— Угу. Не могу утверждать наверняка, не обследовав всего этого физически, но хлам этот похож на ритуальные принадлежности.

Я нахмурился и принялся сверять ссылки по номерам.

— И, если верить тому, что здесь написано, все они отправлены с тайного склада в Неваде в… — Я покосился на Сьюзен. — Когда захватили Мэгги? Какого числа?

— Чуть меньше чем за сутки до моего звонка тебе.

Я нахмурился еще сильнее.

— Их отправили в тот же день, когда захватили Мэгги.

— Да, — подтвердила она. — Примерно через три часа после похищения.

— Куда отправили?

— Хороший вопрос, — буркнула она. — Если это вообще связано каким-то образом с Мэгги.

— Довольно много шансов на то, что не связано, — вмешался Мартин.

— Угу. Вы бы лучше занялись остальными имеющимися у нас нитями, Марвин. — Я испепелил его взглядом и вернулся к изучению бумаг. — Если я определю, для чего используют эти принадлежности, возможно, я мог бы и разрулить заклятие. Насколько я понимаю, они предназначены для танца, призывающего дождь. — Я задумчиво похлопал стопкой бумаг по колену. — Этим и займусь. А тем временем, Молли, сходи-ка переговори с отцом Фортхиллом лично — телефоны могут прослушиваться. У Фортхилла есть кое-какие связи на юге. Передай ему, что мне хотелось бы знать, не сообщал ли кто-нибудь оттуда о чем-либо необычном. И возьми с собой Мыша — пусть прикрывает тебя со спины.

— Я могу сама о себе позаботиться, Гарри. Еще светло ведь.

— Оружие твое, Кузнечик, — произнес я по возможности похоже на магистра Йоду. — Тебе не понадобится оно.

Она раздраженно нахмурилась.

— А знаете, мне кажется, в мире существуют и другие источники цитирования, не только «Звездные Войны».

Я сощурился в лучших традициях Маппетов.

— Вот потому ты и проигрываешь.

— Это даже не… Тьфу. Проще сделать, как вы хотите. — Она встала и протянула руку. Я бросил ей ключи от Голубого Жучка. — Идем, Мыш.

Мыш поднялся со своего места у плиты и подошел к Молли.

— Подожди-ка минутку, детка. Сьюзен, — я повернулся в ее сторону, — что-то в этом деле не дает мне покоя. Нехорошие парни знали, где нас искать. Скорее всего они сидят у кого-то из нас на хвосте, так что вряд ли стоит разгуливать с нарисованной на спине мишенью. Может, вам с Мартином прогуляться, посмотреть, не удастся ли поймать эту нашу тень?

— Они нас увидят и слиняют, стоит нам выйти из дома, — заявил Мартин.

— О! — мгновенно просветлела Молли. — А ведь верно!

Я вышел забрать почту и прогулять Мыша за домом, а Молли, Сьюзен и Мартин тем временем выскользнули за мной следом за дверь под прикрытием завесы — что-что, а завесы у Молли высшего класса. Я дал Мышу пять минут на все про все, потом кликнул его, и мы вернулись в дом.

Молли опередила меня — за это время она успела вывести Сьюзен с Мартином за пределы видимости любого, кто устроил бы наблюдение за моей дверью, и вернулась обратно.

— И как? — поинтересовалась она как бы невзначай. Но я-то ее достаточно знаю, чтобы понимать, когда ей важно знать мое мнение.

— Чисто сработано, — похвалил я. — Горжусь.

Она кивнула — чуть более энергично, чем требовалось бы для простого подтверждения. Блин-тарарам, я очень хорошо понимал, как она должна себя чувствовать: отчаянно желать продемонстрировать учителю свой талант, свое умение. Мне, например, понадобилось лет десять на то, чтобы более или менее разумно оценить прошлое — и понять, каким неопытным и глупым я был в ее годы, и как мне повезло, что обучение не стоило мне глаза или пальца.

Я не слишком беспокоился, посылая девчонку на задание. Поручение я ей дал несложное, да и Фортхилл относился к ней с симпатией. Боец из Молли так себе, зато она хорошо умеет избегать драки, если ее предупредить хоть немного — на то я и отправил с ней Мыша. От внимания моего пса мало что ускользает. Если им будет угрожать опасность, Мыш предупредит ее, а там раз-два, фокус-покус — и где они оба?

С ней все будет в порядке.

— Не задерживайся, — наставлял я ее. — Ушки на макушке. Не лезь на рожон. Не то лишу годового жалованья!

Она улыбнулась в ответ.

— Так вы ж мне все равно ничего не платите.

— Вот черт, — сказал я. — Опять не повезло.

Она просияла очередной улыбкой и выбежала за дверь. Мыш следовал за ней по пятам с самым серьезным видом, насторожив уши. По пути он прихватил со столика свой кожаный поводок: Молли совсем забыла про городские законы о выгуле собак. Впрочем, не думаю, что Мыша особо волновали законы. Согласно моей теории, он предпочитает ходить на поводке только потому, что люди относятся к огромной собаке спокойнее, если она «разумно ограничена».

В отличие от меня он вполне социальный тип. Точнее, собака. А ладно, не важно.

Я подождал, пока заведется мотор Жучка, и запер дверь. Потом взял распечатки Мартина, сдвинул ковер, закрывавший люк в полу в гостиной, и спустился в свою лабораторию.

— Моя лаборатория, — произнес я, растягивая каждый слог. — И почему бы, когда я говорю это, мне всегда хочется добавить «мво-ха-ха-ха»?

— Перебрали ужастиков от «Хаммер-Филмз»? — послышался снизу ехидный голос.

Я поставил ногу на последнюю ступеньку, пробормотал заклинание, сделал пасс рукой. Тут же зажглась дюжина свечей.

Моя лаборатория не отличается изысканностью обстановки. Это бетонная коробка — фундамент жилого дома. Должно быть, когда дом строился, кто-то поленился забить это пространство землей или гравием. Вдоль стен тянутся полки и столы, забитые всяким чародейским хламом. В центре помещения стоит длинный стол, почти полностью занятый отлитым по частям из алебастра масштабным макетом центра Чикаго — вплоть до уличных фонарей и деревьев.

У моей ученицы тоже есть свое рабочее место — маленький столик между двумя стеллажами. При том, что на столике постоянно добавлялось тетрадок, инструментов и материалов, ей каким-то образом удавалось сохранить хотя бы часть его поверхности свободной. Все у нее было аккуратно разложено и безукоризненно чисто. Граница между Моллиным и моим рабочими пространствами наглядна и недвусмысленна — словно начерчена на карте.

За последний год я усовершенствовал свой круг для заклинаний — пятифутовый обруч из свитых вместе медных, серебряных и железных жил, заделанный в бетонный пол. Обруч, заказанный у гнома — серебряных дел мастера, обошелся мне в три штуки зеленых. Сами материалы стоят не так дорого, но гномы терпеть не могут работать с железом и соглашаются на это только за солидную компенсацию.

Каждая вплетенная в круг металлическая жила покрыта рунами и знаками, позволяющими контролировать магические энергии на порядок лучше, чем любой простой круг. И символы на каждой жиле разные, вырезанные с точностью, на которую способны только гномы… ну, может, еще компьютеры. По всему кругу мерцали крошечные вспышки вроде статических разрядов, но мягче, более текуче — красные, голубые, зеленые.

Для чародея я сравнительно молод, однако кое-что иногда мне удается на славу.

Одна полка заметно отличается от всех остальных. Это обычная доска, по обоим концам которой громоздятся вулканические конусы оплывшего свечного воска. Посередине ее белеет человеческий череп, окруженный сентиментальными романами в мягких обложках. Стоило мне спуститься, как в пустых глазницах черепа затеплились оранжевые огоньки, взгляд которых пошарил по помещению и остановился на мне.

— Слишком много ужастиков от «Хаммер-Филмз», — повторил Боб-Череп. — Или, может, слишком много шоу ужасов «Рокки-Хоррор».

— Дженет, Брэд, Рокки… гм… — с готовностью подтвердил я. Подойдя к полке, я снял с нее череп («Уй-яяя!» — взвыл Боб) и отнес его на более или менее свободный стол. Водрузив череп на стопку тетрадей, я положил перед ним Мартинов конверт.

— Нужно твое мнение об одной штуке. — Я открыл конверт и принялся раскладывать распечатанные Мартином фотографии.

Некоторое время Боб молча разглядывал их.