Каждый вампир в третьем облике наделен какой-то сверхъспособностью. Марина могла дышать огнем и эта ее способность увеличивалась в разы и распространялась по всему телу, когда она становилась синим монстром.

Девочки по очереди подходили к воображаемому врагу и атаковали его. Цель состояла в том, чтобы попасть ему в голову и не задеть остальное тело. Бабахнуть-то можно, а попасть с огромного расстояния сложно. Вот тут-то Марина и увидела девушек в действии. Одна атаковала слишком сильно и снесла всю площадку едва не задела преподавательницу.

— Упс.

— Плохо, следующая, — со вздохом говорила женщина.

У следующей девушки снаряд из снега и льда полетел почему-то назад и превратил лес позади в ледовый аттракцион. Третья умудрилась все-таки попасть по цели, но оторвала кукле руку вместо головы. Четвертая подпалила себе волосы и бегала с диким визгом по всему тренировочному полю, пока ее не потушила преподавательница. Пятая — постоянно хохотала. Ее атака облетела вокруг цели и повернула в сторону одноклассниц. Марине вместе с одноклассницами пришлось спасаться бегством и прыгать в яму. Девушки, еще повизгивая от переизбытка эмоций, вылезли из ямы и продолжили тренировку.

После школы на свадьбу Марина так и не удалось попасть. Бериан не пошел, а остался в лазарете, и Маринка решила присоединиться к нему. Она отвела на праздник девочек, скромно поздравила Вериа и объяснила ей ситуацию. Вериа сказала, что Марина еще погуляет на своей свадьбе.

Бериан лежал в лазарете один, если не считать пару врачей. Охотникам равновесия долго болеть нельзя, поэтому в палатах немноголюдно.

Он слабо улыбнулся, когда она села к нему на койку и погладила по руке, прикрепленной наручниками.

— Ты меня любишь? — спросила Маринка в третий раз за день.

— Еще раз меня об этом спросишь, я тебя загрызу, — ответил Бериан, рыкнув.

— Тогда загрызи меня нежно, — захихикала Марина.

Она не увидела, как появилось нечто странное во взгляде вампира. У него начался приступ, зрачок сузился и внимательно следил за ее движениям, кулаки сжались. Но Марина не замечала, она прилегла на его руку и обняла Бериана за шею.

— Как ты себе представляешь нашу свадьбу? — спросил девушка, но не услышала ответа. — Бериан? — снова нет ответа. — Бериан, чего ты молчишь?

Она неожиданно ощутила, как его зубы впиваются в ее руку. Все случилось быстро. Глаза Марины расширились от изумления. Она не могла описать свое состояние. Девушка определенно чувствовала, как его яд распространяется по ее крови. Но он не вызывал боли, а наоборот. Эйфория, туманящая разум.

Из-за необычного состояния эйфории Марина не заметила, как оказалась сидящей за столом. Лицо ей протирали мокрой тряпкой один из врачей охотников равновесия. Напротив нее сидел Карглос и задумчиво смотрел на выгибающегося дугой Бериана. Садюге вставили кляп в рот и дополнительно привязали ремнями.

— Он укусил меня, — ошеломленно сказала Марина, дотрагиваясь до опухшей ранки. Руки тряслись, она все еще ощущала, как по венам бежит его яд.

Карглос молча приказал врачу оставить их одних.

— А почему вы не на свадьбе? Вас же пригласили, — спросила Маринка, хмуро натягивая рукав на укус.

— Уже утро, свадьбу отгуляли, — ответил он скупо.

— Не могу поверить, он меня укусил.

— Ты неправильно все поняла, — сказал Карглос. — Во время приступа не только ярость выходить на наружу, но кое-что еще. Его укус вызывает не только у тебя эйфорию, он сам ее чувствует. Они не пьют кровь, и их яды не превращают другие расы в вампиров, но некоторые свойства все же сохранились. Короче говоря, ему давно пора жениться.

Марина покраснела. Она поняла, что имел в виду Карглос.

— Вы сказали яды, — заметила девушка, решив сменить тему.

— Да, у белых вампиров так и осталось три яда. Первый лечит вампиризм, второй лечит заболевания, а третий может вернуть с того света.

— В смысле? Оживить мертвого?

— Да, этот яд отличается от двух других хотя бы тем, что он серебристый. Его очень мало, и хватает только на двух. Накапливается в течение месяца после использования. Думаю, тебе нужно поспать, без привычки яд белого вампира сильно выматывает.

— Спасибо, — скромно улыбнулась девушка и легла напротив Бериана на соседнюю кровать. И последнее что она видела — зеленые глаза Садюги…

Одна, совершенно одна и в душе пустота. Лиме казалось, что ее жизнь состоит из одних потерь и утрат. Вначале Марина и семья, последней стала Вика. Хватит ли у нее сил бороться дальше после всего, что с ней случилось? Сдастся ли она сейчас, когда для исцеления осталось совсем немного. Даже укус лорда лордов ничего не изменил. И теперь, когда она в нескольких шагах от успеха, неужели свернет? Кулаки непроизвольно сжались.

Олимпиада дернулась, но цепь выдержала ее отчаянный порыв. К ней больше никто не спускался. Девушка слышала, как переговаривались адские вампиры рабы, плакали пленники в соседних камерах, капала вода с потолка. Она прекрасно понимала, что сбежать будет нелегко, если вообще удастся выбраться из логова вампиров. Встреча с Лиэном доказала, что она не самый сильный адский вампир на свете, есть другие с кем ей не справиться в одиночку.

Лима надеялась, что Урту и Скрепке удалось скрыться, что с ними все в порядке. Она не хотела еще и их потерять.

— До последней капли крови! — прошептала одними губами девушка. Из глаз покатились хрусталики слез.

Олимпиада дотронулась до уха, когда поправляла волосы, и случайно коснулась сережки-дракончика. Она неожиданно вспоминала последние слова сероглазика: «Хранители сражались одни, но за их спиной всегда стояла армия». Что он хотел сказать этим? Чем особенен невзрачный белый дракончик в ее ухе?

— Армия, — прошептала, как заклинание.

Мозг начал лихорадочно искать ответ. Лима погрузилась в воспоминания, в белоснежную «библиотеку» разума и расшвыряла аккуратно сложенные книги в разные стороны. Все не то! Не то!

Собрать мысли она всегда успеет, но сейчас ей нужен ответ. От этого зависит ее свобода. Только на свободе она сможет закончить начатое и продолжить дело Сирены. Смерть сестры не должна стать концом ее дороги. Она будет бороться, и сражаться, вампирам не удаться заставить свернуть ее с начертанного пути.

Вика сделала выбор, и он оказался неправильным. Лима же не должна допустить ту же ошибку и повторить участь младшей сестры.

— За тебя, сестра, — улыбнулась девушка, найдя нужную книгу. Воспоминание-книга рассыпалась блестящей пыльцой в ее руках.

Ошейник рассыпался мелкой трухой и девушка начала делиться. Вскоре в тюрьме не было места от многочисленных клонов Лимы. Они были точной ее копией. Вот она армия! И это армия выведет ее на свободу!

Для адских вампиров стало сюрпризом, когда сотни беловолосых девушек атаковали их. Белый замок затрясся, от стен откалывался в больших количествах камни. Вместо одной пораженной вампирши поднимались десятки. Они яростно сминали ряды противника, пока целой толпой не выбежали на улицу. За девушками следовали освобожденные пленники, среди них были и молодые эльфы.

Именно эту картину увидели подоспевшие эльфы Дармагада и Скрепка в одиночестве. Гоблинов заарканить не удалось, больно тупые попались. Наблюдатели смотрели и не верили глазам. То, что творилось, не передавалось словами.

Белый замок адских вампиров перестал существовать, а копии Лимы пропадали, пока не сложились в нее настоящую. Девушка упала на колени и обернулась на разрушенное здание. Она это сделала. Она сумела. Пусть там не была главного ее противника, но маленькая победа за ней, теперь Лима свободна, а вместе с ней свободны остальные пленники.

Ее попытались поразить выжившие адские вампиры-рабы, но их встречала смерть. Лима, словно в замедленной съемке видела, как летели просто огромные черные стрелы во врага. Невидимые для нее стрелки не мазали и точно находили цель, будто нет многометрового расстояния и препятствий. «Эльфы» — поняла Олимпиада изумленно. Она прожила среди эльфов достаточно долго, дабы определить стрелков, хотя этих эльфов девушка вряд ли знала. Такие большие и черные стрелы ей еще не встречались.