— Тут у вас не очень-то размахнешься, верно? — Кервин отчаянно тянул время.

— Это ваше дело. Кто из вас оплатит перерасход на данный момент? После этого я удалюсь и не стану больше вам мешать.

Кервин уповал на то, что вот-вот придет помощь, но этого не происходило.

— Не понимаю… Вам следует обратиться к мистеру Рейлу. Это пруфиллианец, который нас здесь поселил. Он готов оплатить все наши покупки.

Усы грызуна подергались, морда заострилась.

— Ни в этом номере, ни во всем отеле Рейл не значится.

— Не может этого быть! Кто же сделал предварительный взнос за покупки?

— Это произошло автоматически при вашем вселении. Полагаю, взнос сделали вы сами.

— Нет, здесь какая-то путаница, — зачастил Кервин. — Видите ли, мистер Артвит Рейл поселил нас здесь и сказал, что кредитует нас. Я уверен, что с минуты на минуту он возвратится, и все уладится. До вечера все так или иначе прояснится.

— Вечер уже наступил, — строго произнес Томун. — Срок предоставления счета истек несколько часов назад.

— Что такое — несколько часов? — неубедительно промолвил Кервин. — Велика важность!

— Еще как велика! — ответствовал грызун. — Счет говорит сам за себя. Дорогая одежда, сладости, напитки, эксклюзив… Расплачиваться за все это придется немедленно, во избежание последствий.

— Уверен, что Рейл скоро возвратится.

Грызун обнажил зубы.

— Кто этот Рейл, которого вы все время упоминаете? Пусть лучше кто-нибудь из вас произведет выплату — это позволит мне почтительно удалиться. В противном случае…

— Погодите-ка… — Кервин вытащил из кармана бумажник. После минутных поисков на свет была извлечена кредитная карточка «Виза». — Это годится?

Томун взял карточку заросшей лапой, оглядел ее с обеих сторон и, прежде чем Кервин успел ему помешать, откусил кусок пластмассы. Отдав владельцу карточку с отгрызанным углом, он задумчиво проговорил:

— Вкусно, но, боюсь, не слишком питательно. Печеньем вам меня не купить.

— Чем же нам тебя купить, крысенок? — небрежно осведомился Кипяток.

— Я пропущу вашу дерзость мимо ушей, если вы расплатитесь.

— Кстати, какие у вас тут деньги в ходу? — осведомился Кипяток.

— Любые зарегистрированные кредитные чипы. Вряд ли вы имеете связь с «Фериффом Плакона».

— Сейчас проверю. — Кипяток наклонился к уху Кервина. — Ты ведь у нас умник, вот и придумай что-нибудь.

Кервин посмотрел на него, потом на служащего гостиницы.

— Мы можем предложить в качестве залога свое имущество?

Томун с сомнением покосился на него.

— Если вы имеете в виду свое теперешнее облачение, то за него вам не получить и стакана воды. Если же речь идет о только что приобретенном, то оно и так не поступит в ваше распоряжение до тех пор, пока вы не оплатите счет отеля.

— Вы хотите сказать, что я вроде как понапрасну столько времени занималась покупками?

— Жизнь полна огорчений, крошка, — сказал Миранде Кипяток.

— Кроме того, — продолжил Томун, — я представляю отель, а не магазин. Вам все равно потребуется кредитная линия.

Кервин присел на кровать.

— Значит, придется ждать возвращения Артвита Рейла.

— Напротив, сэр. У меня нет никаких доказательств существования загадочного мистера Рейла. Боюсь, я вынужден попросить вас освободить помещение.

— Освободить? — Недоразумение превращалось в серьезные неприятности. — Но нам совершенно некуда идти! Мы здесь чужие, без денег. Будь у нас деньги, мы бы отдали их вам.

— Ваши личные трудности меня не касаются.

— Дайте нам хотя бы несколько часов! Уверен, что к тому времени Рейл возвратится.

— Эй, погодите! — закричал Кипяток. — У меня есть идея. Измир, лети-ка сюда.

Все это время Астарах болтался у потолка. Сейчас он, распластавшись, как зонтик, спланировал на зов. Кипяток по-дружески приобнял поблескивающий диск.

— Разрешите представить: Измир Астарах, наиболее ценный…

— Кипяток! — одернул его Кервин. — Мы не имеем права…

Низкорослый панк окинул его презрительным взглядом.

— Что ты несешь? Этот проныра Рейл заставил нас пролететь с ним полгалактики, запер нас здесь и исчез. Теперь нас собираются вышвырнуть на улицу, а его ищи-свищи. — Он улыбнулся Томуну. — Возможно, Измир — самое ценное, что есть во Вселенной. Годится для залога?

Грызун покрутил ус и искоса глянул на висящую в воздухе загадку.

— С виду не такая уж и ценность. Фокус с левитацией хорош, но в нем нет ничего уникального.

— Вот что я вам скажу. Берите его под залог, пока не вернулся старина Рейл.

— Сожалею. Лично я с радостью помог бы вашему затруднению, но, как я уже указывал, мы не занимаемся бартером.

Кипяток убрал руку, и Измир снова взмыл к потолку, чтобы наблюдать оттуда своим синим глазом, как Кипяток укладывается на кровать.

— Тогда вот что я тебе скажу, носатый. Мы просто останемся здесь, и ты с нами ничего не сможешь поделать. Так что ступай в свою нору, а мы спокойно дождемся возвращения Рейла.

— Вынужден просить вас немедленно освободить номер.

— Ты уж прости нас, пожиратель сыра, но мы никуда не уйдем. —

Кипяток скрестил руки на груди и откинулся, наслаждаясь подвесным ложем.

…Спустя пять минут все трое стояли посреди бульвара напротив отеля, угрюмо наблюдая за хорошо одетыми постояльцами, беспрепятственно заходящими внутрь. Кипяток рад бы был дать Томуну отпор, однако тот вызвал на подмогу двоих мордоворотов с медвежьей осанкой, протискивавшихся в гостиничный коридор с трудом и по одному. Те аккуратно вынесли несговорчивых постояльцев из отеля, сперва предупредив их, что в следующий раз об аккуратном обращении придется забыть.

Земляне остались в чем были, разве что успели распихать по карманам кое-какую мелочь из заказанного. Кипяток больше всего расстраивался из-за того, что выдворение свершилось слишком стремительно и он не успел украсть из номера полотенце.

Кервин горевал по иному поводу: вместо того, чтобы поддаться заразе бессмысленного приобретательства, ему следовало бы принять душ и почистить зубы. Чувствуя себя грязным и потерянным, он уселся на гладкий тротуар, напоминавший розовый пенопласт. Кипяток прислонился к стене и, стоя на одной ноге, глазел на толпу. Миранда по своему обыкновению сложила руки на груди.

— Не очень-то вежливо с их стороны. Что за обращение! В Хьюстоне у такого отеля отобрали бы все звезды. — Она вздохнула. — А сколько чудесной одежды! Неужели они решили, что мы не собираемся платить? Никогда в жизни меня так не оскорбляли!

— А мне больше всего хочется снова увидеться с нашим приятелем, — проговорил Кипяток, постукивая кулаком по ладони. — С ненаглядным другом Артвитом Рейлом. Придется заколотить ему зубки поглубже в горлышко.

Измир Астарах являл собой сейчас грубую пародию на Кипятка: он тоже опирался о стену, отрастив для этой цели две длинные голубые ножки, и тоже поколачивал голубым кулачком по голубой ладошке. По всем четырем конечностям скользили вверх-вниз желтые кольца. При каждом соприкосновении кулака с ладошкой вспыхивала молния и раздавался гром, резонировавший от стены и смущавший клиентов гостиницы.

— Он вернется, — напомнил Кервин спутникам. — Не забывайте, что с нами Измир.

При упоминании своего имени Астарах покосился на Кервина, убрал с глаз долой свои эфемерные конечности и приобрел пирамидальные очертания, чтобы, перекувырнувшись, резко вытянуться.

— Ну и дубина же ты!

Кервин удивился.

— Ты это о ком?

— О тебе. Представляешь, если он все-таки не вернется, и мы застрянем здесь с этим Измиром? Вдруг наш приятель Рейл пришел к выводу, что Измир ему не нужен? Не забывай, что мы не знаем, какая часть из того, что нам наговорили, правда, а какая родилась в его травянистой башке. Возможно, он вообще все выдумал, чтобы спасти шкуру. Вдруг Измир — всего-навсего амулет или тому подобная дрянь? А что если Измира можно выследить? Он вырабатывает уйму энергии. Оомемианы каким-то образом шли по его следу. Недаром он все время взрывается. А Рейл хорош: приволок нас на этот Недсплен, запер без гроша, да еще навязал на нашу голову Измира! Сейчас он наверняка летит себе на Пруфиллию и хохочет во все горло: ведь оомемианы примутся теперь за нас. Скажи, что будет, когда оомемианы нас найдут? Думаешь, они станут слушать объяснения и извинения каких-то первобытных приматов? Раз они не пожелали выслушать нас в Альбукерке, то здесь и подавно не будут нянчиться с нами. Я уже знаю, как они поступят: оставят от нас мокрое место, а эту пакость заберут на свою ненаглядную Оомемию. Там их увешают медалями, а от нас только и останется, что заметка в утренней газете: «Студенты из Нью-Мексико и блестящий местный музыкант пропали ночью в горах».