— Здесь нет другой дороги. Холмы, покрытые снегом, всегда кажутся более крутыми. — А когда Джен ничего не ответила, он добавил: — Черт возьми, они действительно крутые.

— Почему никто не расчищает дорогу?

— Все снегоочистительные машины сейчас работают на главном шоссе штата, — объяснил ей Эмери. — Не беспокойся, нам осталось преодолеть всего три холма.

Они высадили Джен и близняшек перед гостиницей «Рамада», и Брук через спинку перебрался на переднее сиденье.

— Я рад, что мы остались одни. Наверное, мне не следовало этого говорить… она меня не обижала, обращалась со мной хорошо — но я все равно рад, что они решили уехать.

Эмери кивнул.

— Ты мог развернуться вон там, — Брук показал на U-образную дорогу, ведущую к мотелю. — Мы поедем в город?

Эмери снова кивнул.

— Скажешь, зачем? Вдруг я смогу оказаться полезным.

— Чтобы купить еще два ружья. На Мэйн-стрит есть специальный охотничий магазин. Заглянем сначала туда. Чтобы купить пистолет, нужно ждать пять дней. Но мы можем приобрести дробовики или охотничьи ружья и забрать их с собой, они нам пригодятся, когда мы вернемся в хижину.

— Одно ружье и один дробовик, — решил Брук. — А ты что себе выберешь, па?

Эмери не ответил. Все магазины, мимо которых они проезжали, казалось, были закрыты, свет нигде не горел. Оставив мотор работать, он вышел из джипа и принялся колотить в дверь лавки, где продавали охотничьи товары, но никто оттуда не вышел.

Брук выключил радио, когда он вернулся в машину.

— Буря усиливается. Говорят, ее эпицентр еще сюда не добрался.

Эмери кивнул.

— Ты это знал, да?

— Я слышал прогноз немного раньше. Нас ждут два или три дня отвратительной погоды.

Магазин, в котором торговали оружием, тоже был закрыт. Значит, им не удастся купить ружье, чтобы разобраться с женщиной, стрелявшей в него, к тому же нельзя будет свести счеты с жизнью. Эмери с деланно веселым видом пожал плечами и снова забрался в джип.

— Придется довольствоваться тем, что у нас есть, верно? — спросил Брук.

— Молоток и охотничий нож против украденного у меня ружья тридцатого калибра? — Эмери сердито покачал головой. — Мы не станем вступать с ними ни в какое сражение. Если они снова к нам заявятся, сделаем все, что они потребуют, не задавая никаких вопросов и не протестуя. Если им что-нибудь понравится — скорее всего, это будет наш джип — мы его отдадим.

— Если только я не смогу отнять у них твое ружье.

— Когда ты попытался сделать это, — взглянув на него, сказал Эмери, — она еще не умела с ним обращаться. А вот в меня та женщина стреляла, уже успев разобраться, как устроено ружье. В следующий раз у нее получится лучше. Ты понял, что я имею в виду?

— Я должен соблюдать осторожность, — кивнув, ответил Брук.

— Тебе придется соблюдать крайнюю осторожность, — уточнил Эмери, — потому что, в противном случае, ты умрешь. Когда она в меня выстрелила, я находился в десяти футах — или даже чуть дальше — от нее, причем я отступал. Она все равно нажала на курок и попала.

— Я понял.

— Перевязывая мою рану, — продолжал Эмери, — ты сказал, что если бы она нацелилась на несколько дюймов ниже, то угодила бы прямо в ремень. А если бы та женщина стреляла на пару дюймов левее, она бы меня убила. Такая мысль тебе в голову не приходила?

— Конечно, приходила. Я просто не хотел тебе этого говорить. — Брук показал на небольшое здание с темными окнами. — Последний магазин. Пластинки Ротшильда и компакт-диски. Помнишь, когда мы ездили в город, ты несколько раз меня тут высаживал?

Эмери, все внимание которого было сосредоточено на заснеженной дороге и собственных мыслях, даже не кивнул в ответ.

— Эти девицы, видимо, решили пожить на природе. А может быть, устроились в чьей-нибудь хижине неподалеку, — рассуждал Брук. — Если бы нам удалось найти, где они расположились, можно было бы раздобыть оружие, когда магазины снова откроются, а потом заставить их отдать нам наши вещи.

— Пока городские власти не расчистят дороги, мы с тобой больше никуда не поедем, — проворчал Эмери.

— У нас сейчас неплохо получается.

— Это главная магистраль штата. За последние несколько часов ее наверняка уже почистили. А вот дорогой к нашей хижине вряд ли кто-нибудь занимался, ты не забыл, с каким трудом мы оттуда выбрались?

— Я бы хотел взглянуть на ту, другую машину, может быть, они все-таки оставили что-нибудь из моих вещей.

— Ладно, если сможем добраться до хижины, съездим туда. Но уж потом оставим джип в покое, пока дороги не будут приведены в порядок.

— Это и в самом деле были какие-то девицы? Я думал, что вы с Лин морочили Джен голову.

— Двое из нападавших определенно были женского пола. — Эмери внимательно разглядывал дорогу. — Та, что стреляла в меня, и с ней еще одна. Была и третья, такого же роста.

Брук кивнул, словно соглашаясь с самим собой.

— Видимо, невозможно предсказать, что придет девицам в голову и что они станут делать в следующий момент.

— На самом деле, трудно предсказать, что станет делать человек, чья психология отличается от твоей собственной. Впрочем, как только ты начинаешь понимать, что ценят женщины, ты почти всегда оказываешься прав — ну, скажем, семь раз из десяти. — Эмери фыркнул. — Неплохо звучит из уст мужчины, который разводится во второй раз? Мои рассуждения напоминают тебе выводы высококлассного специалиста?

— Ясное дело. А что ценят женщины?

— Разные женщины ценят разное, иногда они меняют свои пристрастия. Знаешь, каждый раз приходится разбираться заново. И небольшого опыта хватает, чтобы понять малознакомую женщину. Нужно только слушать, что она говорит, и особенно обращать внимание на то, о чем умалчивает. Если честно — это относится и к мужчинам тоже. К счастью, понять мужчин проще, если ты сам мужчина.

— Папа, а ты не возражаешь, если я переброшу мяч на твое поле? Я ведь не просто так задаю вопросы.

— Валяй.

— А что ценит Джен?

— Прежде всего, видимость богатства. Она спокойно относится к самим деньгам, но ей нравится то впечатление, которое производит на людей ее роскошная машина, норковая шубка… ну, и тому подобное. Кажется, я пропустил поворот.

— Да вряд ли, мы же едем очень медленно.

— У меня тоже есть сомнения — трудно представить, что это произошло, но все-таки я немного беспокоюсь.

— Знаешь, Брук, деньги обладают своеобразным очарованием, поэзией, что ли? Женщины просто обожают объяснять нам, как мало денег мы зарабатываем. Но настоящей, загадочной сути денег им понять не дано — редко кто из женщин ее на самом деле чувствует. Думаю, одна из дюжины… или еще меньше. Ты собираешься спросить меня, почему я женился на Джен? Ты для этого задаешь свои вопросы?

— Хм-м, а зачем ты это сделал?

— Потому что мне было одиноко, и я влюбился. А еще, оглядываясь назад, я отчетливо понимаю, что просто хотел доказать себе: я могу сделать женщину счастливой. Я знал, что могу сделать счастливой Джен, и был совершенно прав. Однако прошло немного времени — в особенности после того, как я потерял компанию — и мне расхотелось тратить на это силы.

— А она тебя тоже любила? Или ты только думал, что любила?

— Понимаешь, Брук, женщины любят не совсем так, как мужчины, — вздохнув, ответил Эмери. — Я уже говорил тебе, что у нас с ними разная психология, и это самое главное. Мужчины похожи на собак. А женщины — кошки, они любят в зависимости от обстоятельств. Например: я тебя люблю. Если бы ты попытался меня убить…

— Никогда в жизни этого не сделаю!

— Я хочу сконструировать пример экстремальной ситуации, — терпеливо объяснил ему Эмери, — представим, что я решил тебя прикончить. Ты бы стал со мной драться. Если бы смог, даже убил меня, защищая свою жизнь. Но все равно не перестал меня любить… после того, как все это закончилось бы; сейчас тебе может показаться, что это невозможно, но так оно и происходит.

Брук задумчиво кивнул.

— Когда полюбишь женщину, ты будешь любить ее только так. А вот они любят, пока у тебя есть хорошая работа, пока ты не приводишь домой друзей и тому подобное. Не стоит винить их за это, поскольку они так устроены, такова их природа — ведь и ты не умеешь любить по-другому. Для женщин любовь все равно что волшебные чары, которые можно разрушить, сорвав цветок или выбросив кольцо в море. Любовь — это магия, и потому они частенько говорят о ней словами, вычитанными в книжках волшебных сказок.