исключение.

— Тогда почему ты такой… — я покрутил пальцем в воздухе, не в силах выразить свою мысль, — э-э-э… смелый? Как ты преодолеваешь страх?

Шед задумался еще сильнее, залпом осушил кувшин.

— Понимаешь, маг… — рыцарь пьяно икнул, засмеялся, потряс головой, стараясь прогнать блуждающую в ней муть, смешно вытянул губы. — Вот видишь ты в бою противника — он выше, шире в плечах, морда злая, доспех круче, и меч длиннее. Страшно… Но отступать некуда. Или он тебя, или ты его. А жить хочется.

— Но ведь бывают ситуации, когда есть куда отступать, — возразил я.

— Есть, — мотнул головой Шед. — Но если убежишь — это урон чести. Лучше сдохнуть, чем жить в позоре. И поэтому выхода нет в любом случае.

— Поня-атно, — протянул я. — Знаешь, сэр Шед, а ты нормальный мужик!

Рыцарь поперхнулся, на меня посмотрел дико, но тут же расслабился, захохотал весело. От души хлопнул меня по плечу.

— Ты тоже неплохой парень, маг! — засмеялся воин. — Тебя б в оруженосцы взять, вымуштровать.

— Ну уж нет! — замахал я руками в ужасе. — Храни меня боги! Лучше магию буду изучать, с посохом позанимаюсь.

— Ты правильно решил, — согласился рыцарь. — Но быть моим оруженосцем зря отказался. Я б тебя научил…

— Спасибо, я польщен, конечно, — сказал я. — Но уж лучше как-нибудь в другой раз.

— Смотри, маг, мое предложение остается в силе, — ухмыльнулся рыцарь.

— Хорошо-хорошо, — закивал я. — Подумаю как-нибудь на досуге. Если выживу.

Мы распили еще по кувшину. Какие-то они были несерьезные. Только начинаешь пить, а вино заканчивается. Я оценивающе глянул на пузатый бочонок, прикинул в уме. Нет, не осилю. Придется кувшины давить дальше. Мир покачивался, вращался вокруг меня. Я выставил вперед руки, попытался ухватить реальность и поставить ее с головы на ноги. Но в итоге упал с ящика и набил шишку об неудачно попавшийся камень. Я обиженно ругнулся, пнул обидчика, но камню было все равно, а я еще и ногу отбил. Рыцарь посмотрел на меня, расхохотался.

— Знаешь, сэр Шед, — плаксиво сказал я, — Ты, наверное, прав, нам пора к Ключнику. Засиделись что-то.

— А как же отдых? — возмутился рыцарь.

— В дороге отдохнем, — отмахнулся я. — Бери пару кувшинов, и пойдем.

— А это мысль, — согласился воин.

Он начал подниматься, но ноги подкосились, и он неловко упал рядом со мной.

— Так отдохнул, что ноги отнялись, — пожаловался рыцарь.

— Бывает, — согласился я. — Затекли, наверное. Надо размять. Тогда все будет в порядке.

Мы завозились, кое-как помогая друг другу, сопя и хрюкая, встали на ноги. Покачались, как на ураганном ветру, бормоча что-то несуразное и по-дурацки хихикая. Рыцарь потянулся к прилавку, взял в руки по объемистому кувшину и виляющей походкой решительно направился прочь.

— Сэр Шед, нам не в ту сторону! — хохотнул я. Рыцарь обернулся, поразмыслил немного, кивнул и молча пошел за мной. Мы обогнули несколько мусорных гор. Впереди опять показалась выжженая равнина, но, слава богам, безжизненная. Ни демонов, ни прочих упырей. Ровная, как стол. Спекшаяся земля блестела, как стекло. Мертвая рощица, на которую указал Грох, оказалась куда ближе, чем на первый взгляд. Пройти оставалось всего ничего.

Я указал на заросли, Шед икнул, облизнул губы, посмотрел на меня замутненными глазами. Я был в том еще состоянии. Голова гудела, ноги подгибались. Пьяницы, а не герои. Мы обнялись и побрели по равнине. Хорошо хоть трещин в земле не было, а то уже десять раз упали бы. И так спотыкались на ровном месте.

Шед откупорил кувшин, хлебнул, отдышался и вдруг запел. Я удивленно прислушался, но песня оказалась не из тех, что горланят в кабаке. Рыцарь пел о войне, мужской дружбе, суровых и жестоких буднях, о красавицах, что сводят с ума одним взглядом прекрасных черных глаз, о гордости и смелости… Старался, выводил мотив. Голос глубокий и хриплый, но красивый. Я послушал, потом неожиданно для себя стал подпевать. В груди странно защемило, накатила светлая грусть. Слова песни проникали в саму душу, затрагивали в ней те струны, что, казалось, давно замолкли. А может, никогда и не звенели.

Да, подумал я тоскливо, мы из разных миров. Он и я. Рыцарь чист душой. А я успел замараться, еще как успел. Брезгливо морщусь, зажимаю носик, ручки вытираю чистой тряпицей, но вонючее дерьмо уже накрыло с головой. В нем тепло и уютно, но подсознательно я знаю, что все-таки в дерьме. И от этого гадко. Хочется чего-то высшего. Душа томится, изнывает в плену. Может, правда в Нгар отправиться? Стать оруженосцем рыцаря?

Мы пересекли равнину, по пути допили остатки вина. Ногами перебирали с трудом, пару раз упали, но каждый раз каким-то чудом поднимались, шли дальше. У меня в глазах двоилось, предметы теряли четкость, со всех сторон мерещились жуткие хари. Я вздрагивал, хватаясь за рукоять меча, но рожи исчезали, появлялись другие. Рыцарь пер напролом, как баран, уже ничего не соображая. Наклонился вперед и быстро-быстро перебирал ногами. Если остановится, пропашет носом в стеклянной земле длинную борозду. Я и сам был хорош: равнина накатывала на меня волнами, бросалась, как дикий зверь. Я отпихивал ее ногами и ругался вполголоса.

Остановились у края рощицы, перевели дух. Впереди непролазная чаща, острые ветки переплелись, образовали сплошную стену. В такую полезешь — и завязнешь, исцарапаешься в кровь.

— У-у-у… — протянул Шед. — Что ж это такое! Маг, ты можешь что-нибудь с этим сделать? Ты маг или не маг?

Рыцарь махнул рукой в сторону рощицы, чуть не упал. Я его поддержал. Внимательно осмотрел преграду, прищурился.

— Сейчас все сделаю, сэр Шед, — заверил я рыцаря, — в лучшем виде. Не сомневайся.

Я отпустил воина, тот покачнулся, но все же удержался на ногах, посмотрел с ехидцей: мол, щас глянем на что ты способен. Недолго думая я нарисовал в возду-хе Знак Огня, подсмотренный во сне, а потом и в библиотеке. Ничего не произошло. Рыцарь издевательски расхохотался, потащил меч из ножен, намереваясь превратиться в дровосека. Но я махнул рукой: погоди, сейчас разберемся. Сосредоточиться не получалось, все-таки я был мертвецки пьян. Но я собрался и, подчиняясь какому-то наитию, еще раз начертал Знак. На секунду появилось знакомое ощущение, что испытывал в моем сне Мгир, в районе солнечного сплетения остро кольнуло. А в следующее мгновение Знак ярко полыхнул. Раздался громкий хлопок, меня отбросило назад волной сжатого раскаленного воздуха, по телу ударили мелкие камешки, обломки веточек, сыпануло горячим пеплом. Что-то грозно проревело, волосы у меня на голове начали скручиваться и тлеть. Я закричал, хмель мгновенно выветрился из головы. Я вскочил на ноги и отбежал подальше. В глазах мельтешили яркие пятна, в голове шумело. Я проморгался, вытер слезы. Поднял взгляд и чуть не уронил челюсть от изумления.