Она улыбнулась и вышла из комнаты. Я встал и поискал глазами свитер, который одевал утром на прогулку… Странно. Его нигде не было, как и джинсов. Покопавшись в гардеробе, я достал черные брюки и серую рубашку. Кожаная куртка лежала в кресле и была влажной, плюс ко всему с запахом нашатыря. Я замер в замешательстве и принюхался. Действительно нашатырь… Ощупав карманы, я не нашел шприца с вакциной. Неужели потерял?

Спустившись по ступеням во двор, я увидел через низкий чугунный заборчик Аню. Девушка шла с плеером в ушах и подпевала исполнителю. Я окликнул, и она подошла к калитке.

– Привет, – ее голос был дружелюбно-безразличным.

– Привет. Ты одна? А Митька где? – я осмотрелся по сторонам, но парня рядом не было.

– А ты что, не помнишь? Ну, Артем, тебе надо меньше пить! – она рассмеялась. – В больницу поехал, плечо зашивать.

Меня передернуло… Абсолютно ничего не помню...

– А что с ним? – я вцепился в ограждение между нами.

– Ну, сосед, ты даешь! Кира правильно не давала тебе выпивать. Вы же с Митькой вместе прыгали. После очередного тоста, решили испытать тарзанку и вот…

– Так он сорвался? – я облегченно вздохнул.

– Еще как. Врач сказал, десять швов наложил. А ты крепкий, вместе же упали… – Аня усмехнулась, – Ну давай, пока.

Девушка двинулась дальше, на ходу снова одевая наушники.

Я развернулся и пошел на задний двор к Кире. Она сидела в беседке, вытянув ноги на скамейке. Я подошел к любимой, и усаживаясь, положил ее ноги себе на колени.

– Митя в больнице, – я поправил ее завернувшуюся брючину. – Совсем не помню, как это произошло.

Кира бросила на меня недоверчивый, настороженный взгляд, но ничего не ответила.

– Поэтому ты такая? Ты сердишься на меня?

– Нет. Я тебя люблю, и этого ничто не изменит, – она взяла мою руку и прижалась к ней губами.

– Я тоже тебя люблю, моя хорошая.

Мы долго сидели и смотрели на уходящее солнце. Когда последний его лучик скрылся в бору, к дому подъехала машина.

– Это Андрей, – Кира поднялась, и я встал за ней.

Андрей уже сидел на крыльце, когда мы подошли к дому. Парень странно на меня глянул и откашлялся. Понятно, он теперь человек, а я ситалит, ему есть чего опасаться.

– Привет, тунеядцы.

– Здорово! – мы пожали друг другу руки и прошли в дом.

– Надеюсь, ты не рассчитывал на ужин? – Кира включила кофеварку.

– От тебя дождешься, – он засмеялся.

Мы просидели на кухне минут пятнадцать, а потом Андрей вспомнил, что сегодня по телевизору матч и рванул в гостиную, узнать счет.

– Артем, мне нужно с тобой поговорить, – Кира тоже встала из-за стола и направилась в спальню.

Я двинулся следом. Меня, не переставая, преследовало странное ощущение, словно все вокруг ненастоящее.

– Кира, я хочу, чтобы ты мне все объяснила, – начал я с порога. – Я вижу, что-то не так. С отцом беда?

– Нет, он жив и здоров, – Кира стояла лицом к окну. – Все отлично. Иди ко мне.

Я подошел, и она сразу же развернулась ко мне. В ее серых холодных глазах я не видел ничего: ни любви, ни огня, ни жизни. Не дав мне сказать больше ни слова, Кира притянула меня к себе и со сдавленным, мучительным стоном поцеловала.

Сквозь волну удовольствия, я почувствовал легкий укол в шею, и отстранившись, нащупал пальцами ранку.

– Что это? – подняв глаза, я увидел слезы? на щеках Киры.

...Ситалиты не плачут, но она всегда была особенной…

– Это жизнь, любимый. Я возвращаю ее тебе… – родное лицо стало растворяться в тумане. – Ты должен быть человеком. Прости меня за эгоизм… Я не имела права желать тебя для себя.

Прощай…

****************************

Я открыл глаза. Первое, что меня насторожило, это размеренный гул, словно я лежал рядом с открытой водой. Я сел и огляделся. Небольшое бунгало было типичным для морских курортов. Но…

Как я здесь оказался?

Почему я так плохо вижу? Почему не чувствую запахов…

«Ты должен быть человеком… Прощай… »

Боже… Кира…

Она ввела мне свою сыворотку. Она бросила меня… Снова…

…Я не ситалит...

– Нет! Нет… – я стиснул зубы и застонал. Подушка улетела в угол и врезалась в столик, опрокинув вазу с цветами.

– Продолжение будет? Или мы уже можем поговорить? – я поднял голову и увидел сидящего у двери Андрея. Он с аппетитом грыз манго и улыбался.

– Где она?! – я подскочил и вцепился ему в воротник.

– Кто ж ее знает… – Андрей высвободился и подошел к окну. – Вода сегодня как молоко, не хочешь окунуться?

– Ты издеваешься надо мной? – я сжал кулаки.

– Нет. Я выполняю ее просьбу, забочусь о тебе, – Андрей развернулся ко мне. – Мы с тобой на одном из Мальдивских островов. Он необитаем, кроме нас с тобой здесь никого нет. Ближайший катер будет через месяц. Так что здесь ты надолго.

– Почему она ушла? Зачем ввела мне сыворотку? – я без сил опустился на кровать.

– Ты сорвался… – Андрей вздохнул. – Порвал человека и ее чуть не убил.

– Что?! – я задохнулся. Сердце стучало, словно пыталось вырваться на волю.

– На пикнике в лесу. Парень поранился, и ты не удержался. Раскидал всех. Даже Киру…

– Я не мог… Только не ее, – я отрицал услышанное, но умом понимал, что так все и было. Память резкими вспышками возвращалась ко мне, врезаясь гвоздями в живую плоть.

– Она усыпила тебя транквилизатором и отредактировала память. Зачистив место, ей пришлось навязать людям ложные воспоминания, такая трата энергии, едва ее не убила. Она позвонила мне и попросила привезти сыворотку. Потом я забрал тебя и привез сюда. А Кира ушла. В Центре она не появилась, и в Финляндии, у друзей, ее тоже нет. Она сделала то, что всегда умела лучше других – исчезла.

– Господи… – я не мог отвязаться от картины, застывшей перед глазами: я стою, в лесу, весь в чужой крови, над покалеченной Кирой.

– Она тебя по-прежнему любит, не сомневайся, – Андрей сел рядом. – ...Если будешь искать меня, я на пляже. Ты успокаивайся и приходи... И еще, кроме меня Кира никому не сказала о случившемся, все думают, что вы уехали вместе.

Грудной крик вырвался на свободу и застрял в ушах… Я закрыл глаза и до боли сжал виски.

«– Артем! Стой! – голос Киры взорвал мой мозг.

Я вижу, как держу в руках горло Мити, и голова кружится от запаха его крови, из случайного пореза на руке. Кто-то громко кричит и зовет на помощь. Это Аня. Я бросаю Митю, разворачиваюсь и несусь к ней. Ее аура тянет меня, она завлекает и лишает воли и разума. Схватив девушку, я уже почти касаюсь ее губ, чтобы забрать хоть частичку ее живой энергии…

…Но кто-то блокирует мои действия. Хватка стальная, я не могу освободиться… А жажда настолько сильна… Я собираю силы и одним резким толчком отшвыриваю противника в сторону.

Глухой стук тела о ствол реликтовой сосны заставляет меня перевести взгляд…

Да это же Кира… Она не шевелится.

Я убил ее?..

Я несусь к ней и склоняюсь над недвижимым телом любимой. Она лежит прямо на земле и из уголка ее рта струится кровь.

Склоняюсь над Кирой и приподнимаю ее голову. Открыв глаза, любимая смотрит на меня с такой безысходностью, что жажда отступает на второй план. Поднимаю ее, и не переставая шепчу: «Прости…»

Я даже не замечаю, как она достала ампулу с белой жидкостью и быстро вколола мне в шею.

Какая слабость…

Онемение наступает моментально, тело больше мне не принадлежит. Я закрываю глаза и лечу»…

Кира ушла…

Снова...

Я все испортил…

Опять один…

Опять без нее…

Не помню, как крушил бунгало, как звал любимую, как просил прощения, как пытался умереть…

Я больше ничего не помню – ведь больше я не живу…

Глава XVI .

Перелом

Тибет .

Деревня старейшины.

Я остановила внедорожник у озера перед деревней. Здесь абсолютно ничего не изменилось. Все осталось именно таким, как я запомнила. Вот и то дерево, у которого мы с Артемом в первый раз любили друг друга, где я его обманула, заставив уйти…