— Что ж, громила, удачи тебе! — услышал я собственный голос. — Бежать тебе некуда.
При том, что реплику эту иначе, чем совершенно сумасшедшей, не назовешь, часть моего рассудка оставалась более или менее нормальной. Ну, поглупела, конечно, чуть-чуть. В конце концов, Ик продолжал меня преследовать. Доведись ему хоть раз врезать мне своей чудовищной лапищей, подозреваю, это превратило бы в жидкую кашу кости в той части тела, куда пришелся бы удар (возможно, за исключением головы, поскольку по некоторым признакам кто-то уже проделал эту операцию с моей головой, причем незаметно для меня).
Пока мне удавалось уворачиваться и отстреливаться, но поддерживать подобный темп до бесконечности у меня бы не получилось. Я ранил Ика, возможно, замедлял его еще сильнее, но о том, чтобы убить его, речи не шло.
Все сводилось к простому вопросу: что круче, выносливость Ика или моя оборонительная магия? Так или иначе, времени у меня оставалось в обрез, да и силы, которыми я швырялся в преследующего меня Пожирателя, тоже начинали иссякать.
Прежде чем я узнал ответ на этот вопрос, характер поединка изменился.
Превозмогая боль, Ик сделал рывок и подобрался ко мне ближе, на расстояние удара. Я вовремя увернулся, едва не упал и, сделав несколько неверных шагов, с трудом восстановил равновесие. Ик ринулся за мной, и тут Сьюзен, дождавшись, пока он повернется к ней спиной, нанесла ему сокрушительный удар, от которого в воздухе расплылось облако жирного дыма.
Ее татуировки сменили цвет с черных на темно-алые, и двигалась она с безукоризненным изяществом, в полной тишине. Поэтому, когда тяжелая стальная ножка от стола ударила Ика под здоровое колено, это застало его врасплох.
Послышался резкий, жуткий треск, который можно сравнить только с падением дерева… ну, может, еще с залпом малокалиберного оружия. Стальная труба выбила колено Ика, повернув его ногу под неестественным углом.
Он взревел от боли, и одна рука его метнулась в сторону нового противника. И удар достиг цели. Несмотря на то, что Ик бил, лишенный равновесия, застигнутый врасплох и вообще падал, ему все же удалось отшвырнуть Сьюзен футов на десять. Палица вылетела у нее из руки, лязгнула о каменный пол и откатилась прямо в зеленый огонь.
Жар колдовского огня слизнул почти половину стальной трубы легче, чем газовый резак. Цвет пламени сменился на янтарный, фиолетовый и оранжево-красный. Оставшаяся часть ножки откатилась обратно, и конец ее раскалился добела.
Все это я видел только краем глаза.
Сьюзен грянулась о землю со спиной, вывернутой под неестественным углом.
Ик ринулся на меня, бестолково стоявшего в полном потрясении от столь быстрого поворота событий. Поэтому Пожирателю более чем хватило времени на то, чтобы налететь, рвануть меня когтями и отвесить плюху, отшвырнувшую меня на пару десятков футов, на другой конец круга.
Мой заговоренный плащ в очередной раз устоял перед когтями Ика, но самой силы удара (наверное, именно такой кувалдой он впечатал моего Голубого Жучка в спортивную тачку Томаса) он не смягчил. Вот этого я и боялся; тело мое врезалось в каменный пол, и меня охватило какое-то отстраненное спокойствие, в то время как гоблины возбужденно взвыли.
Я все равно что умер. Просто и ясно. Единственное, чего я не знал еще, — так это того, доживу ли до того момента, как шок от столкновения пройдет, и я почувствую боль. Ну, и еще я мог подумать, на кого нацелить мое смертное проклятие.
Бестолково болтавшиеся руки-ноги немного смягчили падение, и я, перекатившись, остался лежать на спине, чуть повернув вбок нижнюю часть тела. Ик запрокинул голову и издал клокочущий вопль. Чайник со свистком расплавился бы от зависти. Сердце его грохотало как гром в грозу, и тело мое вдруг похолодело, словно я приземлился в лужу ледяной воды. Ик медленно, хромая, приближался ко мне. Он взвыл и занес руки над головой, готовясь опустить их мне на голову. Если хочешь навести на кого-то смертное проклятие, поторопись, прошептал голосок у меня в голове.
И тут в голове моей прозвучал другой голос, громче и яростнее. Перед глазами мелькнули те немногие изображения Мэгги, которые я успел увидеть, а еще жуткие, страшнее самой смерти картины: Мэгги в руках Арианны. Если я умру здесь и сейчас, вызволить ее из тьмы будет некому.
Надо постараться.
Я нацелил обе руки на менее израненную ногу Ика и разрядил в него запас всех оставшихся у меня колец.
Со стороны это, должно быть, выглядело как один из трюков кунг-фу, хотя на самом деле кулаки мои не сделали ничего, разве что получили новую порцию ссадин. Однако высвобожденная из колец энергия врезала Ику по ноге с такой силой, что буквально выбила ее из-под него. Ик повалился набок.
Я отчаянно перекатился по полу, на волосок избежав угрозы оказаться под его тушей. Ик грохнулся рядом со мной, булькая от боли.
И тут я вдруг увидел, как его можно убить. Я ни за что не заметил бы этого, не валяйся я на спине и не смотри вверх над собой.
Я поднял жезл и нацелил в потолок, скрывавшийся в полумраке, но все же различимый. Потолок не зала, но пещеры. Пол ее выровняли и отполировали, но потолка не трогали, и с него тут и там свисали бегемотовыми клыками сталактиты размером с рейсовый автобус. Я удостоверился в том, что Сьюзен лежит в дальнем конце круга, как можно дальше от того, что я собирался уронить.
А потом метнул весь свой страх, всю свою злость в основание огромного каменного клыка, нависавшего почти прямо над нами, вложив в этот разряд все, что у меня оставалось.
Бело-голубой огонь вырвался из моего жезла с такой силой, что покрытая рунами деревяшка взорвалась облаком пылающих щепок, и с грохотом ударил в далекий сталактит. Совсем рядом со мной Ик зашевелился, приподнялся и снова замахнулся мне в голову.
Я выбросил обе руки вверх, прошипел:
— Aparturum! — и последним усилием воли отворил портал между залом Эрлкёнига и материальным миром, круглое отверстие диаметром фута в четыре, в трех футах от пола и параллельное ему, ориентированное так, что вход в него располагался сверху. А потом съежился под этим отверстием калачиком и прикрыл голову руками.
Тонны и тонны скалы медленно, со смертоносным каким-то достоинством обрушились вниз. Сердце Пожирателя забилось вдвое быстрее. А потом раздался неописуемый грохот, и весь мир померк.
Несколько секунд я лежал на боку, не решаясь пошевелиться. Камни продолжали падать то там, то здесь, еще пару минут, и лишь потом грохот постепенно стих. Звук напоминал хлопки попкорна, только, знаете ли, громче, как если бы попкорн был каменный.
Только после этого я позволил себе поднять голову и оглядеться по сторонам.
Я лежал в почти идеально круглой могиле диаметром в четыре фута и глубиной футов в пять. Стены могилы были абсолютно ровными, хотя по трещинам и щелям я видел, что состоят они из неплотно прилегающих друг к другу камней, размером от моего кулака и до легкового автомобиля.
Над моей головой неярко светился отворенный портал. Все камни, которым полагалось бы обрушиться на меня, упали в портал и через него в материальный мир.
Я перевел дух и закрыл портал. Я надеялся только, что никто не шатался там, куда этот портал открывался. В кафетерий ФБР? Способа узнать этого я себе не представлял, разве что выглянуть в портал и посмотреть. Мне очень не хотелось никакого побочного ущерба или чего-нибудь в этом духе.
Впрочем, та часть моего мозга, которая сохранила еще способность мыслить, настаивала на том, что скорее всего ни о каких камнях в материальном мире речь не идет. Любая материя из потустороннего мира, попав в наш, превращается в эктоплазму, если только ее не связать энергией с помощью заклятия. Лично я точно не пытался сообщить попавшим в портал камням никакой энергии. Так что я с высокой степенью вероятности просто сбросил куда-то в здании ФБР несколько тонн слизи, которая испарится в считанные секунды. А следовательно, и шансы того, что я нанес травмы какому-нибудь незадачливому ФБРовцу, приближались к нулю.
